От ее теплого дыхания у своей шеи Роберт окаменел. Он отклонился ровно настолько, чтобы они могли посмотреть друг другу в глаза.

— Можно тебе кое-что предложить?

В этот миг их губы соприкоснулись. Роберт тут же почувствовал у себя во рту ее мягкий язык, и они взорвались страстным поцелуем. Он прижал ее к себе и почувствовал ее напрягшиеся соски у своей груди. Он прижал ее к столу и посадил на него. В один миг она осталась без блузки, и губы Роберта ласкали каждый дюйм ее груди. Изабелла откинула голову назад и застонала от удовольствия. Прежде чем Роберт успел расстегнуть рубашку, она схватила ее обеими руками и сорвала с его тела, так что пуговицы отлетели и запрыгали по столам и полу. Они сжали друг друга в объятиях и снова яростно поцеловались, на этот раз Изабелла нежно вонзила ногти в спину Роберта, ее руки были одновременно и крепкими, и нежными.

Они занимались любовью на столе, потом на кухонном полу, потом перешли в спальню. К тому времени, как они удовлетворили свое желание, первые лучи солнца уже окрасили небо.

— Я без сил, — сказала она, перекатываясь к Роберту и кладя руку на его грудь. — Ты был хорош и в первый раз, когда мы познакомились, но, боже мой, какое улучшение.

Улыбка играла в уголках ее рта.

— Очень на это надеюсь. — Роберт повернулся лицом к ней и нежно убрал прядь волос с ее глаз.

Она снова его поцеловала.

— Я умираю от голода, может, чего-нибудь поедим? Все равно уже почти пора завтракать.

— Отличная мысль.

Они оба встали с кровати. Изабелла поискала в своем шкафу чистое белье, а Роберт пошел на кухню, где были разбросаны по полу все его вещи.

— Куда делись трусы с мишками? — Изабелла только что вошла на кухню, на ней были только белые кружевные трусики.

— Лучше надень что-нибудь еще, или мы по новой начнем все, что делали прошлой ночью. — Его взгляд не отрывался от ее тела.

— Это обещание? — сказала Изабелла, поднимая рубашку Роберта с пола и надевая ее.

На рубашке не было пуговиц, так что она просто завязала ее узлом на талии.

— Так лучше? — подмигнула она ему.

У Роберта пересохло в горле.

— Кажется, это меня заводит еще сильнее.

— Отлично, но сначала давай позавтракаем.

Она открыла холодильник, достала несколько яиц, пакет молока, бутылку апельсинового сока и пачку картофельных оладий из морозилки.

— Тебе помочь? — спросил Роберт.

— Не надо, спасибо, и вообще, последний раз, когда ты предлагал свою помощь, сам знаешь, что случилось.

Она налила два стакана апельсинового сока и один протянула ему.

— Да, это верно. Тогда подожду в гостиной, — сказал он, быстро целуя ее.

— Ты что предпочитаешь — яичницу или омлет?

— Мм… омлет, наверно.

— Значит, омлет.

Роберт вернулся в гостиную и сел за стол. В первый раз после того, как начались новые убийства, ему удалось от них отвлечься.

— Ты забыл на кухне, — сказала Изабелла, входя в гостиную и передавая ему пару туфель, выглядевших очень старыми. — Сколько они уже у тебя?

— Слишком долго.

— Да, это видно.

— Я давно уже собирался купить себе новую пару, — соврал он.

— Давно пора, в Италии считается, что мужчину можно определить по тому, какую обувь он носит.

— Черт, выходит, я… старый и грязный?

Она заразительно рассмеялась.

— В общем, завтрак будет готов через две минуты.

Роберт как раз допил сок, когда Изабелла вошла в гостиную с подносом, на котором стоял завтрак: омлет, оладьи, ржаной тост и свежезаваренный кофе.

— Кофе? По-моему, ты говорила, что у тебя есть только чай.

— На прошлой неделе так и было, но почему-то у меня появилось такое чувство, что ты останешься на ночь, так что вчера я купила для тебя кофе. Надеюсь, он вкусный, потому что я не большой знаток. Я не уверена, хороший это сорт или нет.

— Я уверен, что прекрасный… Пахнет просто здорово, — подбодрил он ее.

— Что это? — сказала она, показывая на лежащий перед ним листок бумаги.

Пока Роберт ждал завтрака, он вертел в руке шариковую ручку и бессознательно стал рисовать на листке бумаги. Среди нескольких бессмысленных каракулей он в задумчивости начертил знак двойного распятия.

— А, ерунда.

— Любопытно.

— Что любопытно?

— Да эта штука, которую ты нарисовал. Я уже видела такой знак. Я думала, он что-то значит.

В Лос-Анджелесе очень любят тусовки и вечеринки. Звезды рока, кино, политики, финансового мира и прочие знаменитости — это не важно, у них всех есть нечто общее: их страсть к вечеринкам, их желание показать себя.

Мартин Янг был тридцатишестилетним предпринимателем, который нажил свои миллионы на недвижимости. Его компания «Янг Эстейтс» специализировалась на недвижимости для самых богатых, в основном в Беверли-Хиллз, Бель-Эйр, Малибу и Венис-Бич. Он был на короткой ноге со знаменитостями из разных областей жизни. Мадонна продала одно из своих лос-анджелесских владений через компанию Мартина, перед тем как переехать в Лондон. «Янг Эстейтс» принесла своему владельцу первый миллион прибыли всего за полгода. Через два года после учреждения своей компании Мартин мог бы удалиться на покой, если бы хотел, но его укусила золотая муха. Чем больше он зарабатывал, тем больше ему хотелось. Он превратился в безжалостного бизнесмена, вся жизнь которого вертелась вокруг компании, за исключением выходных. У Мартина выходные существовали для оргий, и ему нравилось оторваться от души. Раз в месяц он снимал какой-нибудь экстравагантный дом на окраине города, приглашал нескольких близких друзей, платил проституткам и затаривал всевозможными наркотиками — так было и прошлой ночью.

Когда Мартин открыл глаза, он не сразу понял, где находится. Действие принятых ночью наркотиков еще полностью не выветрилось, и у него в голове до сих пор стоял туман. Он оглядел комнату, неторопливо разглядывая странную средневековую обстановку. На дальней стене над великолепным мраморным камином он увидел рыцарский щит, висящий над двумя скрещенными мечами. Справа от камина стоял рыцарь в полном вооружении. Пол покрывали персидские ковры, а стены были завешаны гобеленами и портретами английских герцогов, лордов, королей и королев.

С большим трудом он сел в кровати. Голова была тяжелой, во рту — горький вкус. Только тогда он заметил, что спал в кровати с четырьмя столбами и балдахином, окруженный шелковыми простынями и подушками. «Черт, я заснул в декорациях к фильму про короля Артура», — подумал он и хихикнул про себя. На столике у кровати валялись несколько таблеток и маленький целлофановый пакетик с каким-то белым порошком.

«Вот что мне нужно, пока не начался отходняк», — подумал он. Не зная и не имея желания знать, что это за средство, Мартин взял со стола пару таблеток и забросил в рот. Он огляделся в поисках какой-нибудь жидкости, чтобы запить. На полу рядом с кроватью стояла полупустая бутылка шампанского. Он сделал большой глоток и подождал несколько минут, чтобы таблетки начали действовать, а потом встал и медленно поковылял из комнаты.

С лестницы перед Мартином открылся вид на расположенную внизу гостиную. Он увидел еще девять или десять человек, которые спали вповалку на мебели старинного вида и коврах. Один заснул прямо на рояле. Две голые проститутки спали рядом на полу. Казалось, что все выбились из сил. Мартин доковылял до лестницы и прошел мимо пустой комнаты справа. «Это явно комната для приемов», — подумал он, заглядывая внутрь. Держась за балюстраду, он добрался до низа лестницы, медленно переставляя ноги шаг за шагом. Лишь спустившись, Мартин понял, что страшно хочет есть.

— Интересно, где кухня в этом сумасшедшем доме? — сказал он вслух, оглядывая экзотически декорированную комнату отдыха.

Он услышал, как из комнаты в конце небольшого коридора слева от лестницы доносится шум. «Кто-то еще проснулся».

Спотыкаясь, как пьяный, Мартин дошел до двери. Он попытался открыть ее толчком, но та еле сдвинулась. Он не понял точно, то ли дверь застряла, то ли он просто слабо толкнул. Он отступил назад и попробовал открыть ее еще раз, теперь он привалился к двери правым плечом и толкнул изо всех сил. Дверь распахнулась, и Мартин полетел на пол.