— Прости, что так вышло, Джиллиан, — успокаивающим тоном заговорил Карсон. — Но нам пришлось на это пойти. Мы должны были выяснить, прав ли я, и действительно ли теперь твоя кровь ядовита для вампиров, или «Ночной дурман» совсем не оправдал наших затрат и усилий.

— Он… он же меня чуть не убил, — бессвязно залепетала я.

— Но не убил ведь. Мы бы ему не позволили. Чтобы осушить тебя до смерти, ему потребовалось бы немало времени. Мы бы вмешались прежде, чем это случилось, уверяю тебя.

— Он хотел…меня изнасиловать. — По щекам текли горячие слезы.

— Жажда крови обычно толкает вампиров на удовлетворение других, сексуальных потребностей. Это правда. Но опять-таки, мы бы этого не допустили. Остановили бы его прежде, чем он зашел слишком далеко. — Карсон опустился рядом со мной на корточки и положил руку на плечо. Сквозь слезы я увидела, как он улыбается. — Эксперимент прошел успешно, разве не видишь?

— Да пошли вы все! — Оттолкнув его, я принялась трясущимися руками застегивать штаны.

— Карсон, — резко заговорила доктор Грей. — Она права. Нам стоило вмешаться раньше. Не было причин столь сильно ее травмировать.

Он обернулся к ней:

— Дело сделано. И разговоры о том, как надо было бы поступить, уже неуместны.

Она воззрилась на него, скрестив на груди руки, но затем повернулась ко мне, и ее взгляд смягчился.

— Простите, Джиллиан. Вы и так многое пережили, а тут еще и это.

— Но оно того стоило, — настаивал Карсон. — Это невероятный прорыв. Мы теперь знаем, что «Ночной дурман» действует именно так, как предсказывал Андерсон. Он пробуждает у вампира дикие голод и похоть, а стоит ему только поддаться им, как формула уничтожает эту тварь. Мы только что видели настоящее чудо.

— Держитесь нахрен от меня подальше, — огрызнулась я.

Он поджал губы:

— Знаю, Джиллиан, наши методы могут показаться экстремальными, но ты даже не представляешь, с чем мы боремся и как давно пытаемся найти идеальное оружие против этих существ. И твой испуг — крайне малая цена за огромный шаг к избавлению мира от вампиров раз и навсегда. — Он оглянулся на доктора Грей. — Вы ведь согласны со мной?

— Эксперимент прошел успешно, — кивнула она.

— Вы не имели права запирать меня здесь, не предупредив. — Ярость с каждым словом разгоралась все сильнее.

— И ты бы согласилась? — спросил он.

— Нет, конечно. Ни за что.

— В твоей ванной есть аптечка, — заметила доктор Грей. — Правда, укус выглядит неопасным. Вампиры обычно наносят совсем небольшие раны. Хотя — какая ирония — они легко могут стать причиной смерти. В слюне вампира содержится фермент, который, кроме того что временно парализует жертву, еще и способствует быстрому заживлению. Укус полностью затянется через день-другой.

Карсон посмотрел на Деклана, стоявшего словно солдат по стойке смирно, вытянув по бокам руки и с пустым взглядом.

— Пожалуйста, проводи мисс Конрад в ее комнату.

И никаких «простите, что бросили вас в яму с голодным саблезубым монстром».

Только «промой рану, залепи пластырем и хватит ныть».

Пусть Карсон Рейс был очень умным мужчиной, имеющим перед собой благороднейшую цель, но это не мешало ему оставаться редкостной сволочью.

Деклан помог мне подняться на ноги и повел из комнаты, так и не сказав ни слова. Я все еще тяжело дышала, сердце бешено колотилось, горло сдавливало.

Пока мы поднимались по лестнице на второй этаж, Деклан молчал. Открыв дверь, он прошел прямиком в ванную и достал из шкафчика аптечку, про которую говорила доктор Грей. Намочив вод краном полотенце, Деклан вернулся ко мне.

— Может, рана и небольшая, но ее надо промыть. — Он поднял полотенце, собираясь вытереть мне шею.

Оттолкнув его руку, я замахнулась и изо всей силы заехала ладонью по уродливому изрезанному шрамами лицу.

— Сукин ты сын! — заорала я. — Как мы мог позволить им такое со мной сделать?

Я била его снова и снова, кулаками и открытыми ладонями, по лицу, груди — везде, куда только могла дотянуться. Он не пытался меня остановить. Просто стоял и позволял себя дубастить, пока у меня не заныли руки. Тогда Деклан перехватил мои запястья.

— Хватит, — сказал он.

Я в жизни не была столь взбешена. Конечно, мне доводилось сердиться, приходить в уныние и переживать целую гамму эмоций, но такое? Эта кипящая ненависть, застилавшая глаза красной пеленой и требующая пустить Деклану кровь, вынудить его скривиться от боли и заставить чувствовать хоть что-то — со мной это было впервые.

— Он хотел меня убить! — завопила я.

— Я бы этого не допустил.

— Он меня укусил. Пил мою кровь. Знаешь, каково это? Ты нас видел?

Он стиснул зубы, но в единственном глазу все так же отражалось безразличие.

— Я был в комнате для наблюдения. Да, я вас видел.

Я замахнулась снова, но он перехватил мне руку прежде, чем я успела его ударить.

— Значит, ты видел, что еще он пытался со мной сделать? — Голос у меня задрожал. — Еще бы пара секунд, и он принялся бы меня насиловать. А ты бы стоял и наблюдал? Ненавижу тебя!

— Этого бы не случилось. — Он заговорил громче, но голос по-прежнему был до отвращения спокойным. — Я бы не позволил ему причинить тебе вред.

— Но он причинил. Он меня всю облапал. И искусал!

— А твоя кровь его убила, как и предполагал отец.

— Твой отец, — процедила я, — холодный бессердечный ублюдок.

— Посторонним его методы могут показаться радикальными…

— Радикальными? Ты что, слепой? — От рыданий у меня срывался голос. — А хотя да, так оно почти и есть. Хотя правый глаз у тебя вроде как на месте. Стоило поверить первому впечатлению о тебе. Ты безжалостный убийца. Ничем не лучше этих гребаных вампиров.

Секунду Деклан молчал.

— Я лучше.

— Ничего подобного. Ты сидишь на своей сыворотке, думая, что она тебя исправляет. Но с ней ты вообще не человек. Ты робот, запрограммированный делать то, что прикажет отец. Для этого он ее и разработал, заставил тебя все эти годы принимать ее. Ведь без нее ты думаешь сам. Становишься личностью. Начинаешь жить. А сыворотка все это стирает.

— Ты не понимаешь, что говоришь.

— Он с самого начала промывал тебе мозги. Подсадил на препарат, превративший тебя в оружие, которое он может использовать в своих интересах. Машину из плоти и крови, которая беспрекословно подчиняется его приказам. Импотента, ты ведь даже ни разу к женщине не прикасался, потому что это идет вразрез с планами твоего папаши. А то вдруг ты предпочтешь ему женщину.

Деклан прищурился.

— Ты его не знаешь.

— И не хочу знать. Он тебя уничтожает.

— Он дал мне — ребенку-дампиру — шанс выжить, в то время как другие просто хотели меня убить. Та тварь, что заперта внизу — ты ведь слышала, как она пытается вырваться. Я мог стать таким же.

Мороз пробежал по коже, когда я вспомнила о дампирах — гибридах, о которых говорил Карсон.

— Ты это называешь жизнью? Жить — это не просто следовать приказам. Это больше, чем убивать вампиров, зарабатывая при этом шрамы и увечья. Больше, чем стоять и смотреть, как кого-то эксперимента ради терзает вампир.

— Без сыворотки я превращусь в монстра.

Я пронзила его взглядом.

— Сегодня с ней ты больший монстр, чем был вчера без нее.

— Если я прекращу ее принимать, стану таким же, как другие дампиры. Или, по крайней мере… таким, как Тобиас. — Его взгляд окаменел. — Я могу сделать с тобой то же, что пытался он. Или что мой настоящий отец сделал с матерью.

— Ты ведь не знаешь этого наверняка. И, как я уже слышала, ни разу не потрудился даже проверить. Делаешь только то, что велит Карсон.

— Это лучший вариант, — произнес Деклан. — Так безопасно.

Я затрясла головой, чувствуя, что этот разговор уже надоел мне до чертиков.

— Ты корчишь из себя безжалостного убийцу, а на самом деле просто долбанный трус.

Наверное, мне стоило аккуратнее подбирать слова. Я ведь уже видела, как он убил троих человек. И понятия не имела, как он отреагирует на столь грубые оскорбления. Однако он все так же стоял на месте, не выказывая ни единого признака гнева. Кто-то другой на его месте за подобную дерзость уже давно бы дал мне оплеуху-другую. А Деклан даже бровью не повел.