"Берд-Барьер" находился в районе больших дорогих магазинов, охватывающем восточную сторону шоссе 405 как раз возле аэродрома, где привязан аэростат "Гудйир". Аэростат был на своем месте, и Маккалеб разглядел канаты, которые удерживали его на ветру. Войдя через стеклянную дверь в "Берд-Барьер", он попал в небольшую приемную, где уже находилась Джей. На полу рядом со стулом стояли портфель и картонная коробка, запечатанная сверху красной лентой с надписью "УЛИКА".

Уинстон сразу же встала и подошла к приемному окошку, за которым сидел молодой человек с телефонной гарнитурой.

– Вы можете сказать мистеру Ридделу, что мы здесь?

Молодой человек, по-видимому, администратор, кивнул.

Через несколько минут их провели в кабинет Камерона Риддела. Маккалеб нес коробку. Уинстон представилась, назвав Маккалеба коллегой. Это в некотором роде соответствовало истине, а также скрывало его статус.

Риддел оказался симпатичным мужчиной лет тридцати пяти, который явно очень хотел помочь расследованию. Уинстон достала из портфеля пару латексных перчаток, надела, потом провела ключом по красной ленте на коробке и открыла ее. Вынула сову, поставила на стол.

– Что вы можете рассказать нам об этой птице, мистер Риддел?

Риддел, не выходя из-за стола, наклонился, чтобы рассмотреть сову.

– Можно дотронуться до нее?

– Вот, наденьте.

Уинстон открыла портфель, достала из картонной упаковки еще пару перчаток и подала Ридделу. Маккалеб просто наблюдал, решив не высовываться, если Уинстон не попросит об этом и если не упустит в разговоре чего-то важного. Риддел с трудом натягивал перчатки.

– Простите, – сказана Уинстон. – Они среднего размера. Вам, видимо, нужны побольше.

Справившись с перчатками. Риддел поднял сову обеими руками и начал разглядывать нижнюю часть. Заглянул в полую пластмассовую формочку, потом подержал птицу прямо перед собой, по-видимому, разглядывая нарисованные глаза. Потом поставил сову на угол стола и вернулся на свое место. Сел и нажал кнопку селекторной связи:

– Моник, это Камерон. Принесите, пожалуйста, одну из ухающих сов с линии сюда ко мне. Если можно, сейчас.

– Уже иду.

Риддел снял перчатки и размял пальцы. Потом посмотрел на Уинстон, видимо, понимая, что она главная. Указал на сову:

– Да, это наша, но ее... Не знаю, какое слово употребили бы вы. Ее изменили, модифицировали. Мы не продаем их такими.

– Какими "такими"?

– Ну, Моник принесет одну, и вы сами увидите, но, по существу, эту немножко перекрасили и убрали ухающий механизм. А еще мы вот здесь, сзади, – он показал на подставку, – приклеиваем свой ярлык. Его нет.

– Давайте начнем с окраски, – сказала Уинстон. – Что сделано?

Не успел Риддел ответить, как в дверь постучали, и женщина внесла еще одну сову, завернутую в целлофан. Риддел попросил ее поставить птицу на стол и снять упаковку. Маккалеб заметил, как она поморщилась, увидев черные глаза совы, которую принесла Уинстон. Риддел поблагодарил ее, и сотрудница вышла.

Маккалеб изучал сидящих бок о бок сов. Их сова была темнее. У совы из "Берд-Барьер" перья были пяти цветов, включая белый и голубой, а также янтарного цвета глаза из светоотражающей пластмассы с черными зрачками. А новая сова сидела на черной пластмассовой подставке.

– Как видите, ваша сова перекрашена, – сказал Риддел. – Особенно глаза. Если их так покрасить, теряется нужный эффект. Эти глаза называются "фольгированно-отражающие". Слой фольги в пластмассе улавливает свет, и кажется, будто глаза движутся.

– И птицы считают их настоящими.

– Точно. При перекраске эффект теряется.

– Вряд ли человека, перекрасившего сову, беспокоили птицы. Какие еще отличия?

Риддел покачал головой.

– Оперенье сделано немного темнее. Да вы сами видите.

– Да. И вы сказали, что вынут механизм. Какой механизм?

– Мы получаем из Огайо заготовки, красим и прилаживаем один из двух механизмов. Здесь вы видите нашу стандартную модель.

Риддел поднял сову и показал им нижнюю часть. Черная пластмассовая подставка повернулась, как на шарнире. Раздался пронзительный крик.

– Слышите?

– Да. Этого достаточно, мистер Риддел.

– Простите. Понимаете, сова сидит на подставке и реагирует на ветер. Поворачиваясь, она издает звук, как настоящий хищник. Это хорошо работает, пока дует ветер. Еще у нас есть дорогая модель с усовершенствованным механизмом. Туда вставлен динамик, который издает крики хищных птиц вроде ястребов. Без всякого ветра.

– А можно получить птицу без этих вставок?

– Да, можно купить замену, которая подходит к нашим подставкам, в случае если сова повреждена или пропала. Под воздействием солнца, ветра и воды краска сохраняется года два-три, а потом сова частично теряет эффективность. Тогда надо перекрасить ее либо просто купить новую. Заготовка – самая дешевая часть комплекта.

Уинстон посмотрела на Маккалеба. Ему было нечего добавить к избранной ею линии расспросов. Он просто кивнул, и она снова повернулась к Ридделу:

– Что же, пожалуй, еще мы хотели бы узнать, возможно ли проследить историю этой птицы.

Риддел долго смотрел на сову, словно она могла ответить на вопрос.

– Ну, это, пожалуй, трудно. Товар массовый. Мы продаем несколько тысяч в год. Отправляем в розничные точки, продаем по почте и через Интернет. – Он щелкнул пальцами. – Хотя есть один момент...

– Какой же?

– В прошлом году заготовку изменили. В Китае. Они провели какие-то исследования и решили, что рогатая сова представляет большую угрозу для других птиц, чем круглоголовая. И сделали рожки.

– Простите, мистер Риддел, я что-то не улавливаю.

Он поднял палец, словно прося ее минутку подождать. Потом выдвинул ящик стола и порылся в бумагах. Наконец нашел каталог и начал быстро переворачивать страницы. Маккалеб понял, что основным бизнесом "Берд-Барьер" были не пластмассовые совы, а крупные, отпугивающие птиц системы, включающие сети, проволоку и шипы. Риддел нашел страницу с пластмассовыми совами и повернул каталог так, чтобы его видели Уинстон и Маккалеб.

– Это прошлогодний каталог, – сказал он. – Видите, у совы круглая голова. Новые появились в июне, месяцев семь назад. Теперь у нас вот такие.

Он указал на двух сов на столе.

– Перья на голове поднимаются вверх двумя остриями или ушами. Торговый представитель сказал, что это рожки и что этот вид сов иногда называют дьяволовой совой.

Уинстон бросила взгляд на Маккалеба. Тот на мгновение поднял брови.

– Так вы говорите, что наша сова была заказана или куплена после июня, – сказала она Ридделу.

– Скорее после августа, а может быть, и сентября. Изменили их в июне, но новые заготовки мы получили, вероятно, к концу июля. А сначала мы распродали имеющийся запас круглоголовых сов.

Потом Уинстон спросила Риддела об учете продаж и установила, что вся информация о заказах по почте и продажах через Интернет хранится в компьютерах компании. Вот только учет продаж по розничным торговым точкам явно не велся. Риддел повернулся к компьютеру на столе и ввел несколько команд. Потом указал на экран, хотя оттуда, где стояли Маккалеб и Уинстон, ничего видно не было.

– Та-ак, я запросил продажи этих артикулов с августа.

– Артикулов?

– Да, для стандартных и дорогих моделей, а потом заготовки на замену. Ага, мы сами продали всего четыреста четырнадцать. Еще поставили ровно шестьсот розничным торговцам.

– Значит, через вас мы можем отследить по крайней мере четыреста четырнадцать штук.

– Точно.

– У вас тут есть имена и адреса покупателей сов?

– Да.

– И вы готовы поделиться с нами информацией без судебного требования?

Риддел нахмурился, словно вопрос был нелепым:

– Вы сказали, что расследуете убийство, верно?

– Верно.

– Нам не нужно судебное требование. Если мы можем помочь, мы охотно поможем.