— Так что вы собираетесь делать? Сегодняшний вертолет будет переполнен, но в ближайшие дни мы сможем доставить вас в Санта-Круз, если пожелаете.

Анжела покачала головой.

— Я знаю, что это звучит глупо, но я ни о чем не думала. Все, что Я до сих пор делала, так это выполняла указания Уинстона.

Конечно, так больше не должно быть. В этом была одна из причин их ожесточенных перепалок. Но рассказывать об этом посторонним не стоило, даже если они выражают сочувствие. Когда она вернется домой, они с Уинстоном сами разберутся.

На красивом лице Сильвии промелькнуло сочувствие.

— Так вы хотите подождать его здесь?

— Я… я думаю, да. Сильвия снова взглянула на Фила. Проследив за ее взглядом, Анжела с удивлением увидела на его лице странное выражение: отчасти унылое, отчасти покорное.

— Что скажешь, дорогой? — спросила Сильвия.

Последовала пауза. Он осушил свой стакан и некоторое время глядел на него так, будто это кристалл, способный дать ответ. Затем равнодушно сказал:

— Мне все равно. Комнат хватает… — Тут ему пришла в голову новая мысль: — Разумеется, если она не начнет свою пропаганду.

Сильвия рассмеялась с облегчением. Она повернулась к Анжеле.

— Вы можете дать торжественное обещание не пытаться обратить его в веру? — спросила она.

Анжела с улыбкой кивнула.

— Это обязанность отца, а не моя.

— Прекрасно, — сказал Фил. Он подошел к подносу с напитками и взял еще стакан. Не оборачиваясь, он произнес: — Решено. Она остается на фазенде, пока Уинстон не вернется и не скажет ей, что надо делать.

Его голос звучит странно, подумала Анжела. Сильвия, однако, ничего не заметила.

— Ну, вот и хорошо. — Она поколебалась и мягко добавила: — А если окажется, что Уинстона… долгое время не будет, что вы станете делать? Есть у вас опекун в Бразилии?

— Опекун? — Анжела выглядела оскорбленной. — Боже мой, конечно нет! Мне ведь уже двадцать три года!

— Двадцать три! — воскликнул Фил и добавил ругательство, о смысле которого девушка с воспитанием Анжелы могла лишь смутно догадываться. — Да что ж этот Уинстон себе позволяет, черт бы его побрал?!

— Что вы имеете в виду? — пролепетала обиженная и шокированная Анжела.

— То, что он держит вас взаперти в этой миссии, — средневековье какое-то! — Он был в холодной ярости, тонкие губы кривились. — Поглядывайте иногда на себя в зеркало, вы выглядите как школьница! — сказал он почти свирепо. — Вы и ведете себя как школьница. Косички и котятки, о Господи! Я думал, вам лет семнадцать.

— А какая разница, сколько мне лет? — осведомилась Анжела.

На его лице появилось язвительное выражение.

— Ваш вопрос только подтверждает мою правоту. Вам нельзя возвращаться в эту проклятую миссию. Вам надо сначала повзрослеть, И как можно скорее.

Что-то было в его голосе такое, от чего Анжелу бросило в дрожь.

— Вы очень добры, но, право же, не стоит обо мне беспокоиться, — сказала она. — Я и сама хотела бы вернуться в Англию. Мы с Уинстоном это обсуждали.

Фил поглядел на нее с пониманием.

— Вы сможете продолжить это обсуждение у меня дома, когда старое чудовище вернется, — сухо сказал он. — Я нахожу, что при таком обсуждении моральная поддержка вам не помешает.

Сильвия кивнула.

— Хорошая мысль. Дайте мне знать, если и я смогу пригодиться, — добавила она. — Могу, например, связаться с вашей семьей или друзьями в Англии.

Анжела поблагодарила ее.

Словно обрадовавшись, что одна проблема из огромного списка решена, Сильвия заговорила о продолжающихся спасательных работах. Это заняло у них все оставшееся время ланча, от возвращения Регины до отправления вертолета.

Фил вышел к машине, чтобы усадить в нее Сильвию, когда остальные пассажиры уже заняли места. Он перебросился несколькими словами с пилотом. Анжела наблюдала за ним, укрывшись под навесом веранды. Снова пошел сильный дождь. Когда Фил побежал обратно к дому, его мокрые волосы были прибиты к голове ветром от винта.

Он помахал рукой вслед вертикально взлетающему вертолету. Анжела вздрогнула от грохота.

Фил, смеясь, вбежал на веранду. Несмотря на дождь, промочивший ему рубашку и брюки и ручьями стекающий по лицу, он выглядел живее любого живого существа, которое ей приходилось видеть, подумала Анжела. Он пылал как пламя. Если встать слишком близко к нему, можно обжечься.

Он заметил что-то странное в ее выражении.

— Что-нибудь случилось? Анжела быстро покачала головой.

— Ничего.

— Вас беспокоит, что мы остались вдвоем? Она вытаращила глаза.

— Вдвоем? Но Анна, служанки… они что, ушли?

Он кашлянул, ладонью смахивая капли дождя со скул.

— Нет, они остаются здесь. Но я сомневаюсь, что доктор Вернер зачтет хоть одну из них в компаньонки молодой девушке.

— Что?

— Это вас беспокоит, не так ли? — проницательно заметил он. — Я видел, как она вас загнала в тупик перед отъездом.

Анжела вспыхнула. Регина действительно загнала ее в тупик, напомнив о том, что Уинстон не доверял Филу Боргесу, да к тому же не без влияния этой добродетельной женщины считал его не заслуживающим спасения.

— Я думаю, она просто чувствовала свою ответственность. Поскольку она одна из немногих людей, знавших о моем существовании.

— Ей просто хотелось вмешаться, — холодно сказал Фил. — Не слушайте ее. Один одержимый диктатор уже достаточно испортил вашу жизнь. Не впускайте в нее другого.

— Уинстон вовсе не портил мне жизнь, — тихо возразила она.

— Да? — его голос неожиданно окреп. — Вы хотите жить, скрываясь в джунглях, в то время как другие учатся в университетах и путешествуют за океан?

Анжела покачала головой.

— Это не совсем так. Я сама выбрала приезд сюда, не забывайте! В доме дяди я была несчастна, и то, что предложил Крей, выглядело предпочтительнее.

Пока не выяснилось, что привязанность была иллюзией, грустно добавила она про себя. Пока не обнаружилось, что его предложение подразумевало полное умственное и духовное подчинение, а любовь была ее собственной фантазией. Она отвернулась.

— Просто это не сработало, вот и все, а Уинстон не виноват, — печально сказала она.

Фил резко повернул ее к себе.

— И как он отнесся к вашему решению уехать?

Анжела вздохнула.

— Он его не принял, — призналась она.

— Может быть, это сделает вашу жизнь более мирной, — заметил Фил. — Как я понимаю, вы с ним крепко ссорились, в основном из-за вашего решения.

Анжела усмехнулась.

— С Уинстоном Креем нельзя ссориться. Надо делать что он велит. Или он перестанет вас замечать. — Она слегка кашлянула. — Последнее время он меня почти не замечал.

Фил поглядел на нее долгим взглядом.

— О Господи! — сказал он наконец.

Она уловила его критический настрой и строго посмотрела на него.

— Вы не понимаете. Да, я не бывала на вечеринках, не посещала университет и все такое прочее. Вы, наверное, думаете, что я ужасно неопытная. Но все не так плохо. Зато я умею быть самостоятельной. И верю в себя.

Он ничего не сказал. Она сбавила тон.

— Вообще-то иногда бывает одиноко, — призналась она.

Он изучал ее лицо.

— Одиноко?

— Да, — быстро сказала Анжела. Она не могла понять, почему вдруг стала с ним это обсуждать. Она даже слегка испугалась, потому, что никогда ни с кем это не обсуждала, даже с Терезой.

— Хочется с кем-то поделиться, — выпалила Анжела. — С кем-то посмеяться. С кем-то, кто может тебя понять. — Она оборвала себя. — Нет, это все жалобное нытье. Уинстон иногда тоже способен кое-что понять.

Она еще подумала.

— Просто я привыкла мечтать, что на свете есть еще кто-то, кому хотелось бы побыть со мной. Кому было бы хорошо со мной и своей мечтой.

Она опустила глаза и сжала руки, очень недовольная собой.

— О, вам, должно быть, все это кажется совершенной чепухой, — пробормотала она.

Темные глаза Боргеса сверкнули. Он уже не смахивал воду с лица. Его глаза изучали ее, как скрытая камера. Хотя она не смотрела на него, но чувствовала этот обжигающий взгляд. Последовало долгое молчание.