– Теперь уяснил, Степаныч. Только мы случайно не ставим телегу впереди лошади?

– В каком смысле?

– В том, что, может, эта Дельфа откажется меня принять. Или у нее очередь по записи на год.

– Да с этим решим. Она ж не бесплатно работает, как эта болгарская… как ее?

– Ванга.

– Да! Если бы Дельфа была Вангой, тогда бы мы к ней, может, и не подступились. А раз она работает за деньги, то сейчас мы этот вопрос утрясем, потому как кредит замдиректора нам не ограничил, – проговорил Долгих, вытаскивая из стола новенькую коробку с мобильным. – Пошли!

– Куда? – спросил Хапсалис, поднимаясь.

– Звонить будем Дельфе с незасвеченного телефона. С проспекта, в движении, чтобы нас, если что, по трафику никто потом не вычислил…

Заставка с фотографией Маноласа и телефонной трубкой исчезла, на экране прикрепленного к потолку бара телевизора остался только «Одиссей. Ведущий вытащил наушник из уха и проговорил:

– Как вы слышали, владелец судоходной компании и «Одиссея» ничуть не сомневается в успехе круиза и безопасности пассажиров. У нас в гостях находится ведущий специалист в области судоходства, ректор национальной морской академии господин Халидис. Добрый вечер!

– Добрый вечер!

Ректор национальной морской академии выглядел как типичный морской волк. Посеребренные сединой волосы торчали на голове аккуратным ёршиком, лицо выглядело смуглым даже под слоем студийного грима.

– А вы, специалист, как оцениваете степень безопасности «Одиссея»?

– Как высочайшую, – кивнул Халидис. – Я полностью согласен с господином Маноласом. «Одиссей» суперсовременное судно, с многократным резервированием абсолютно всех систем.

– Но ведь «Титаник» для своего времени тоже был суперсовременным судном. Об этом также написала «Афинс ревю»…

– Аналогия тут неуместна. Точнее сказать, некорректна, – тряхнул седым ёршиком Халидис. – «Титаник» действительно был суперсовременным для своего времени судном, однако это сыграло с судовладельцами злую шутку. Они настолько были уверены в непотопляемости своего детища, что снабдили его всего четвертью шлюпок, необходимых для спасения пассажиров. Плюс из-за крена на один борт половину их спустить на воду оказалось невозможным. «Одиссей» же, в отличие от «Титаника», имеет не только достаточное количество шлюпок, но и надувные плоты. Их можно спустить на воду в течение считаных секунд. Вне зависимости от крена и дифферента.

– А какого рода, на ваш взгляд взгляд, опасность, чисто гипотетически, в виде «адского огня» может угрожать «Одиссею»?

– Я не знаток мифологии. Что же до пожаробезопасности «Одиссея», то она тоже на высочайшем уровне. При постройке судна использовались преимущественно негорючие материалы. То же касается и отделки.

– Спасибо за профессиональный комментарий, господин Халидис, и за то, что так оперативно откликнулись на приглашение. Хочу напомнить зрителям, что мои ассистенты не оставляют попыток связаться с автором сенсационной публикации в «Афинс ревю» господином Фанисом Апостолакисом. После рекламы мы узнаем, удалось ли это, и если да, услышим, что скажет господин Апостолакис. Не переключайтесь!

– Интересно, что скажет этот парень, да? – отвернувшись от телеэкрана, сказал один из завсегдатаев «Стадиума».

– Да, – не мигнув глазом кивнул Фанис Апостолакис.

Он сидел в баре уже около часа и цедил пятизвездочную метаксу. Пристрастие к ней было, пожалуй, единственным, что делало Фаниса похожим на грека. Он был опьянен, но не метаксой, а своим успехом. Его десять строк в «Афинс ревю» стали настоящей сенсацией. Новости спорта, политики, кризис, цены на нефть и курс доллара вдруг отошли на второй план. На всех телеканалах судачили только об «Одиссее», золотом руне и пророчестве Дельфы.

Апостолакис сидел в «Стадиуме» инкогнито, в гриме и парике. Это была не блажь. Фанис был стреляный воробей. Несмотря на заверения Маноласа о том, что «Манолас Шиппинг Компани» не собирается подавать на него суд, он остерегался, как бы ему повестку в этот самый суд не всучили. Юристов у Маноласа было как собак нерезаных. Сражаться с этой ратью крючкотворцев было самоубийственно. Поэтому Фанис до отхода «Одиссея» решил отсидеться в подполье.

Он хлебнул метаксы, и в этот момент у него забился в кармане мобильный. Быстро вытащив его, Фанис скосил глаза на дисплей. Звонил главный редактор «Афинс ревю». Он один знал новый номер Фаниса.

– Да! – ответил Апостолакис.

– Ты что делаешь?

– Пытаюсь заниматься сексом с двумя негритянками, а ты мне мешаешь!

Сосед по столику с ухмылкой покосился на Фаниса.

– Ну извини, что отрываю, я ж не знал, – сказал главный редактор.

– Да ладно, уже оторвал, они друг с дружкой начали кувыркаться… Как обстановка?

– А то ты не знаешь! Небось телевизор смотришь!

– Вроде того. Я имею в виду… поползновения.

– Да пока все на удивление спокойно. Но я на всякий случай попросил Диониса не отключать телефоны. Если что, будем защищаться. А у тебя как?

– До меня не доберутся, даже если очень сильно захотят.

– Слушай, я понимаю, что сейчас тебе лучше не высовываться, но у меня просто разрываются телефоны. Тебя хотят все телеканалы. Может, скажешь несколько слов в прямом эфире хотя бы на первом?

– Нет. Я свою работу сделал. Если хочешь, скажи сам что-нибудь умное.

– Понятно. Ладно, передавай привет своим мулаткам!

– Негритянкам!

– И им тоже!

Главный редактор отключился, Фанис глотнул метаксы и выбрался из-за стола. Публика в баре ждала, не выступит ли он в прямом эфире. Апостолакис этого делать не собирался. Он не был медийной шлюхой, он был ньюсмейкером.

Выйдя на улицу, Фанис отрицательно махнул головой такисту и направился к Королевскому парку. Где-то вдали покрикивали фазаны. Желтые кружочки перезрелых мандаринов вспыхивали на деревьях в отблесках автомобильных фар. Фанис Апостолакис с засунутыми в карманы руками побродил по аллеям, потом вынырнул из парка и неспешно поднялся к Акрополю.

Храмовая гора кишела иностранцами. И почти все норовили подобрать и прихватить с собой на память мраморный осколок древнего храма. И никто не догадывался, что эти псевдореликвии регулярно завозятся сюда грузовиками из старых каменоломен.

Фанис Апостолакис подошел к ограждению и, облокотившись, окинул взглядом панораму древних Афин. Они с гораздо большим основанием, нежели Рим, могли претендовать на звание Вечного города. Фанис любил Афины, но его интересовала не заскорузлая старина, а животрепещущая современность. И он решил отправиться в ночной клуб.

Соваться к старым подружкам было бы крайне неосмотрительно. Манолас мог не только подать в суд, но и нанять пару-тройку крепких ребят без моральных комплексов. Убивать они Фаниса, конечно, не стали бы, но отделали бы по первое число. Чтобы, лежа в гипсе в госпитале, Фанис Апостолакис на досуге поразмышлял, стоит ли в другой раз связываться с таким уважаемым общественным деятелем и предпринимателем, как Манолас. Это Фаниса, конечно, все равно не остановило бы, но валяться в госпитале ему как-то не хотелось. Гораздо интереснее было поваляться с какой-нибудь жгучей красоткой. Поэтому он и решил завести себе временную подружку. Пока все не успокоится…

– Только не говори об этом никому. Понял, Арчи? – пожал локоть Спенсера Сэм. – Вилли и Сид, конечно, не проболтаются, но пусть это останется между нами. Мало ли что. Понял?

– Да! Спасибо, Сэм!

– Ну тогда все! – подмигнул Мэтью. – Вечером мы просто идем с тобой в бар.

– Я понял!

Сэм Мэтью отошел. Арчибальд Спенсер проводил его взглядом. От прилива чувств у него едва слезы на глаза не навернулись. Сэм Мэтью вовсе не походил на сержанта. За три года в учебке «морских котиков» Спенсер привык к тому, что сержант царь и бог. Ему нужно беспрекословно подчиняться и тупо выполнять самые идиотские приказы, не забыв рявкнуть при этом «Есть, сэр!».