8 октября 1943 г.С утра неожиданно для нас появляется украинская полиция с целью арестовать здесь командира партизан. Мы с водителем идем в тот дом, где мне вчера показался подозрительным молодой мужчина. Когда мы входим, подозреваемый партизан уже стоит в комнате с руками, связанными за спиной. Полицейские тщательно осматривают всю деревню. Мы находим военные документы, немецкую сумку с хлебом и спрятанный велосипед. Начальник полиции спрашивает подозрительного мужчину: «Оружие есть? Где винтовка?» Парень отвечает: «Нима винтовки». Между тем в сарае находим патронташ вермахта, полностью наполненный боеприпасами, немецкую форму одежды и воинскую сумку! У кого из наших несчастных товарищей это было отнято? Тогда украинский начальник полиции берет кнут и со свистом опускает его на спину парня! При этом он кричит: «Где винтовка, где оружие?» Парень воет: «Нима винтовка! (Нету меня никакой винтовки!)» Один из местных полицейских говорит с подошедшими жителями деревни. Он что-то спрашивает у них и потом подходит ко мне: «Пан, — говорит он, — матка винтовка на земле» («Господин, люди говорят, что винтовка зарыта в земле. Идите»). Я иду с ним в сад, и мы ищем вместе! Находим свежую ямку. Копаем руками. А вот и винтовка! Это немецкий карабин! Едва мы выкапываем ее и поднимаем высоко над землей, как украинский начальник полиции бьет партизана карабином по носу. Полицейские раскапывают целый склад и сразу же с шумом извлекают из него боеприпасы! Порядок! Парень отскакивает в сторону. А вслед за ним и его женщина. Чтобы не уходить далеко от поста полиции, мы продолжаем стоять на высоком мосту, который перекинут через реку. Я кричу: «Смотри за ним! Как бы не сбежал!» Но уже слишком поздно. Парень моментально, не говоря ни слова, перемахнул через перила и кувырком полетел в реку. И это со связанными на спине руками! Проклятие! Это было мужество отчаяния! Когда он показался из воды, полицейский схватил парня и притащил к нам вместе с сумкой для хлеба и бумагами. После жесткого допроса выяснилось, что это советский лейтенант, который «работал» еще с четверыми сообщниками.
Больше, однако, из него ничего не удалось вытянуть. Внезапно он бросается на допрашивающего его унтер-офицера полиции и ударяет изо всех сил головой. Но это был последний порыв дерзкого парня. Офицер бьет его что есть силы дубинкой. Я только подумал: «Ох-ох, здесь украинец и русский вцепились, полные ненависти, друг в друга!» Полицейские еще раз связывают русскому руки и загибают ноги на спине так, что он может только лежать на животе.
Ну, теперь все в порядке! Можно только еще и еще раз повторять: «Этой фигне конец!» Задержанного парня ведут к посту полиции. Я не верю, что там с ним будут обходиться вежливо. Скорее всего, его расстреляют.
Прибытие в Селени
10 октября 1943 г.Новая позиция определена. Нашему авангарду приходится очень нелегко! Русские имеют явный перевес, но на основной линии фронта все более или менее спокойно. Мы расположились в Селени.
11–12 октября 1943 г.Я здесь один из всего подразделения. Обоз II еще не прибыл. Но легковая машина 9-й роты уже здесь.
13–14 октября 1943 г.Пока мы одни в деревне. Однако 14 октября все же прибывает обоз II. Я надеюсь теперь отправиться наконец в мой «отпуск по ранению от бомбардировки». Но так как поступает приказ отправить всех ненужных обозников вперед на окопные работы, мы с оружием и шанцевым инструментом отправляемся к офицеру Генерального штаба. Я беру с собой наконец мои отпускные бумаги! Отправляюсь на доклад с одним унтер-офицером из санитарной роты к обозу боевой поддержки 14-го дивизиона. На дивизионном медицинском пункте я нашел санитаров «скорой помощи» Красного Креста, которые отвозили больных и теперь вернулись назад, чтобы отправиться со следующей партией. Они взяли нас с собой. Небо было чистое, синее, лишь с немногими белыми облаками. С фронта доносились громкие звуки разрывов снарядов, время от времени что-то грохотало! Наверно, иваны наступают снова! Мы часто вглядываемся в небо, опасаясь авиации. На этот раз я осматриваю небо до самого горизонта. У меня создается впечатление, как будто бы кто-то бросает в тихий омут камни. Так именно выглядят облака. Раньше такого я еще не видел никогда. Я обращаю на это внимание обер-лейтенанта Конопки, однако тот тоже ничего не может сказать по этому поводу. Как мог возникнуть подобный физический феномен?
15 октября 1943 г.После моего знакомства с обер-лейтенантом я узнал от него о своем назначении в качестве унтер-офицера в каратшевский лес. При подходящем случае я спросил у него о возможности предоставления мне отпуска. Он прибыл сюда, чтобы снова принять 2-й батальон. Конопка рассмеялся и сказал: «Не сегодня, но, возможно, уже завтра. Я пока еще не ваш командир батальона». Из-за постоянной опасности авиационных налетов мы изо всех сил несемся к обозу. На горизонте возник след от трассирующих пуль зениток, которые стреляли по самолетам иванов. Иван уже приближается к головной части моста через Днепр. Там он готовит большое наступление. Я наконец попадаю в 14-й батальон. Здесь я вручаю (наша канцелярия просто недосягаема) свои бумаги с просьбой об отпуске. Вечером еду со старшиной технической службы на легковой машине «Фиат» назад, в Селени. Мой отпуск на родину утвержден!
16 октября 1943 г.Теперь можно заняться подготовкой к отпуску! Событие для меня важное: я получаю новую форменную одежду! По крайней мере, дома буду выглядеть прилично! Затем необходимо позаботиться о солидном запасе яичного ликера! Наконец все готово и я иду к шоссе. Там жду попутной машины. Через полчаса грузовой автомобиль, направляющийся в Кировоград, подбирает меня. Он едет на дивизионный медицинский пункт. В 20.00 мы въезжаем в Кировоград. На вокзале я сажусь в служебный поезд, направляющийся в Знаменку. Там ночую.
17–18 октября 1943 г.С раннего утра направляюсь к командиру, возглавляющему команду отпускников, от которого получаю разрешение на выезд. Поезд стоит долго, так как партизаны взорвали в нескольких местах рельсы! Да, думаю я, отпуск начинается неплохо!
19 октября 1943 г.Едем мы, конечно, очень медленно. Наконец прибываем в Фастов. Там поезд стоял до 22.00! Едва мы выехали с вокзала, как иваны начали бомбить станцию!
20 октября 1943 г.Поезд идет от Бердичева к Здолбунову. Здесь я покидаю «экспресс-улитку» и пересаживаюсь в поезд для отпускников.
21 октября 1943 г.Прибытие в Ковель. Там производится всем нашим воякам хорошо известная «дезинфекция для отпускников». Нас приводят в порядок, уничтожая вшей! Каждому прошедшему эту операцию выдаются так называемые «пакеты фюрера» (5 кг муки, I литр масла, 500 г гороха, килограмм крупы, 500 г пшена и 500 г сахара). Я счастлив, один мой приятель, у которого дома собственный участок, отдает свой пакет мне! Мои родители будут очень рады! В поезде в каждый вагон назначается караульный. Я буду «бодрствующим». Это необходимо, так как возможно нападение партизан! Отъезд в 16.00.
22 октября 1943 г.Мы едем навстречу родине! Проезжаем Варшаву, Лодзь, Магдебург, Ганновер, рано утром в шесть часов прибываем в Хаген.
23 октября 1943 г.У меня 21 день отпуска на родине. Это прекрасные дни! К сожалению, Хаген подвергся налету бомбардировщиков! Мой родной дом, к счастью, только слегка пошатнулся, устояв от первого взрыва бомбы, сброшенной на город, которая взорвалась посреди улицы Ин Бухенхайм. Вторая разорвалась прямо в вилле на улице Ин Вассерлозен Тайль. Весь город основательно разрушен. Я сразу же подал ходатайство в дивизию о десяти дополнительных днях отпуска. К сожалению, телеграмма в Хаген пришла слишком поздно, когда осталось только три от этих дней.
14 ноября 1943 г.Конец отпуска. Из Хагена выезжаю в 05.18 поездом для отпускников за номером 184. Далее пролетают мимо Лейпциг, Котбус, Лодзь (Лицманнштадт), Варшава, Ковель. А дальше на поезде местного сообщения — в Одессу.
