И для Яно началась совсем другая жизнь. Сначала она показалась ему трудной и скучной. Иногда он даже малодушно вздыхал о привольной жизни в лесу, где не было бесконечных рассказов Якофия, букв, выведенных неумелой рукой, неразборчивых книжных страниц. Но однажды Яно почувствовал, что мир внутри него изменился: стал больше и глубже. Яно знал теперь, что кроме деревни Колемяшины и Южного бора есть большая страна Фенлан…

Пятьсот лет тому назад на этих землях жили племена свободных хлебопашцев. Они селились общинами, молились духам природы и не знали оружия мощнее охотничьего лука. Поэтому когда на их деревни напали полчища черных рыцарей, вооруженных «огненными дудками» — ружьями, крестьяне ничего не смогли поделать.

Черные рыцари пришли откуда-то из-за моря. Поговаривали, что их родина — далекий северный архипелаг, земля на котором перестала плодоносить. Холод и голод погнали их завоевывать новые края.

Святые отцы учат паству, что черные рыцари и их королева Сомах принесли этим землям благоденствие и прогресс. Но старинные легенды гласят: это было страшное время. Пылали мирные деревни; плыли по рекам деревянные идолы, изуродованные топорами. Те селения, которые не покорились захватчикам, были вырезаны под корень; остальные же оказались в рабстве: теперь крестьяне должны были от рассвета до заката работать на захватчиков. И только после захода солнца они могли возделывать собственные поля.

Кроме новых порядков, из-за моря рыцари привезли и веру в единого Бога-Отца всего сущего. На землях Фенлана были построены красивые храмы и монастыри. Поклонение прежним богам жестоко каралось. Священники учили крестьянских детей основам новой веры. А еще завоеватели воздвигли неприступные замки, в которых поселились. Они забирали к себе на военную службу фенланских юношей, которые потом подавляли мятежи среди своих соплеменников.

Но вскоре оказалось, что бог пришельцев не так уж велик и могущественней. Королева Сомах первой стала поклоняться Домгалу — темному демону, порождению неведомых миров. А потом ее дочь Морэф получила от Домгала волшебный эликсир бессмертия. Она жаловала землями своих приближенных, тоже поклоняющихся темному демону, и теперь почти все герцоги и бароны — слуги Домгала. Даже в храмах Бога-Отца стали проводиться черные мессы — сначала тайно, а потом открыто.

Темная сила окутала Фенлан. Божества, которым молились вольные землепашцы, — духи солнца, леса, рек — покинули этот мир. Насаждая свою, истинную религию, завоеватели искореняли веру в светлых богов, сжигали их деревянные изображения, казнили волхвов. А потом черные рыцари начали постепенно превращаться в демонов. Они проходили ритуал на верность Домгалу, обретали магическую силу и постепенно утрачивали человеческую природу.

— Теперь мир, лишенный души, умирает. Ему больше нет дела до человека, — говорил Якофий. — Осталась только лесная Хозяйка. Она живет в Волшебном лесу и стережет там одно странное место… И при ней — ее маленькие слуги. Это они помогли найти тебя в ловушке.

— А какая она, дед Якофий? — спрашивал Яно.

— Она? Разная, как лес. Весной — веселая девчонка в зеленом сарафане. Зимой — статная старуха в кружевном платке. Найти ее нельзя, она сама появляется и исчезает, когда читает нужным. Одним помогает, других губит. Теперь даже глубокие старики позабыли о ней, остались только легенды. А ведь благодаря лесной Хозяйке люди в Фенлане еще не разучились смеяться и радоваться жизни. Но боюсь, скоро уйдет и она…

Прячась в теплой утробе стога, Яно осторожно принюхивался к запахам снаружи, прислушивался к грозовым раскатам. Он вспоминал девушку, которую встретил среди ночных полей, и внезапно понял, чем отличалось ее лицо от знакомых ему фенланских лиц. На нем не было печати страха, сковывающей мысли и чувства. Не было смутного ожидания беды, которое он научился распознавать в своих соплеменниках. И не только эта девушка, весь мир вокруг был прекраснее и светлее его несчастной родины. Даже деревенские собаки, казалось, лаяли здесь звонче и беззаботнее… Но если Морэф удастся осуществить свой план, Домгал раскинет темные крылья и над этой землей… При этой мысли оборотню стало страшно. А чтобы этого не случилось, он не должен лежать здесь и ждать, пока его отыщут. Он должен бежать со всех лап. Он должен спрятать Ключ. И, кажется, он придумал, как это сделать.

Сирень в фарфоровой вазе на столе благоухала тонко и настойчиво, но ее аромат мешался с аппетитным запахом жареной колбасы: Катя готовила себе ужин.

Яичницу с колбасой девушка съела прямо со сковородки, щедро посыпав ее зеленым луком с огорода. Как всегда в деревне, на свежем воздухе, самая простая еда показалась удивительно вкусной. За окном темнело, клонило в сон, но Катя решила сделать еще несколько страниц: тогда завтра можно будет подольше поваляться на пляже. А сейчас погода как раз для работы.

Дневная духота не могла не разрешиться грозой. За окнами все время сверкало и громыхало, дождь барабанил по стеклам со страшной силой. В такую погоду хорошо работать над мистическим триллером — про оборотней или вампиров, над кровавым детективом, в конце концов. Кате, однако, предстояло переводить карамельную историю любви. Поглядывая в подстрочник, девушка пробегала пальцами по клавиатуре, не особенно задумываясь над художественными красотами своего творения. Какие уж тут красоты — при таком-то сюжете.

Вышло так, как она подозревала: незнакомца в белоснежном пальто, жгучего брюнета с широкими плечами, звали Рауль. Он был президентом одного из крупных банков, но очарование Фиби, скромной продавщицы в магазине, свело его с ума. Не прошло и педели их пылкого романа, как он предложил ей руку и сердце. Рауль, пригнув голову, вошел в маленькую квартирку, которую снимала Фиби. Девушка, запахивая полы коротенького шелкового халатика, опустила глаза, стараясь скрыть свое волнение. Рауль бросил к ее ногам огромный букет алых роз. «Моя любовь и все, чем я владею, принадлежит тебе, — сказал он. — Если ты согласишься стать моей женой, то сделаешь меня счастливейшим мужчиной на свете. Ибо никакое богатство не заменит любви прекрасной женщины».

Работая над переводом, Катя обычно не особенно вдумывалась в сюжет. Но эта очередная любовная глупость вызывала досаду. Ну сколько можно сочинять истории про золушек?! Ежу понятно: все, чего могла добиться пустоголовая Фиби от преуспевающего бизнесмена — это вечер в ресторане (подешевле, чтобы не встретить знакомых) и ночь в гостинице. Может, когда-нибудь любовь и сметала все преграды, но те времена давно прошли. Мужчины забыли о безрассудных чувствах, о безумствах и подвигах. Любовь их стала ленива, и малейшее препятствие сулит ей гибель. Не стоит ждать невозможного. Наверное, если людям выпадает долго прожить вместе, сродниться, срастись, они становятся друг для друга важнее всего на свете — это не чудо, просто психология. Вот, вспомнить хотя бы Мишу Титаренко — вроде бы и любви никакой, зато какая прочная привычка! Довольно вредная, между прочим. Но чтобы любовь с первого взгляда перевернула все твои жизненные устои? Не на одну ночь, а навсегда? Нет уж, увольте.

В общем, глупая книга. Зато эпиграф был выбран удивительно красивый, хотя не имел никакого отношения к ее содержанию. Катя снова и снова вчитывалась в загадочные слова перед текстом: «Там, где дни облачны и кратки, родится племя, которому умирать не страшно…»Франческо Петрарка… Катя на минутку прикрыла усталые глаза. Она увидела, как облака, не спеша, ползут по высокому бледному небу, и чьи— то глаза, туманные, как на картинах Боттичелли, смотрят вдаль.

Новый раскат грома вернул девушку к действительности. Удивительная вещь — язык. Слова могут быть бессмысленны сами по себе и при этом обладать магической силой — таковы все заклинания и заговоры. Пробормочет старушка-колдунья бестолковый стишок, и начнет работать механизм, который изменит твою жизнь… «Вот я сейчас твержу понравившиеся слова, — подумала Катя. — Они показались мне просто красивыми. А на самом деле я переписываю свои страницы в книге судеб. И строки о том, что должно было случиться, исчезают. А вместо них появляются новые. И тайна моего будущего скрыта в стихах давно умершего поэта…»