Когда соперник не отступает после исполнения первых «па», самец — хозяин территории принимает более энергичные меры: танцуя вниз головой, начинает бешено кусать ртом песок, словно желая показать: «Если не уйдешь, я и тебя могу так отделать!»

А если и это не устрашило агрессора, танцор поворачивается к нему широкой стороной тела и оттопыривает две большие брюшные иглы. Это угроза высшей степени, и она граничит с отчаянием. К ней прибегает колюшка и в тех критических случаях, когда щука или окунь загонят ее в угол.

Когда колюшке не мешают, она занята строительством гнезда. Сначала роет «котлован» для дома. Набирает в рот песок, относит его сантиметров на пятнадцать в сторону и высыпает. Затем возвращается за новым грузом.

Мало-помалу образуется на дне ямка. Тогда самец приносит во рту разные травинки и обрывки водорослей и складывает их в ямку. Приносит еще и сваливает тоже в кучу, прессует, нажимая сверху. Слизь, которую выделяют почки колюшки, склеивает травинки в плотный ком. Рыбка делает в нем тоннель, проползая через центр. И готово гнездо: полый шар с двумя отверстиями на противоположных концах.

Теперь дело за самкой.

Мимо проплывает стайка колюшек. Самец устремляется к ним. Перед одной из рыбок он отплясывает танец любви. Его называют зигзагообразным. Самец зигзагом, резко виляя из стороны в сторону, плавает перед самкой. Обычно она отвечает на ухаживания, склоняя тело вниз, в его сторону: он танцует несколько ниже ее головы. Тогда самец спешит к гнезду (самка плывет за ним) и показывает вход особым движением: ложится на бок, головой ко входу.

Самец пляшет даже перед некоторыми рыбками другого вида, например перед молодыми линями, которых сгоряча принимает за самок колюшек. Если линь почему-либо последует за ним, то это автоматически вызывает у обманувшейся колюшки цепную реакцию дальнейших, но в данном случае бессмысленных рефлексов. Самец подплывает к гнезду и, распростершись перед ним, приглашает случайного прохожего войти в дом и отложить икру.

Он исполнял зигзагообразный танец и перед грубой моделью самки, которую экспериментаторы спускали на тонкой проволоке в аквариум, лишь бы брюшко у модели было припухлое.

Живая, обремененная икрой самка тоже реагирует на грубую модель самца (лишь бы брюшко у модели было красное) и следует за ней, если повертеть модель перед самкой, имитируя движения зигзагообразного танца. А если подвести модель, а за ней и самку, которая не отстает от подделки, к дну аквариума, а затем, подражая самцу, положить раскрашенную фанерку плашмя, самка будет тыкаться носом в песок, искать вход в гнездо, даже если его и нет.

Она больше верит сигналу мнимого самца, чем своим глазам.

Конечно, слово «верит» употреблено условно: самка не размышляет над тем, кому больше доверять. Она просто бездумно, подчиняясь врожденным чувствам, реагирует на релизеры, которые в течение многих миллионов лет отбора выработались в их племени в виде определенной формы поведения партнера, с ним судьба обязала ее нести заботы о продолжении рода (впрочем, у самок-колюшек они не очень обременительны). Ну и, конечно, иногда путает возлюбленного с подделкой. Ведь и людям свойственно ошибаться.

Брачные церемонии у рыбок цихлид, например у тиляпии и хаплохромиса, начинаются с приобретения в собственность земельного участка на дне. Самец ложится здесь плашмя, бьет хвостом по воде, кружится на одном месте, и в песке образуется ямка. Затем отправляется за самкой.

Как найдет ее, танцует. Самец тиляпия боком, боком медленно плывет перед самкой, склонившись головой вниз под углом 30–60 градусов к горизонтали. Если самка остановится, он поджидает ее. А потом опять в той же странной позе, боком к ней и головой вниз, плывет к своей ямке и ведет за собой подругу.

Хаплохромис приглашает невесту несколько иначе. Тоже замирает перед ней в странной позе: задняя половина его тела параллельна речному дну, а переднюю он изгибает вверх под углом 30–40 градусов.

Весной самцы горихвосток прилетают к нам раньше самок. Они находят подходящее дупло или какую-нибудь уютную нишу, в которой можно устроить гнездо. Оберегают свою находку от других претендентов. Чтобы привлечь внимание самки, самец вывешивает время от времени у входа в дупло объявление: «Есть прекрасная однокомнатная квартира. Требуется жена!» Объявляет он об этом, высовывая из дупла свой рыжий хвост, который распускает веером. Невесты быстро соображают, в чем дело, и долго себя ждать не заставляют.

Так и самец пустельги, если ему требуется жена, заявляет об этом особым церемониальным полетом сверху вниз к какому-нибудь облюбованному им старому вороньему гнезду. Когда жена найдется, они вместе слегка ремонтируют гнездо, приносят свежую подстилку и выводят в нем птенцов.

Дикие утки заключают браки рано, задолго до весны. Еще осенью на зимовках. Здесь собираются утиные общества, и здесь после обручальных игр утки разбиваются на пары.

Сначала знакомятся: плывут навстречу друг другу и пьют воду. Со стороны может показаться, что они учтиво кланяются, как бы говоря: «Здравствуйте, рад (или рада) вас видеть!»

В мирную жизнь утиных сообществ раздор вносят молодые утки, которые зазывают женихов. Кричат призывно каждому селезню, который летит или плывет мимо. Если он присядет рядышком, капризная дама норовит натравить своего кавалера на этого селезня. Соперника она указывает, поводя в его сторону клювом, и кричит: «Квегг, квегг!»

Для селезней это лишний повод показать в живописных позах и поворотах свой свадебный наряд. В прелюдии к дуэли, бросая вызов сопернику, селезень плавает вокруг утки с втянутой в плечи головой и опущенным вниз клювом. Перья на его голове нахохлены, он вертит хвостом. Вдруг селезень, со свистом вздымая фонтаны брызг, встает в воде вертикально. Так же поднимается соперник. Все дальнейшее происходит в строгом порядке. Противники встают боком друг к другу и грозят зеркальцами крыльев, спрятав за них, словно за щиты, головы. Затем следует фаза бренчания клювом о стержень пера: селезень сжимается в тугой комок. Потом — фаза «нечесаной головы»: селезни так взъерошивают перья, что голова принимает форму диска. Финал ритуальной дуэли — «насосные» движения: селезни встают друг против друга и целую минуту как бы качают воду — ритмично то опускают, дотрагиваясь до воды, то поднимают клювы.

Драк обычно не бывает: после демонстрации силы и красоты мирно расходятся. Молодые утки, рассмотрев на «конкурсе красоты» оперение и грацию многих селезней, наконец выбирают того, кто им больше по душе, и с тех пор остаются им верными женами, часто на всю жизнь.

Как я уже говорил, свои брачные игры утки играют еще осенью и зимой, где-нибудь в Африке. Туда слетаются они из разных стран Европы и Азии. А весной селезни летят за самками туда, откуда те родом. И бывает так, что селезень из Англии переселяется в Финляндию или на Украину.

Но, прилетев на родину жены, он дает волю своей инициативе: бросается в погоню за всякой уткой, которая попадается на пути.

Страсть селезней преследовать чужих уток биологи назвали весенним буйством самцов. Объясняется такое поведение селезней враждебностью, которую они испытывают к любой чужой утке, стремлением отогнать ее от выбранного для гнезда места. Тем самым достигается более равномерное размещение гнездящихся пар по всей округе, чтобы утятам, когда они выведутся, не приходилось голодать в тесноте.

Отогнав подальше чужую утку, селезень тотчас возвращается к своей. Она еще издалека узнает его и зовет.

Многие наблюдения доказывают, что животные-супруги, в особенности птицы, узнают друг друга и своих детей по голосу и в «лицо».

Как и у людей, у животных каждого вида разные пропорции головы, клюва, носа, морды, ушей, глаз. По этим для нас часто совершенно неуловимым деталям самки и самцы отличают своего партнера от тысячи других, окрашенных так же, как и он.