Все продолжают работу, и зазевавшийся Педро получив пинка, снова налегает на лом, подковыривая шпалу вместе с еще тремя парнями. Потом стучат молотки, стрекочут штобки, а на людей пикирует тройка перепончатокрылых размером с корову. Приклад прилипает к плечу, ствол - продолжение взгляда, отдача, еще и еще. А от поезда тянутся пулеметные очереди и все это - туда же. Два отвернули, одно упало, но некогда провожать их взглядом. В руках уже ключ, слетающий с неподатливой гайки.
Следующая остановка - вообще калейдоскоп обрывочных воспоминаний и ломота во всем теле. Снова починка пути в пожарном темпе. Потом тихий стук колес поезда, ползущего вверх. И покой. А остальные поглядывают по сторонам, внимательно, но без страха. Дорога плавной дугой поднимается по склону и ныряет в тоннель. Закрылись ворота, поставлены стекла, поезд набрал ход, и идет чистка стволов и разборка пулеметов. Через полчаса и следа нет от приключения. Да и не было никакого приключения. Так, эпизод. Да еще в новостях передали, что отмечено начало миграции рептилий через долину Ренаты. План дороги на стене вагона говорит о том, что именно ее они только что пересекли. Они, стало быть, и отметили.
Вообще-то, Педро избегал задавать людям вопросы. Кто знает, как они среагируют. Но тут никакого терпежу не осталось. Обратился к соседу справа. Тот, не переставая вязать, разъяснил, что эти странные ручки на всех дверях сделаны таким образом, чтобы павны не могли их открыть. Павны - это хищные обезьяны. Они чрезвычайно агрессивны и очень многочисленны. У них на конечностях по четыре пальца, и ручки, сделанные под пятипалую кисть им не под силу. Ну и дополнительная хитрость с направлением открывания двери против направления нажима на нее тоже не лишена смысла. Эти павны очень сообразительные, почти разумные существа, так что лишняя предосторожность не помешает.
Что касается миграции рептилий через железнодорожное полотно, то тут уж ничего не поделаешь. Почти все они проходят по трубам, из которых сложено основание насыпи. Однако попадаются очень крупные экземпляры. Эти идут поверху и повреждают путь.
Почему при пересечении долины поезд продолжал двигаться, несмотря на отсутствие контактной сети? Потому что на это время был включен мотор на жидком топливе.
Эти вопросы оказались той зацепочкой, что порвала последнюю преграду между Педро и его спутниками. Следующие три часа были посвящены истории Земли за предыдущие три столетия в вопросах и ответах. Все собрались в одном вагоне, а машинист выключил трансляцию и передал из кабины микрофон на шнуре. Спасибо, что хоть ехать не перестал. Когда добрались до станции, Педро еле ворочал языком. И понял, что следующий перегон он не одолеет. Сгорит от стыда за свои "не знаю", "не помню" и так далее. И очень хотелось есть и спать.
Группа ребятишек как раз выходила. Одни, без сопровождения взрослого, они вольной стайкой двинулись к лестнице, увлекая с собой Педро. Станция снова оказалась в подвале здания. Столовую отыскали на первом этаже. Сразу резануло глаз, что мальчики уселись за стол и дождались, когда девочки их обслужат. То же было потом с уборкой посуды. Ели из трех керамических мисок, по четверо из каждой. Это была каша с мясом. Вкусная. Запили холодным напитком, похожим на кофе, и сразу на выход. Педро успел отметить, что кроме них в столовой была только одна повариха.
С жильем здесь все оказалось просто. Поднялись на второй этаж и со щита на стене поснимали бирки с номерками. Висит бирка, значит номер свободен. Все разошлись по комнатам, и Педро тоже. В крошечном помещении оказался гардероб, душ и просторное ложе. Собственно, в комнате у Тани было почти точно так же. Помылся и спать.
Проснулся от звука многочисленных шагов в коридоре. Сообразил, куда его занесло, оделся - и в столовую. Там людно, но местечко нашлось. На краю длинной лавки. Все ели суп, потом бифштексы с гарниром из тушеных овощей. Запивали слабым вином, терпким и кислым. Одновременно происходил развод на работы. Назывались имена и задания. Когда эта процедура завершилась, Педро поднял руку. Его правильно поняли и назначили в третью группу сборщиков. Старший группы махнул рукой, и человек двадцать двинулись вслед за ним. Тут были и взрослые, но в основном детвора.
На газоне перед зданием ждал поезд из тележек, похожих на те, которыми развозят почту на железнодорожных станциях Земли. Сходство усиливалось небольшим трактором, тарахтящим впереди. Забрались и тронулись. Все ехали стоя, глядя по сторонам и держа в руках, кто короткий автомат, кто карабин, как у Педро. А кругом был лес, но не простой, а сильно окультуренный. В нем оставались не вырубленными деревья только одного вида, да и на тех виднелись следы обрезки. Трава была низко подстрижена, нижние ветви, мешающие движению, спилены. Кроны деревьев, увешанные плодами, создавали плотную тень, но все равно было жарко.
Вскоре приехали. Трактор отцепился и укатил. Несколько человек полезли на ближайшее дерево. Остальные быстро развернули вокруг его ствола своеобразную пелерину из тонкой скользкой ткани. Горловину затянули вокруг ствола на высоте человеческого роста, а края растянули за пределы кроны. Ребята на дереве принялись трясти ветви, и посыпались плоды. Их ссыпали в корзины и грузили в телеги. Педро рассмотрел один из них повнимательней. Размером с крупную сливу, коричневый и с двумя рожками. Причем прочная скорлупа сразу на поверхности плода, безо всякой кожуры. Раскололась легко. Сердцевина просто жирная от обилия масла, но на вкус так себе. Не лакомство.
И Педро вернулся к работе. Дело двигалось быстро. Все пять тележек наполнили за час, и перешли к следующей такой же сцепке, оставленной неподалеку. Слышно было, как то и дело тарахтят невидимые из за деревьев тракторы, утаскивая груженые тележки и подтаскивая пустые. После третьей сцепки Педро отлучился на минутку в сторонку, по малой нужде, и вдруг боковым зрением увидел, что справа сверху на него что-то летит. Реакция военного летчика не подвела. Он ушел из под удара кувырком под себя и, через мгновенье, стоял лицом к лицу с напавшим зверем, мохнатым, зубастым, с мощными когтями на передних конечностях. Стоял он на задних лапах и готовился броситься, но тут Педро не увидел и не почувствовал, а понял, что настоящая опасность не здесь. Рывком развернувшись, он врезал точно в лоб еще одному такому же и, завершив разворот, первому. Тут ветви над ним зашевелились, и он увидел, как несколько бурых тел убегают по кронам деревьев. А рядом уже стояли товарищи, сжимая в руках свои разнообразные стрелялки.
Они озадаченно смотрели на Педро и на два неподвижных тела. Паренек с корзинкой, которую впопыхах забыл уронить, продекламировал:
Враг в страхе, право, это ново,
Средь павнов разлетелась весть,
Что им дает отпор суровый
Торцовый ключ на тридцать шесть.
Педро с интересом уставился на свое "оружие". Ну, надо же. Когда он успел его достать? Ведь пистолеты намного ближе к руке. А побежденные были живы. По крайней мере, у одного из них, просвечивая через шерсть, вздувалась на лбу шишка.
Происшествие было подробно "проанализировано" за ужином. Присутствующие легко нашли консенсус по вопросу о том, что всяк намного эффективней действует тем инструментом, который привычен его руке, чем тем, который специально создан для цели, каковая при этом преследуется. Дискуссия развернулась о том, что предпочла бы иметь в руке повариха, окажись она меж двух павнов. Скалку или разделочную доску. Блестящая аргументация сторонников этих версий вскрыла огромную глубину и многогранность проблемы и убедила Педро в том, что народ здесь знает цену острому словцу. Смущало отсутствие при этом смеха и даже просто улыбок. Глаза метали искры веселья, но остальное лицо выражало все, что угодно: интерес, согласие, возмущение, но не смех.
Последней взяла слово повариха и сообщила, что предпочитает в таких случаях кочергу со слегка подогретым кончиком. А вообще расходиться не спешили. Кто-то уселся за шахматы, кто-то писал или читал. За одним столом умножали корзины на килограммы и делили литры на трактора. "Начальство, - понял Педро, - подбивают бабки" Несколько женщин обсуждали достоинства нового покроя каких-то весенчиков. А Педро допрашивали об ионных двигателях. Двое мужчин, два пацана и девчонка всю душу ему вымотали своими вопросами. Он ведь не конструктор, не техник даже. Но вроде справился.
