Приблизительно в это время над Европой нависла еще большая опасность, чем турки. Племена монголов из Средней Азии были объединены под предводительством Темучина, который позже назвал себя Чингисханом. Прежде чем он умер в 1227 году, хан завоевал весь Китай и большую часть остальной Азии, только Индия и Индокитай, укрывшись за спасительными стенами Гималаев, остались свободными.

При сыне Чингисхана и его преемнике хане Угедее монголы двинулись на Европу и захватили всю Русь ^[47] . В 1240 году они двинулись дальше на Запад, легко победили поляков, венгров и немцев, и единственной силой, которая, казалось, стояла на пути их достижения Атлантики, после полного покорения Европы, была армия Людовика IX.

Представляется сомнительным, что эта армия или любая европейская армия того времени могла в действительности противостоять стремительным монгольским всадникам, возглавляемым их замечательным полководцем Субеде. Но проверить это не получилось. В 1241 году хан Угедей умер, и армии монголов возвратились в Азию, чтобы принять участие в выборах его преемника. Никогда после этого они не возвращались в Западную Европу, хотя Россия оставалась под их властью в течение многих столетий.

Людовик IX не осознавал этой опасности, его взор был прикован к Святой земле и старой турецкой угрозе.

В то время Константинополь все еще оставался в руках франков. Однако власть их была эфемерной. И латинский император Балдуин II, сам по происхождению Капетинг, в 1236 году обратился к Франции с просьбой о помощи. Эта просьба тронула Людовика. В конце 1244 года король отошел от болезни, которая чуть его не убила, и в этот момент пришло известие, что Иерусалим вновь попал в руки неверных. Людовик сразу понял, ради какой цели Господь вернул его к жизни, и он тут же дал обет отправиться в Крестовый поход.

Нужно было время, чтобы распутать дела дома, и мать Людовика, Бланка Кастильская, умоляла его не идти на войну. Людовик, возможно, послушался мать, но в 1245 году Балдуин II вернулся в Париж и, как он сказал, кое-что привез с собой. Это оказался тот самый терновый венец, который был возложен на голову Иисуса во время распятия. Людовик не испытывал ни малейшего сомнения, что держит в своих руках истинный венец. Он велел построить прекрасную церковь Сент-Шапель, дабы поместить в ней святыню, а затем усилил подготовку к походу.

В 1248 году он отправился с армией в свой Седьмой крестовый поход, оставив мать регентом. Он стал третьим французским королем-крестоносцем.

План Людовика состоял в том, чтобы не вторгаться в Палестину. Этот план был результатом накопленного крестоносцами военного опыта. В это время захват Палестины походил на захват хвоста льва, у которого оставались свободными когти и клыки, готовые к нападению.

Мудрый полководец должен был отсечь льву голову, то есть центр исламского мира, а хвост тогда, как полагали, отвалится сам. Этим центром тогда был Египет, и именно к Египту Людовик IX вел свою армию.

В частности, Людовик изучал историю Пятого крестового похода. В 1218 году крестоносцы напали на Египет и осадили Дамиетту, город в восточной части устья Нила. Осада длилась восемнадцать месяцев, и город был взят. Египетский султан тогда предложил обменять все мусульманские завоевания в Святой земле, включая Иерусалим, на все завоевания крестоносцев в Египте. К сожалению, успех разжег энтузиазм папского легата, и он отказался, приказывая крестоносцам завоевать весь Египет, даже при том, что на Ниле началось половодье и было почти невозможно продвинуться дальше. Естественно, крестоносцы потерпели сокрушительное поражение.

Людовик рассуждал, что Дамиетта была столь же важна для египетского султана теперь, как тогда. Взяв город, он мог бы обменять его на Иерусалим. Людовик высадился с армией в устье Нила в июне 1249 года и с намного большей легкостью, чем во время Пятого крестового похода, захватил Дамиетту.

Как и тридцать лет назад, египетский султан предложил тот же самый обмен: Иерусалим за Дамиетту. Невероятно, но Людовик IX, несмотря на урок Пятого крестового похода, совершил ту же ошибку. Воодушевленный первой победой, он отказался от Иерусалима и решил захватить египетскую столицу Каир, более чем в ста милях вверх по течению.

Людовик, достаточно хорошо изучив историю Пятого похода, не стал ждать спада нильской воды. Он благополучно пробился к Мансуре, приблизительно в сорока милях вверх по течению, и там наконец встретил серьезное сопротивление противника. Людовик сделал все правильно. 8 февраля 1250 года он внезапно перешел в наступление, которое прекрасно удалось, но Робер Артуа, брат короля, опрокинув врага, увлекся преследованием, вместо того чтобы взаимодействовать с основными силами. Рвение к личной славе закончилось уничтожением его отряда.

Мусульмане тем временем перегруппировались и контратаковали ослабленные силы крестоносцев. Людовик вынужден был отступить, в довершение всех бед войско охватила эпидемия. Мусульмане преследовали, а 6 апреля окружили и фактически уничтожили армию. Все лидеры крестоносцев, включая самого Людовика, были взяты в плен.

Людовик был вынужден уплатить за себя выкуп 800 тысяч золотых ливров и возвратить Дамиетту султану. После этого он с остатками армии отправился в Святую землю и оставался там четыре года, надеясь уговорить помочь себе нехристианских врагов мусульман, включая монголов и сильную мусульманскую секту убийц — асассинов, которая использовала гашиш ^[48] (что следовало из ее названия) и практиковала политические убийства, чтобы достигнуть своих целей.

Тем временем во Франции Бланка в его отсутствие поддерживала мир, набирала людей и деньги для него, включая деньги, необходимые для его выкупа. Она умерла в 1252 году и была, вероятно, самой замечательной женщиной во французской истории.

Когда новости о смерти матери достигли Людовика, король понял, что ему пора возвращаться. В 1254 году он вернулся во Францию. Тот факт, что Крестовый поход закончился так позорно, хотя сам он был олицетворением благочестия, усугубил дискредитацию всего крестоносного движения.

Сам Людовик IX чувствовал себя опозоренным. Проиграв сарацинам, он не хотел вести войн с христианами и принял волевое решение заключить окончательный мир с Англией и закончить вялотекущую войну, которая продолжалась со времен Вильгельма Завоевателя.

В 1258 году он подписал в Париже соглашение с представителями Генриха IV. Это соглашение, составленное на французском языке, было первым шагом к приданию французскому языку статуса языка дипломатии, статуса, который он сохранит за собой в течение шести столетий.

В соответствии с условиями соглашения Англия наконец приняла потерю Нормандии и Анжу вместе с другими областями, которые Филипп II захватил почти за половину столетия до этого. Взамен Людовик признал права Генриха на Гиень и его право на титул герцога Аквитании (унаследованный от его бабушки Элеоноры). Ради поддержания мира и из чувства феодальной справедливости он даже возвратил англичанам некоторые владения на юго-западе, которые были под французским контролем.

Этот передел был осуществлен против желания жителей этих областей, которые уже начинали ощущать себя частью единой нации. Королевские советники также мрачно отметили, что Генрих уступил то, чем в действительности не владел, а Людовик терял то, что уже было в его руках. Людовик делал ставку на окончательное примирение и вечный мир. Людовик не мог предвидеть того, что эта политика потерпит провал спустя столетие и что именно его уступки сослужат Франции столь плохую службу.

Людовик заключил подобное соглашение и с королем Арагона Хайме I, передавая ему область Руссильона, к северу от Пиренеев на средиземноморском побережье, если он откажется от всех прочих претензий.

Избавив себя от врагов в Англии и Арагоне, Людовик неосторожно втянулся в сложный клубок итальянских проблем, что осложнило жизнь Франции на многие столетия.