— Светочка! Ты хоть представляешь, как папа волнуется?! Он тебе все утро дозвониться пытается, а ты ни мобильный, ни домашний не берешь. Да еще и Ромочка с утра пропал куда-то, — мама говорила быстро и взволнованно. — Мы же нервничаем…

— Прости, мам, — Света вздохнула. — Ромка со мной, мы в парке гуляем, а телефоны… дома забыли, — она и сама не заметила, как облокотилась на плечо Руслана, позволив ему вновь взять на себя весь свой вес. Ноги еще дрожали. — Мам, мы сейчас приедем, — не дав вставить встревоженной матери и слова, продолжила она. — Нам поговорить с отцом надо, и еще, в гости Николай Алексеевич Писаренко зайдет с нами. Ты отцу дай успокаивающего сейчас. Не знаю как, может в чай подмешай, или в сок. Только не стоит ему нервничать, а он будет, к сожалению, — со вздохом закончила Света, чувствуя себя все более и более опустошенной.

Предстоящий разговор, грозящий растянуться на неопределенное время, казался непреодолимым испытанием. Но как и утром — выбора Света не имела. И пусть она не представляла, каким образом сможет сидеть еще несколько часов и что-то объяснять папе — иного варианта не имелось.

— Хорошо, — настороженно прошептала мать, — я что-то сейчас придумаю. Приезжайте, — и положила трубку.

— Держись, малышка, — Рус твердо забрал телефон из ее слабых пальцев. Похоже, состояние Светы не прошло мимо его внимания. — Еще пару часов и ты сможешь отдохнуть. А сейчас — я буду рядом.

Она не подняла голову. Но вздохнув, неуверенно погладила его ладонь, которой Руслан держал ее щеку.

— Тебе бы самому отдохнуть, сколько не спал, — тихо проговорила Света.

— Я тебя больше и на шаг не отпущу от себя, — хмыкнул Руслан, захватив своими пальцами ее, и переплел их. — Хватит, наигрались…

— Руслан, — Света облизнула губы. — Мы ведь ничего не решили…

— Решим, — отрезал Рус, и надавил на ее подбородок, заставив Свету поднять голову. — Все решим, — жестко поклялся он, хоть она сейчас и не казалась себе в состоянии хоть с чем-то определяться. — Но ты будешь рядом, — бескомпромисно заявил Руслан и потянул ее в сторону машины. — Поехали, — показательно закончив разговор, он надавил на ее плечо, усадив на пассажирское сиденье. И повернулся. — Садись, — с нескрываемым раздражением бросил он Роману.

Ее брат послушно плюхнулся на заднее сиденье и уперся взглядом в пол. Света обернулась, посмотрев на него, но так ничего и не сказав, отвернулась к окну.

Руслан сел на водительское сидение, очередным хмыканьем отвергнув ее тихое предложение повести, и завел двигатель.

Всю дорогу до родительского дома Света молча смотрела в окно, размышляя об утре и последних словах Руса. Она любила его, этого никто и не отрицал, и они оба знали о данном факте. И Света действительно испытала безмерное счастье, когда их сегодняшние испытания закончились. Да что там, она даже простила его. Как можно обижаться или помнить об обиде, если этот мужчина готов сделать для тебя подобное?

Однако…

Однако — Света не готова была о чем-то говорить или принимать решения хоть о каком-то будущем их возможных отношений. Потому что, несмотря ни на что, не думала, что сможет забыть или вновь безоглядно поверить Русу.

При виде хмурого отца, встречающего их едва ли не на пороге у лифта, Света усомнилась, что матери удалось дать ему таблетки. Но не спрашивать же об этом у папы.

— Привет, — она сразу же выступила вперед, обняв отца, и крепко прижалась к его груди. — Прости, что заставила нервничать. Честно, не хотела, — Света вздохнула, вновь испытав некоторую растерянность при мысли о том, чтобы все рассказать.

— Ладно уж, — вздохнул отец, так же сильно обняв ее, и внимательно посмотрел сначала на Руслана, который остановился рядом, кивнув Михаилу Николаевичу, а потом на сына, незаметно прячущегося за ними. — Пойдемте в квартиру, — нахмурившись еще сильнее, кивнул он на приветствие Руслана, не показав, удивлен ли появлением этого мужчины вместе со своей дочерью

Но не выпустил Светлану, когда она попыталась отступить, и сам потянул ее в квартиру.

Едва переступив порог, Света с Ромой оказались в нервных, встревоженных и взволнованных объятиях матери, которая даже не имея представления о том, что происходит, успела страшно переволноваться.

Света попыталась успокоить ее, хоть и понимала, что страхи матери в этот раз не были беспочвенны. И потому терпеливо сносила этот переполох.

Тут в коридор из своей комнаты высунула голову Маша, наверное привлеченная суматохой, сопровождавшей их приход.

А Света, отчего-то, словно в замедленной съемке, успела отметить и сузившийся, раздраженный взгляд сестры, когда та осматривала Руслана, забирающего у Светы ветровку, и напряженную осторожность, с которой Маша посмотрела сначала на Ромку, а потом вновь на нее саму.

— Во что влипли? — насмешливо протянула сестра, выйдя в коридор и оперлась спиной о косяк двери, скрестив руки на груди.

Света обернулась на миг и внимательно посмотрел на Машу.

— Ни во что, — спокойно улыбнулась она. — Просто хочется с отцом поговорить, — Света заметила, как побледнел Роман.

— Ну давайте, послушаем, развлечемся. А то день что-то скучный сегодня, — Маша широко улыбнулась.

— А мы наедине поговорим, Маша, — все так же спокойно и невозмутимо, но непререкаемо отрезала Света, почему-то сжав руку Руса.

Мария сузила глаза, едва не сжигая ее злым взглядом.

— А ему, значит, можно, — она отрывисто кивнул в сторону Руслана. — Опять секреты любимцев?! — вдруг вспылила сестра, когда Света пожала плечами. — Ну и пожалуйста! — она резко развернулась. — Как же хорошо, что я наконец-то отсюда переезжаю! — и Маша стремительно скрылась в своей комнате, громко и показательно хлопнув дверью.

А Света почему-то подумала, что все события не прошли бесследно для ее психики и она становится параноиком. Видит опасность там, где ее и в помине быть не может. Но обернувшись, заметила настороженную подозрительность и в глазах Руса. Да и отец как-то странно внимательно поглядывал в сторону двери средней дочери, потирая подбородок.

Отец с грохотом ударил ладонями по столу, глядя на свой пистолет, и выругался, а потом виновато буркнул «прости» в сторону Светы.

Она вздохнула и только вяло отмахнулась.

Но все-таки, сумела порадоваться в душе, что мама, похоже, успела напоить папу лекарством. Иначе он нервничал бы сильнее, выслушав все то, что они ему рассказали за последние полчаса. Да и выражения употреблял бы покрепче.

— Да, Миша, ситуация не самая приятная, — согласно кивнул Николай Алексеевич и подтолкнул оружие ближе к полковнику. — Сглупил твой Ромка, хотя, ясно, что ему в этом помогли, — Писаренко, подъехавший минут двадцать назад, неодобрительно посмотрел в сторону младшего Самойленко, который все это время понуро повесив голову сидел на стуле перед отцом.

Михаил Николаевич посмотрел в сторону сына, и резко выдохнул. Открыл рот, собираясь похоже что-то сказать, но бросив косой взгляд на Писаренко, передумал. Но все поняли, что Роме еще предстоит выволочка. И судя по обещанию в глазах отца — такого Рома еще не слышал. Так же молча взяв пистолет, Михаил Николаевич протянул его Свете.

Она без распросов поднялась со своего стула, покачав головой Руслану, который тут же оттолкнулся от подоконника, на который опирался. Рус нахмурился, но вернулся в прежнюю позицию, наверное, решив, что успеет подхватить ее, если Света все же не удержится на ногах. А может, посчитал, что ей можно дать столько свободы передвижения. Она решила не выяснять, и подойдя к сейфу за отцовской спиной, быстро набрала код.

Отец немного отошел, дав ей больше пространства, и сел на край своего стола, посмотрев в глаза начальнику области.

— Я так понимаю, что мы не будем прижимать Щеглова, — сумрачно произнес он, потерев подбородок пальцами.

Света тяжело сглотнула, но продолжила свое занятие, уже разобрав пистолет отца, и принялась тщательно вытирать тот.