– Не сомневаюсь, Босх, не сомневаюсь. Я знаком с такими, как вы, которые личные интересы ставят выше общественных.

– Бросьте эту дребедень насчет общественных интересов, Пиплз. Вы предоставляете мне, что я требую, увольняете Милтона и живете спокойно, будто ничего не случилось. Вот и весь общественный интерес.

Пиплз отхлебнул кофе и, обжегшись, поморщился. Отодвинув чашку, он встал из-за стола.

– Я свяжусь с вами, – мрачно промолвил он.

– Даю вам двадцать четыре часа. Жду вашего звонка завтра вечером. Иначе наша договоренность насмарку.

Пиплз вытер губы салфеткой и спросил:

– Кто использовал сегодня вашу кредитную карточку в «Коммандер-Пэлас» в Лас-Вегасе?

Значит, я нахожусь под строжайшим надзором.

– Так, знакомый. Что, приличное это место – «Коммандер-Пэлас»?

– Одно из лучших в городе. Креветки с листьями бамии просто тают во рту.

– Надо попробовать.

– Дорогой, правда, ресторан. Ваш знакомый потратил сотню на обед для двух персон. – Пиплз кинул салфетку на стол. – Я позвоню.

Через минуту после его ухода официантка принесла пломбир. Я попросил чек и воткнул ложку в мороженое, но есть не стал. Размышлял над словами Пиплза. Ему известно, что кто-то использовал мою кредитную карточку. Может, даже он знает, кто именно. Меня задело его замечание об обеде на двух персон. Элеонор тоже сказала «мы». Нет, надо положить этому конец.

Поскольку хитрость с Лас-Вегасом сработала, я поехал в аэропорт Бербанка, сдал взятую напрокат машину и на трамвайчике добрался до долгосрочной парковки, где стоял мой «мерседес». В багажнике у меня лежала позаимствованная у Кросса каталка. Я подлез на ней под свою машину, осторожно снял подслушиватель и установил его на днище стоящего рядом пикапа. Отъезжая, я заметил, что на пикапе номер штата Аризона. Теперь фэбээровцам придется тащиться за своей аппаратурой в соседний штат.

– Приятный был полет? – произнесла женщина-кассир на выезде со стоянки, увидев мое улыбающееся лицо.

– Вернулся назад живым.

Из дома я сразу же позвонил Джанис Лонгуайзер. Она немного скорректировала мой план, не захотела, чтобы я оставлял сообщение на ее служебном автоответчике, велела звонить по сотовому.

– Как прошла встреча с Пиплзом? – спросила она.

– Как и должна была пройти. Я дал ему двадцать четыре часа.

– Как он это воспринял?

– Без особой радости. Но думаю, он согласится.

– Будем надеяться.

– У тебя все в порядке?

– Кажется, да. Карта памяти в моем сейфе. Если ты вдруг не позвонишь, я знаю, что делать.

– Спасибо, Джанис.

– Спокойной ночи, Гарри.

Я положил трубку и стал подводить итоги дня. Кажется, все складывается благополучно. Очередной ход – за Пиплзом. Теперь надо позвонить Элеонор.

Она сразу взяла трубку. Голос у нее был не сонный.

– Извини, это Гарри. Все еще играешь?

– И да и нет. Что-то неважно себя почувствовала и решила сделать перерыв. Знаешь, я стою сейчас на «Белладжио» и любуюсь фонтанами.

Мне представилась она, стоящая у балюстрады, и пляшущие подсвеченные струи, летящие вниз. Я слышал плеск воды и далекую музыку.

– Как «Коммандер-Пэлас»?

– Откуда ты знаешь, что я была там?

– От ФБР.

– Быстро работают.

– Хороший ресторан. Креветки так и тают во рту. Тебе понравились?

– Креветки ничего, но в Новом Орлеане лучше. Блюдо вроде то же самое, но настоящая кухня там.

– Вдобавок обедать одной неинтересно.

Я чуть не чертыхнулся вслух из-за своей назойливости.

– А я была не одна. Обедала со знакомой, с которой играю. Ты ведь не ограничил меня в расходах.

– Да-да, конечно.

Пора кончать эти игры. Мы оба понимали, о чем я спрашиваю. Положение становилось неловким, тем более если это слышат чужие уши.

– Ты не заметила, за тобой никто не следит?

– По-моему, нет, – помолчав, ответила Элеонор. – Надеюсь, ты не втянешь меня в какую-нибудь историю?

– Нет, не беспокойся. Я звоню сообщить, что представление кончилось. ФБР известно, что я в Лос-Анджелесе.

– Ну вот, а я так и не успела сделать себе подарок, который ты обещал.

Я улыбнулся, зная, что она шутит.

– Можешь еще сделать.

– Дела у тебя в порядке?

– Да, нормально.

– Расскажешь?

Не по телефону, подумал я.

– Расскажу, когда увидимся. Сегодня я очень вымотался.

– Хорошо. Что мне делать с твоими кредитными карточками? Кроме того, ты оставил свою сумку на заднем сиденье машины.

– Подержи ее пока у себя. Вот развяжусь с делами, приеду и заберу.

Элеонор помолчала.

– Только дай мне знать заранее, не так, как сегодня. Чтобы я была готова.

– Обязательно позвоню.

– Ну пока, Гарри. Пойду в зал. Может, разговор с тобой повернул колесо Фортуны.

– Надеюсь, тебе повезет. Спасибо за хлопоты.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

– Удачи тебе, – добавил я.

Я перебрал в уме наш разговор, пытаясь сообразить, что Элеонор имела в виду. «Только дай мне знать заранее… чтобы я была готова». Просила, чтобы я предупредил ее о своем приезде. Готова к чему?

От таких мыслей можно сойти с ума, и я решил отвлечься. Достал из холодильника банку пива и вышел на заднюю веранду. Ночь была прохладная и ясная. Огни на автостраде сверкали, как бриллиантовое ожерелье. Откуда-то снизу донесся женский смех. Я вспомнил, как Дэнни Кросс пела своему мужу. Да, и в радости, и в беде ночь священна, и вообще мир прекрасен, если его не портить. Правда, указателей к Пэрадайз-роуд пока не установили.

Вот закончу свое расследование, поеду в Лас-Вегас к Элеонор и попробую начать все сначала…

На следующее утро я разложил на столе бумаги, которые достал из машины Лоутона Кросса, и отправился на кухню сварить кофе. Обнаружилось, что кофе кончился. Можно было спуститься в соседний магазинчик, но я не хотел отходить от телефона. С минуты на минуту должна была позвонить Джанис. Поэтому я взял бутылку воды и углубился в копии документов, которые Кросс снял почти четыре года назад.

В моих руках были перечень номеров помеченных банкнот, составленный банком Лос-Анджелеса перед передачей двух миллионов кинокомпании «Эйдолон» для съемки фильма, а также разработанные Лоутоном Кроссом и Джеком Дорси схемы места и времени нахождения фигурантов происшествия. В перечне, занявшем четыре машинописные страницы, значились номера выбранных наугад стодолларовых банкнот. Составили его сотрудники банка Лайнус Саймонсон и Джослин Джонс, а завизировал вице-президент Гордон Скейгс. Саймонсон сопровождал бронированный джип с деньгами на съемочную площадку и должен был следить за ними. Во время перестрелки его ранило. Фамилию Скейгса мне назвал продюсер Александр Тейлор – в числе тех, кто знал о предстоящей перевозке крупной суммы. Список этих лиц у меня изъяли фэбээровцы, но фамилию я запомнил. Я долго всматривался в колонки цифр, стараясь обнаружить какую-нибудь закономерность или систему. Но четыре страницы выглядели закодированным сообщением с неизвестным ключом.

Вздохнув, я отложил список номеров и взялся за схемы Кросса и Дорси. По ним выходило, что Скейгс, Саймонсон и Джонс имели твердое алиби. Саймонсон, конечно, находился на месте одного из преступлений, однако в качестве служащего банка. Ранение добавляло вес его алиби. Схемы Кросса и Дорси не давали, однако, ответа на вопрос, не состоял ли кто-нибудь из троих в заговоре с преступниками или по крайней мере не информировал их о намеченной транспортировке наличных денег. Надежные алиби имели и остальные восемь человек, названных Александром Тейлором. Но опять-таки неизвестно, связаны ли они с преступниками. Я понял, что тружусь вхолостую. Стараюсь разложить пасьянс с неполной колодой. Без тузов не добиться положительного результата.

В кухне зазвонил телефон.

– Это я, – произнесла Джанис. – Нам нужно поговорить.