— Она и вправду стала бы прекрасной женой для богатого человека, — заметил брат Джордж. — Очень умная женщина.

Прошло пять дней, в течение которых посланец епископа из Сент-Эндрюса помогал кузену в маленькой церкви Святого Катберта. Он служил мессу, выслушивал исповеди и ухаживал за больными и беспомощными. И, выполняя свои обязанности, все больше понимал, что это ему совсем не по вкусу. Он предпочитал быть в гуще событий, как в Сент-Эндрюсе.

Брат Джордж даже улыбнулся, когда на него снизошло это откровение. И наконец, на шестой день, мальчишка-оборванец вбежал в церковь как раз в тот момент, когда священники задували драгоценные свечи.

— Господа, который из вас брат Джордж? — спросил он.

— Это я, — ответил шотландец, выступив вперед.

— Мне велено кое-что вам сообщить. Не понимаю, о чем идет речь, но некий человек сказал, что, если я все повторю верно, вы дадите мне пенни.

Брат Джордж сунул руку в карман рясы, извлек кошель и, вытащив из него серебряное пенни, показал мальчику.

— И что он велел сказать?

— Завтра, в том же месте, в то же время.

— Завтра, в том же месте, в то же время, — повторил брат Джордж.

— Да, — кивнул парнишка, протягивая грязную руку, чтобы поймать брошенную ему серебряную монету.

Не успели они оглянуться, как его уже и след простыл.

— Мы должны уведомить его преосвященство, — сказал отец Генри. — Я пошлю ему письмо.

— Лучше пошли его сестре Мэри Агнес. А вдруг письмо увидят чужие глаза? — многозначительно заметил брат Джордж кузену. — Попроси его преосвященство прийти в кабачок переодетым и с двумя стражниками. Мы пойдем на встречу все вместе и заранее, чтобы быть на месте до того, как туда заявится наш бесчестный друг, чтобы его преосвященство успел спрятаться в укромном месте и услышать, что он скажет. Отец Уолтер сам обличит себя до того, как его арестуют.

— Смотрю, ты прямо наслаждаешься происходящим, — ухмыльнулся отец Генри. — Впрочем, в детстве ты всегда любил всякие игры.

— Совершенно верно, — широко улыбнулся брат Джордж.

Назавтра в самом начале вечера архиепископ, одетый в тяжелый темный плащ, явился с двумя своими людьми и, войдя в кабачок, с облегчением увидел, что брата Уолтера еще нет. Брат Джордж повел их к тому же столику в самой глубине, где они впервые встретились с отцом Уолтером.

— Что за гнусная дыра, — пробормотал архиепископ, оглядывая кабачок.

— Самое идеальное место для злодея, ваше преосвященство, — тихо отозвался отец Генрих.

— Нога Господня! Этот парень совокупляется с трактирной служанкой? — ахнул архиепископ, осторожно показывая на другой конец комнаты, где какой-то громила яростно вонзался в девушку, которую прижал к стене.

— Да, ваше преосвященство, — кивнул отец Генри. — Девушки продаются так же, как эль. Но вам и вашим людям лучше спрятаться в укромном уголке.

Едва мужчины последовали совету отца Генри, как к священникам подошла трактирная служанка и спросила, что они будут пить. Еще троих она не заметила.

— Вино или эль? — бросила она, с улыбкой, долженствующей сойти за обольстительную. — У нас есть и то и другое, добрые отцы.

— Эль, — в один голос ответили они.

— Может, кто-то из вас захочет поразвлечься с девушкой сегодня вечером?

— Не сегодня, дорогая, — ответил брат Джордж, хлопнув ее по заду. — У нас здесь деловая встреча. Принеси три кружки эля.

— Разве не вас я видела с отцом Уолтером? — осведомилась девушка.

Красивой ее назвать было нельзя, но в полутемной комнате она казалась довольно хорошенькой, особенно если мужчина был полупьян. Русые темные волосы, испещренное следами оспы лицо и дыра на месте переднего зуба. Зато груди были воистину огромными.

— Совершенно верно, — кивнул брат Джордж.

— Значит, вы снова встречаетесь с отцом Уолтером? Тогда я вернусь позже, когда вы поговорите. Вот уж кто любит отделать девчонку, так это отец Уолтер! Похотлив, как козел! — громко рассмеялась девушка. — Сейчас принесу ваш эль!

Она отошла, покачивая бедрами.

— Оглянись, — прошептал брат Джордж. — Злодей только что вошел. Он видит нас и направляется сюда. Несет какие-то бумаги.

И в самом деле, к столу спешил отец Уолтер.

— Я заказал эль, — сказал брат Джордж вместо приветствия. — Но давай не будем говорить о делах, пока не вернется девчонка.

— Хорошо, — кивнул отец Уолтер.

Появилась служанка с тремя кружками эля. Поставив их нас стол, она со смешком уселась на колени к отцу Уолтеру.

— Хочешь поразвлечься? — спросила она, зазывно ерзая на его коленях.

Отец Уолтер сунул руку в вырез ее платья и ущипнул за грудь.

— Конечно. Возвращайся позже, Вайолет, — велел он, сталкивая ее с колен.

— Возьми, Вайолет, — сказал брат Джордж, протягивая ей монету.

— Серебряное пенни! Этого слишком много затри кружки эля, добрый отче.

— Это за эль и за удовольствие, которое ты подаришь отцу Уолтеру, — ухмыльнулся брат Джордж.

— Все равно этого слишком много, — медленно выговорила девушка.

— Тогда возьми то, что останется, и купи что-нибудь для своего ребенка, — тихо предложил брат Джордж.

— Откуда ты знаешь, что у меня есть ребенок? — удивилась Вайолет.

Брат Джордж пожал плечами, девушка присела и отошла. Он поднял кружку с элем и стал пить. К его изумлению, эль оказался хорошим — странно для такой гнусной дыры.

— А теперь, добрый отец, к делу, — предложил он. — Ты принес документы, о которых шла речь?

— Да, недостает только одного: я не знал имен обеих сторон. Надеюсь, ты их впишешь? Или лучше я? Я принес перо и чернила.

— Разверни пергамент, я назову имена. Впишешь сам, своим почерком, чтобы не было вопросов, — объявил отец Джордж.

Отец Уолтер развернул пергамент. Работа была безупречной, а в конце стояла печать архиепископа Йоркского.

— Превосходно! — похвалил брат Джордж. — Никто не разберет, что это подделка.

— Печать делает документ официальным, даже если архиепископ и не одобрил бы этого развода, — возразил брат Уолтер. — Итак, имена?

— Моего хозяина зовут Ричард Данн, — сказал брат Джордж, — наблюдая, как старательно священник записывает имя. — Его жену — Мэри Энн.

Отец Уолтер добавил второе имя.

— И вы все делали сами? — осведомился брат Джордж. — Такой безупречный почерк!

— Конечно, сам, — гордо ответил отец Уолтер. — Не хотелось бы делить с кем-то прибыль. К тому же кому это нужно, если рассерженный клиент вернется, потому что подделка будет обнаружена. Твоему хозяину вряд ли понравится, если он женится, получит наследника, а потом обнаружится, что этот ребенок — бастард. Нет! Нет! Я сам делаю всю работу.

— А печать архиепископа? Настоящая?

— У его преосвященства несколько печатей. Однажды я взял одну, и никто ничего не заметил. Даже в секретариате великого человека временами царит такая неразбериха, что концов не найдешь. А теперь, если вы удовлетворены, я хотел бы получить деньги за свою работу. Насколько я помню, мы сошлись на четырех золотых монетах, а в задаток я получил одну.

Брат Джордж вынул свой кошель, и тут брат Уолтер внезапно спросил:

— Ты сказал, что слышал о моем искусстве от одного человека. Хотелось бы знать от кого.

— От священника по имени отец Питер. Его хозяин, владелец Вулфборн-Холла, пожелал получить разрешение жениться на вдове своего сына, — пояснил брат Джордж, сжимая кошель в руке и не выказывая намерений отдавать деньги бесчестному священнику.

— Да! Я его помню! Тогда мне удалось трижды вытянуть деньги у его хозяина, ибо старый дурак вожделел свою овдовевшую невестку. Нечасто можно найти такого простака, как этот лорд. Имей я дело только с ним, мог бы выманить у него куда большую сумму, но священник стал подозревать, что дело нечисто, поэтому я отдал ему разрешение на брак.

Рассмеявшись, он снова протянул руку.

— Мое золото!

— Думаю, ты ничего не получишь, — спокойно сказал брат Джордж и, обернувшись, спросил: — Вы слышали достаточно, ваше преосвященство?