Они той же тропой ехали назад, и Бретт так же мило болтал ни о чем, и лошади так же бережно несли своих седоков. Ничто не изменилось, рухнули лишь ее воздушные замки.

Андреа отказалась этим вечером от обеда и попросила прислать поднос с едой в ее комнату, сославшись на усталость. Она сидела в полутьме на кровати, не способная думать ни о чем, кроме Зака и Дориан. Между ними всегда чувствовалась напряженность, какая-то наэлектризованность, и все вокруг знали, в чем дело. И только одна Андреа была настолько слепа или слишком очарована, чтобы обратить на это внимание.

Мрачные, горькие мысли одолевали ее. Андреа пыталась прогнать их, но они упорно возвращались, настойчивые, непреодолимые. Она не хотела верить тому, что казалось очевидным: поездка Зака в Сан-Хуан, его появление в отеле и обольщение страстно желавшей этого Андреа — все это было тщательно отрежиссировано. Бретт в шутку предположил, что в постели Андреа станет разговорчивее, Зак проверил это на практике.

Андреа откинулась на кровати, уставившись невидящими глазами в потрескавшийся и кое-где даже облупившийся потолок. Вопрос, мучивший ее все это время после разговора с Бреттом, безжалостно вертелся в ее голове. И ответа на него по-прежнему не было. Сговорились ли Дориан и Зак сообща пуститься в махинации, чтобы распорядиться коллекцией по собственному усмотрению, а Андреа оказалась всего лишь пешкой в их игре? Или Зак играет с Дориан в те же игры, что и с ней?

Андреа сдавила ладонями виски, пытаясь избавиться от гневных, полных ненависти мыслей, роившихся в ее голове. Никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой и обманутой. Все случилось так, как говорила Дориан: Зак использовал ее. Как просто это было для такого опытного манипулятора человеческими душами, как Зак!

Она проснулась на рассвете, быстро оделась и вышла из комнаты. Поднос с ее обедом, который Бретт прислал наверх, все еще стоял на ковре под дверью. Андреа прошла мимо. Пусть поломают себе головы, почему она оставила еду нетронутой. Андреа тихо спустилась по лестнице и прошла через холл к входной двери. Ей пришлось изрядно повозиться с тяжелой задвижкой, прежде чем та поддалась. Андреа вступила в утро.

Солнце неторопливо выползало из-за горных вершин, купая мир в мягком, стелющемся тумане. В воздухе, свежем и прозрачном, перемешивались влажные запахи земли и моря, но красота пробуждающегося мира отзывалась в ее душе болью. За всем этим очарованием лежало что-то смутное, темное. Прежде чем уехать, она бросила прощальный взгляд на Дрого-Мэнор. Яркие птички сегодня уже не вились над дымовыми трубами.

В нескольких кварталах от банка был маленький ресторанчик. Андреа села за дальний столик и заказала кофе, рулет и фрукты. Отчаяние не умерило чувство голода, а у нее крошки во рту не было с легкого ленча, который вчера подала ей Харриет.

Андреа ела и пила, но движения ее были автоматическими. Ей представилось, что роскошный кофе варили из таких же ароматных зерен, что выращивают в Дрого, но кто знает? Она не ощущала вкуса еды, просто наполняла желудок, чтобы избавиться от голодных колик.

Когда она вышла из ресторана, на тротуаре ее уже поджидал Дэвид:

— Я заметил ваш «МП» через улицу. Что, в Дрого-Мэнор уже нет общих трапез?

— Я решила начать сегодня пораньше. — И они вдвоем пошли к банку.

— Я вам звонил вчера вечером, но мне сказали, что вы отдыхаете. Вы себя плохо чувствовали?

— Да нет, просто устала. Мы объехали верхом всю плантацию, — пояснила она. — Сейчас все в порядке.

— Да? Что-то не заметно, — честно сказал он, и Андреа знала, что Дэвид прав.

Румянец сошел с ее лица, когда Бретт рассказал о Заке и Дориан, и, казалось, он никогда уже не вернется. Когда, подходя мимо, она мельком взглянула на свое отражение в одном из окон, Андреа отметила, что лицо ее было мертвенно-бледным.

— Вам нужно было последовать моему совету, Андреа, и не возвращаться сюда. Дрого-Мэнор, похоже, действует на вас не лучшим образом, — участливо заметил Дэвид.

— Я должна была вернуться… чтобы довести начатое до конца.

— Вы были правы насчет ожерелья Леонардо Доны?

— Абсолютно, — не вдаваясь в подробности, сказала она.

— Я предполагаю, что Нэвиллы еще ничего не знают. — Это было скорее утверждение, а не вопрос.

— Нет еще. Я жду. — В ответ на его взгляд Андреа добавила: — Жду удобного момента.

— С позволения сказать, с таким семейством, как Нэвиллы, удобного момента можно прождать всю жизнь.

Андреа улыбнулась в ответ:

— О, Дэвид, вы всегда так точно предугадываете развитие событий.

— Милая девочка, будь я на вашем месте, я ничего бы не говорил об этом ожерелье, пока каталог не будет завершен.

«На этом, похоже, все интересы сходятся», — усмехнулась про себя Андреа.

— Вы совершенно правы. Нет смысла поднимать панику раньше времени.

Дэвид подождал, пока охранник открывал дверь. Андреа обреченно последовала за ним, понимая, что толку от нее сегодня будет мало, и устроилась за столом перед четвертым из пяти сейфов коллекции.

Но работа пошла на удивление легко. Ей удалось оттеснить эмоции на задний план и заняться делом. Записи об украшениях, лежавших в очередном ящике, легко обнаружились в списке: Франция XVIII века, Англия XIX века и очаровательный браслет в стиле американского модерна. Она ненадолго прервалась на ленч и вернулась к работе, закончила с этим сейфом и позвонила охраннику, чтобы взять последнюю часть коллекции. Если драгоценности Каппелло здесь, то сейчас она должна их увидеть. Андреа почувствовала возбуждение: в предвкушении находки у нее дрожали руки. В том, что они здесь, Андреа была уверена. Она потянулась, чтобы взять у охранника бесценную ношу.

Ее прервало появление сэра Джорджа. Он возник в дверях, как только вернулся охранник:

— Дорогая моя Андреа. Я принес вам радостное известие. Вы свободны. Только что звонили из Дрого-Мэнор и просили вас отложить все дела до завтра. — Его лицо озарила широкая белозубая улыбка, и он добавил: — В конце концов, мы же не рабовладельцы здесь, а у вас был трудный день.

Андреа спросила только об одном:

— Кто звонил из Дрого-Мэнор?

— Ну как же, Закари. Он вернулся из своей поездки и хочет видеть вас немедленно.

Зак ждал ее в Дрого-Мэнор, а ей хотелось повернуться и бежать без оглядки. Вместо этого она улыбнулась, поблагодарила сэра Джорджа, убрала свои принадлежности, необходимые для ежедневной работы, и, выйдя из банка, направилась к машине.

Ей все еще хотелось убежать от всего этого, сесть за руль и уехать как можно дальше от Дрого-Мэнор, но податься было некуда. Разве только к Дэвиду. Искушение было сильно, но она и так была многим ему обязана. Все это касается только ее и Зака. Она должна справиться своими силами. Будет держаться вежливо, но отчужденно. И ничего не станет ему объяснять. Он этого недостоин. Да и к чему? Чтобы еще глубже увязнуть во лжи? Пусть недоумевает, пусть терзается, пусть почувствует себя таким же униженным и сбитым с толку, как и она, когда поняла, что ее просто использовали.

Зак ждал ее в гостиной. Андреа так и предполагала. Чего она никак не могла предсказать, так это собственной реакции… того, как при виде его встрепенется ее сердце. Он был в плотно облегающих бежевых лосинах для верховой езды и серой рубашке поло. На лице поблескивали капельки пота. Волосы вокруг лица были влажными. Зак что-то объяснял про необходимость поездки на бывшую тростниковую плантацию, чтобы проследить за тем, как идут работы по расчистке и распашке земель. Слова Зака не доходили до ее сознания. Андреа изо всех сил пыталась скрыть охватившее ее волнение и сдержать данное себе слово. Она уже понимала, что это будет не так-то просто.

Зак, похоже, не заметил ее колебаний, но его взгляд ясно дал понять Андреа, что последует дальше. В три шага он пересек комнату и привлек девушку к себе. От запаха его разгоряченного тела у Андреа голова пошла кругом. Прикосновение его сильных рук заставило ее вспомнить все, о чем она так старательно пыталась забыть.