Однако стражники ехать дальше шатров не решились, да и зачем им было ехать, если на просматриваемом пространстве не видно ни одного человека?! Дорд с ухмылкой поглядывал, как воины поймали его коня, как бродили между шатров, заглядывая в самые укромные уголки.

Забавные. Не для того он сбегал, чтобы прятаться под подушками.

Капитан неподвижно стоял возле крайнего шатра, упорно всматриваясь в тени от руин, и герцогу чудились в его позе обида и отчаяние, однако возвращаться назад он и не подумал.

Со всеми возможными предосторожностями перебегая от одной древней плиты к другой, Дорд неуклонно догонял магистра, не забывая следить за ходом сражения.

А там явно творилось что-то неправильное, маги содружества почему-то начали отходить, оставив хозяев обители наедине с войском Вестура. И, хотя многие из его людей валялись на песке, скованные сном или магическим оцепенением, оставшихся на ногах всё же было больше, чем магов Гарди. Но самым досадным для защитников обители было другое обстоятельство. Маги Вестура успели собраться в один отряд, оставив без присмотра крепостные стены. Правильно рассудив, что полупустая крепость никуда от них не денется.

– Почему наши отступают? – забыв про осторожность, в несколько прыжков догнал магистра герцог, но услышал в ответ только рассерженное шипение.

Вполне достойное чаффы, ночной грозы этих мест.

– Ясно, сам не знаешь, – расстроенно фыркнул герцог, следя краем глаза за огоньком над головой Гизелиуса и начиная понимать: движется магистр вовсе не к воюющим.

Почему-то путь Гиза лежал в сторону коллег из союзных войск.

Значит, и ему нужно туда же, сообразил Дорд и, более не колеблясь, зашагал следом за метром.

Мягкий, проникновенный голос, с отеческой снисходительностью что-то пояснявший толпе покорно стоящих перед ним магов, донёсся до герцога в тот момент, когда ему оставалось дойти до отступивших магов всего пару десятков шагов.

Дорданд даже дыхание затаил, пытаясь рассмотреть говорившего и уловить смысл его речи. Из-за полузанесённого песком обломка стены он почти выползал, моля богов, чтобы увлечённые оратором маги не обратили на него внимание.

О том, что магистры не смогут его заметить, герцог и не мечтал, за последние дни очень хорошо уяснил по оговоркам метра и Тренны, насколько плохо раньше представлял себе возможности магов.

– …не призываю. Но вы и сами отлично понимаете: расследование необходимо провести независимыми силами. Люди и так с каждым годом доверяют нам всё меньше, а если учесть, что нас становится всё больше, то и вести мы должны себя с большей осторожностью.

– А откуда это известно? – робко пробормотал кто-то из магистров, послушно, словно солдаты перед капралом, выстроившихся возле импозантного мужчины.

– Хеля, – не глядя, протянул руку незнакомец, и стоявшая за его спиной юная магиня почтительно водрузила на ухоженную ладонь пухлый фолиант.

Сверкнули в лучах утреннего солнца вправленные в мягкую кожу обложки драгоценные камни и золотые застёжки.

– Вот труд, которому я посвятил почти пятьдесят лет жизни, – со снисходительной гордостью поведал магам выступавший, – здесь собраны данные по всем государствам срединных королевств и приморских ханств. Мною доказано с непреложной точностью: детей с магическими способностями рождается всё больше. Не нужно надеяться, будто люди этого не заметят. Учёные в королевских академиях тоже не зря свой хлеб едят. А поскольку народы королевств пугливы и склонны придумывать себе несуществующие угрозы, нам грозит повсеместное преследование и истребление. Потому мы и должны вести себя очень законопослушно, даже в мелочах не нарушать предписаний Совета и тем более не стараться укрыть провинившихся от правосудия.

– Но мы почему-то такого не заметили… – скептически протянул чей-то неуверенный голос, – раньше у нас с Тодоле работало четыре мага и ещё трое в имениях, а теперь мы с Базилом остались вдвоём.

– Заметите ещё, – уверенно перебил оратор. – Возможно, это произойдёт и не в ближайшие годы, но, по моим расчётам, в ближайшие сто лет магов должно стать почти в пять раз больше, чем во взятом для сравнения периоде основания Совета. И значит, мы должны ещё суровее наказывать наших коллег за нарушение закона, нельзя дать людям ни малейшего повода для объявления магов врагами. Поэтому я приказываю вам своей властью, Хайниведайтен! Подчинитесь закону ковена! Помогите магам Совета схватить преступников, и сегодняшнее ваше прегрешение будет прощено. Всем, кроме подстрекателей… но это уже дело дознавателей. Хайниведайтен!

Герцог с тревогой смотрел на покорно склонивших головы магов, на безучастно застывшую позади них тень Гиза и чувствовал, как начинает сжиматься в груди холодный комок безнадёжности. Происходило нечто ужасное, не понять это было невозможно.

И сам он не мог сейчас ничего поделать. Ведь стоит только чуть больше высунуться из-за камушка, и десятки молний, огненных шаров, ледяных стрел и каменных игл превратят его тело в кучку пепла. Свои тайны ковен свято хранил ото всех, и никто никогда не слышал, какая участь постигла тех бесшабашных авантюристов, которые решили проникнуть в старинный замок Тэнжисторн, крепко вросший неприступными стенами в горный кряж, разделяющий Имгант и Гренессию.

Искать их и спрашивать было бесполезно, ни одна из матерей, обливавшихся горькими слезами под железными воротами Тэнжисторна, так и не получила ответа.

– Тут такого не видели, – это всё, чего можно было добиться от дежурящих на стенах магов.

Сам замок был средних размеров, но, по обычаю древних строителей, имел обширную сеть тайных ходов, ведущую в никем не исследованные подземелья.

– Не отвлекайся! – Чужая мысль, как игла, вонзилась в мозг герцога. – Сейчас он тебя позовёт… собери всю смекал…

– Кстати, в настоящее время один из обычных людей имеет наглость подглядывать за нами, понадеявшись на паршивенький амулет невидимости, – перебив мысленное указание Гиза, мягко возвестил холёный незнакомец, вальяжно разворачиваясь в сторону Дорданда.

Ноги герцога мгновенно налились свинцом, в груди испуганно трепыхнулось сердце. Мысль о том, что сейчас его будут убивать, была неприятна сама по себе, но совершенно невыносимо было думать, что это произойдёт в присутствии Милли.

Сейчас не имели никакого значения ни её странный побег от него в обители Эр-Маджар, ни довольно прохладное отношение девушки во время странствий. Любящее сердце Дорда истово верило в её доброту и отзывчивость и не хотело причинять ненаглядной даже нечаянной боли.

– Ну не прячься, иди уже сюда, шпион, – насмешливо подбодрил Дорда уверенный голос мага, и герцогу больше ничего не оставалось, как, стиснув зубы, чтобы не выдать потряхивающее его напряжение, неторопливо выйти из-за камня.

– Вот видите?! – Хорошо отрепетированный снисходительный вздох живо напомнил Дорду поднятые домиком бровки госпожи Ненкис. – Они нигде не оставляют нас в покое, всё время лезут в наши дела, вынюхивают наши планы! А вы хотите показать им, что в ковене нет согласья! Вы желаете впустить людей в обсуждения наших дел и проблем!

Герцог успел за это время сделать несколько шагов и теперь смирно стоял перед молчаливой толпой равнодушно взиравших на него магов.

И в свою очередь изучающе разглядывал предателей. Знакомых среди них было всего несколько: леди Тренна, магистры короля, и, как ни странно, – Милли.

Сердце скребнуло нехорошее предчувствие: как же так?! Ведь магиня неплохо знакома с теми, кто воюет за обитель?!

Несмотря на то, что сам Дорд пробыл в крепости всего пару часов, понять, с каким уважением относились к девушке маги, всё же успел. И не мог не заметить, что и сама она свободно передвигалась по дому и обращалась с похитителями почти по-дружески.

Да и Гизелиус меньше часа назад заявил, что Тренна с ученицей добровольно отправились сражаться на стороне обители. А сейчас они обе тут… да и тень самого метра скромненько приткнулась за спинами коллег… а уж он-то никак не может желать победы членам Совета.