– Мне безразлично, каким образом вы будете это делать! – резко остановил его посетитель. – Задача сформулирована, и мне нужен ваш ответ – вы беретесь за это дело или нет?

– Дело в том… – замялся сыщик. – Понимаете, в чем дело…

Незнакомец нетерпеливо взглянул на часы:

– У меня мало времени. Давайте ближе к теме!

– Ну, если придется применять некоторые, кхе-кхе, методы… Ну, не совсем вписывающиеся в рамки закона…

– И что? – Посетителя явно начинал тяготить этот разговор.

«Сейчас уйдет!» – испугался Хромов. И брякнул:

– В этом случае стоимость услуг возрастает практически на порядок!

– А, вот вы о чем, – усмехнулся незнакомец. – Деньги – не вопрос! Я готов заплатить ту сумму, какую вы сочтете нужным назвать. Конечно, при условии, что полученные в процессе работы данные меня полностью удовлетворят.

– Хорошо бы… – несмело начал частный детектив, еще не веря свалившемуся на него счастью. – Знаете, при заключении договора…

– Аванс? – Незнакомец снова усмехнулся. – Не вопрос!

Он извлек из кармана солидный, увесистый «лопатник», открыл его, не глядя сунул внутрь пальцы…

Хромов только слюну сглотнул, когда на стол перед ним эффектно, ровным веером, легли пять стодолларовых купюр.

– А насчет договора… – Клиент спрятал бумажник во внутренний карман пиджака, после чего вдруг встал и, опершись обеими руками о столешницу, навис над сыщиком. – Мы с вами люди взрослые, серьезные. И какие-то бумаги в наших делах… Зачем? Вы же не будете меня динамить?

Хромов, наконец-то, сумел оторвать взгляд от зеленых бумажек и заглянул в близкие глаза незнакомца. А заглянув, торопливо кивнул – нет, не будет! Динамить человека, который может так смотреть… Это – себе дороже.

– Вот и договорились! – клиент, оттолкнувшись от стола, развернулся и направился к выходу из кабинета. Уже открыв дверь, небрежно бросил: – Я уезжаю на пару недель. Когда вернусь, хотел бы ознакомиться с вашим отчетом.

После этого дверь тихо закрылась за его спиной.

Оставшийся в одиночестве частный детектив схватил оставленные на столе деньги, ощупал их, обмял… Даже понюхал. Облегченно вздохнул – насколько он разбирался, доллары были настоящими.

Встав с места, подошел к сейфу, открыл его. В здоровенном металлическом ящике – для солидности, «хранилище профессиональных секретов» – стояли две бутылки водки, хрустальная стопка и лежала зачерствевшая хлебная корка.

– Ну! – сам себе сказал сыщик. – Это дело надо отметить!

Налив стопку, он взял было ее в руку, покрутил перед глазами, шумно сглотнул слюну… Вдруг вспомнился взгляд незнакомца. Сыщик поежился, тяжело, даже горько, тоскливо вздохнул и поставил невыпитую стопку на место. Он достаточно повидал в своей жизни, чтобы понять – этот церемониться не будет. И если только он, Хромов, его подведет… Лучше самому покончить с собой. Проще будет.

Так что на какое-то время придется о водке забыть и полностью окунуться в работу.

Между тем клиент частного сыщика не спеша покинул офисное здание. Несколько секунд постоял на высоком, чисто выметенном крыльце, наслаждаясь весенним утром. И пусть здесь, в центре, уже пахнет выхлопными газами и пылью… Все равно, этот воздух просто пьянил его.

Но дела не ждут. И мужчина не спеша спустился вниз, подошел к стоящей на парковке «девятке». Не новой, но в очень даже приличном состоянии. Уселся рядом с водителем, хлопнул его по плечу:

– Поехали, Барикела! Посмотрим, что вы там за пассажира отыскали…

– Он не пассажир, Глыба, – недовольно поправил водитель. – Нормальный пацан, без базара. Я с ним на «тройке» чалился. Отвечаю!

– Ну, если нормальный… – усмехнулся Глыба. – Тогда – тем более поехали!

Перед тем, как машина тронулась с места, Глыба бросил еще один взгляд на офисное здание. Он вернется через две недели – для того, чтобы окончательно рассчитаться с этим «синяком». Узнав фамилию и имя «объекта», тот превращается в нежелательного свидетеля. И неважно, что он не знает имени заказчика. Он видел его в лицо. А этого уже более чем достаточно для того, чтобы окончательный расчет был произведен пулей…

– Садись… – Самсонов мрачно кивнул вошедшему Кривцову на стул. Сразу же было заметно – начальник криминальной полиции города раздражен до предела. В кабинете уже витали клубы табачного дыма – а ведь Владимир Семенович вернулся в управление всего лишь минут десять назад! Сам же полковник с каким-то ожесточением курил очередную – явно не первую в последние минуты – сигарету. – Чай будешь?

– Спасибо, я – только что, – ответил майор, занимая предложенное ему место.

Сказанное им не было данью вежливости – просто, как и всякий начальник отделения, он держал в своем кабинете нехитрый «продовольственный запас». Это простой опер мог позволить себе уйти в шесть часов вечера, когда формально заканчивался рабочий день. А любой, даже самый маленький начальник в уголовном розыске по неписаным правилам должен был находиться на своем рабочем месте до тех пор, пока в кабинете Самсонова горит свет. А вдруг полковник что захочет уточнить у подчиненного?..

– Как хочешь, – буркнул Владимир Семенович, не поднимая головы. И тут же спросил: – Что там?

– Темнуха, – со вздохом ответил Кривцов. – Стопроцентная.

– Почему?

– Даже личность убитого – и то не установлена, – начал объяснять начальник второго отделения. – Следов – никаких. Мотивы неизвестны. И даже версии какие-то на пустом месте строить рано…

– А надо раскрывать… – полковник тяжело вздохнул. – Кровь из носу – надо.

И замолчал, уткнувшись носом в кружку с чаем. Кривцов тоже не произносил ни слова – ждал продолжения. Знал, что не просто так «выдернул» его Самсонов в девять часов вечера.

– Надо раскрывать… – задумчиво повторил Самсонов. И начал, как понял Кривцов, разговор по существу: – Меня в мэрию вызывали… Фонтанычу про это убийство кто-то уже «стуканул». Визжал, как порося недорезанный. И даже копытцем тупотил – дескать, как так, жители города не чувствуют себя защищенными перед криминалитетом… Ну, да ты сам знаешь, что в таких случаях они орут.

Кривцов кивнул – знает. И не только это знает. Начальнику второго отделения была известна и истинная причина такой вот озабоченности мэрии…

…Вообще-то, каждый, кто приходит на «государеву службу», видит перед собой какую-то конкретную цель. И идет к ней избранной однажды дорогой. Кто-то, с раннего детства всячески унижаемый и оскорбляемый дворовыми хулиганами за малый рост и природную немощь, приходит для того, чтобы, надев красивую форму с яркими пуговицами, отомстить наконец-то всем своим обидчикам. Из таких получаются самые лютые, звероподобные, безжалостные полицейские. Кто-то – как, к примеру, тот же Михайлов – оказываются в числе подпогонной братии совершенно случайно. Из таких вот, колеблющихся, как ни странно, со временем получаются неплохие служаки. Если, конечно, попадется молодой в руки толковому наставнику… Иные приходят, привлеченные романтикой службы, насмотревшись фильмов про ментов, в надежде на славу и легкие подвиги. Такие, как это ни печально, совершенно бесперспективны – не будет с них толку. Столкнувшись с суровой и совершенно не похожей на кино реальностью, они теряются, разочаровываются, начинают пить и филонить.

Но сейчас нас в большей степени интересует иная категория добровольцев. Те, кто сознательно идут на службу для того, чтобы делать карьеру.

Вот только не надо презрительно кривиться! В здоровом карьеризме – точнее, в стремлении к служебному росту – нет ничего зазорного. Плох тот солдат, кто не мечтает стать генералом, таская – видимо, на всякий случай – в своем вещмешке маршальский жезл. Если карьерист умный, то он и подчиненным не даст пропасть, понимая, что именно от них многое зависит. И начальство ублажит. И отчетность у него будет отличная, и положенный процент раскрываемости будет поддерживаться, и проверочные комиссии всех уровней будут уезжать восвояси, сохраняя самые приятные воспоминания о хлебосольном хозяине.