Литмир - Электронная Библиотека

Увы, скорость я оцениваю тоже манометром, подключенным к трубке Пито. Мне, постоянно и длительно занимавшемуся измерениями, нетрудно оценить точность приборов, которыми приходится пользоваться. С такими погрешностями их смело отнесли бы к классу индикаторов. И расположены они неудобно, да только в той тесноте никуда их не перенесешь. Знаете, где расположен мех, из которого я дышу? У меня на пузе. Зато клапан его наполнения приводить в действие очень удобно: как только почую, что он расширился до упора в подволок и стал меня стеснять – пора отпускать рычажок. Ну да хватит о грустном. Впереди – яичница и сон.

* * *

Теплое солнечное утро обещает знойный день. Но сейчас, пока еще прохладно, я тороплюсь к своему детищу. Красота! Из люка торчат ноги в ботинках и черных флотских штанах.

– Степан Осипович! Вам помочь?

– Будьте любезны левую ногу потяните за коленку.

Пришлось повозиться. Лейтенант Макаров то и дело за что-то цеплялся или застревал, потому что в обратном направлении его позвоночник выгибаться не хотел. Каким-то неведомым образом он прополз на брюхе туда, куда ничего кроме ног поместиться не могло, а перевернуться на спину у него не получалось – не проходило плечо. Наконец, выбрался – помятый и исцарапанный.

– Право, в гробу просторней, чем в этом вашем… ныряльщике. Уж очень он мал.

– Маленький ныряльщик. Хорошее имя. Будете крестным отцом?

– Признаться, милостивый государь, порождение вашего гения мне совершенно не нравится. Если бы не вчерашний показ, я бы не стал тратить время на знакомство со столь убогим сооружением. Тем не менее возражать против фактов невозможно. Объясните, сделайте милость, как же оно все-таки плавает?

– Извольте. Начну с самого начала. В моем распоряжении имелся только мышечный ресурс одного человека. Сорок ватт.

– Что такое этот самый ватт?

– Ватт? – я невольно приостановился, переводя на употребляющиеся нынче меры мощности. – Это чуть больше тысячной доли лошадиной силы. Итак, при скорости один метр в секунду, что для вас привычней выражается понятием двухузлового хода, человек способен преодолевать сопротивление в сорок ньютонов, или четыре килограмма, или десять фунтов. Это немного, если сравнивать с мощностью современных паровых машин. С точки же зрения конструкции судна, чтобы оно хоть как-то могло перемещаться, прежде всего, необходимо позаботиться о минимизации его сечения. Вот этой цели все и подчинено. Отсюда и теснота. Кроме того, уменьшению сопротивления служат и острые обводы, и гладкое покрытие, хорошо скользящее относительно воды.

– Понятно. Ну а что касается остальных элементов конструкции. Дайте, пожалуйста, пояснений, Петр Семенович, – Макаров указал на рули глубины.

– Любой предмет в воде может или плавать, или тонуть. Иными словами, он либо расположится у поверхности, либо достигнет дна. Уравновесить его так, чтобы он оказался посередине – чрезвычайно трудоемко. Иными словами, удержать судно на заданной глубине можно только прикладывая усилия.

Разумеется, для этого можно применить разные способы. Принимать и откачивать воду из балластной емкости, что первым приходит в голову, или использовать напор набегающего потока, меняя угол крыльев-плавников, для чего обязательно требуется движение. Второй вариант мне показался удобней, потому что не требует расхода сжатого воздуха. Вы ведь помните, скольких трудов нам стоило его закачать вчера. С другой стороны, если требуется подождать, скажем, скрадывая неприятеля, лодка может это сделать и на минимальной глубине и скорости у самой кромки воды, но под ее поверхностью – тихонько кружить на самом малом ходу.

Как вы понимаете, я оставлял ничтожную положительную плавучесть, чтобы, случись что, обязательно всплыть самоходом.

Хорошо разговаривать с таким собеседником. Он наверняка разобрался с моими чертежами – помню, как просил Варюнделя отнести гостю альбом и папку. Детали ему известны и понятны. А, судя по некоторой задумчивости во взгляде, он уже мысленно сгибает корпус из котельного железа. Ну да, развертку я в общем виде рисовал и в папке этот рисунок имеется. За счет выигрыша в толщине материала, стороны поперечного сечения уменьшаются еще примерно на десять сантиметров каждая.

– А скажите, Петр Семенович. Кроме мускульной силы вы не думали привести лодку в движение ничем другим? – будущий беспокойный адмирал и сейчас весьма настойчив.

– Двигатель, работающий от электричества, был бы очень хорош, но достаточно емкого источника тока для него еще не изобрели. Для машин же, использующих тепло от сгорания топлива, требуется брать с собой запас окислителя. Думаю, чистый кислород в столитровом баллоне под давлением атмосфер в семьдесят, обеспечил бы работу машины, развивающей приличную мощность в течение весьма длительного времени. Я не имею в виду плавание, поход или рейд, но для вылазки в порт или прохода на место стоянки неприятельского флота этого может оказаться достаточно. Знаете, Степан Осипович, задача эта нетривиальная, и, признаюсь, мне и в голову не пришло задуматься о ее решении. К войне применить иной двигатель я не в силах, поэтому ограничился пределами возможного.

– Надо же! А я ведь полагал, что новостями вы совершенно не интересуетесь. Тоже почуяли запах пороха, доносящийся с Балкан? – Вот незадача! Как я проговорился о своей осведомленности. Но, видно, для флотского офицера мое предположение очевидно.

Потом мы крепко посидели над чертежами, переводя их в металл. Знаете, сотрудничать с прекрасным инженером, знающим современные технологии, – одно удовольствие. Мы не меняли ничего принципиально, но конструкции кранов и клапанов, приборы и люк-рубка, даже порядок сборки – все это не было забыто. Вопросы балансировки и остойчивости тоже постоянно принимались во внимание.

В результате кораблик похудел и, словно сыпью, покрылся полукруглыми шляпками заклепок. Нет, строить его было решительно негде и средствами для этого мы не располагали – просто получали удовольствие, осмысливая воплощение замысла «потаенного судна». Вскоре Макаров уехал, не сказав мне ничего определенного.

Глава 5

Мир интереснее, чем кажется

Кому скучно про технику – прошу прощения. Но я не умею интересно рассказывать про людей, потому что ничего в этой жизни не понимаю. Это мне жена доходчиво объяснила за три десятка лет счастливой совместной жизни. Она у меня умница и никогда ничего не делает неправильно.

Так вот, когда гость мой уехал, я спокойно продолжил заниматься своей затеей. Лодкой. Если кто-то думает, что вот как она построена, так пускай и остается, то это не совсем верно, потому что на самом деле вся эта лоханка состоит из одних сплошных несовершенств.

Начал я с шага винтов. Ну, это наклон лопастей. Мерный километр засек по береговым ориентирам и проходил его раз за разом при ритме работы педалями качок в секунду, имитируя спокойную ходьбу и засекая время преодоления заданного расстояния. С разными винтами, естественно. Переставлял, вырезая всякие варианты, и пробовал, как это скажется на скорости. Усилие, создаваемое ногами, оценивал, естественно, органолептически. Субъективно то есть. Кто в теме, знает, что на любую скорость вращения вала и скорость движения судна есть оптимальный угол поворота лопастей винта, когда тратится меньше всего энергии. Вот я и нащупывал такой для экономичного хода, который желал вывести к значению три целых и шесть десятых километра в час или один метр в секунду. Дотянул до три и восемь – видимо, натренировались ноги, и получилось капельку лучше, чем ожидал. Это я репетировал крейсерскую скорость. Ту, двигаться с которой мог бы долго и не перенапрягаясь.

Следующим пунктом проверил автономность – считай, свою выносливость при движении. Ходил этим самым ходом, пока мог. Выдержал только три часа. И потом еще час добирался до пристани на половинной скорости. Сразу вслед за этим марафоном устроил оборудование для удаления жидких отходов жизнедеятельности организма и заказал Ефиму особый костюм, позволяющий телу более эффективно испарять влагу. Ну и чтобы было удобно эти отходы удалять. Собственно, это просто шорты и горшок с плотной крышкой.

12
{"b":"149009","o":1}