Сэр Удолф кивнул:

— Пойди наверх и скажи это королеве. Александр, еда, конечно, будет не такой, к какой вы привыкли при дворе.

— Король довольствуется густым супом и ломтем хлеба, — сказал доктор, к полному изумлению хозяина. — Он никогда не ел много, и ему не по нутру долгие обеды со многими переменами блюд и жирными соусами. Соусы к тому же часто маскируют испорченное мясо. Король предпочитает легкую еду. А что ест королева, сами увидите, когда она будет сидеть за высоким столом. У нее очень деликатный желудок, и всегда был таким.

Сэр Удолф немедленно отдал приказания слуге. Королева вернулась в зал, как раз когда управитель объявил, что ужин готов. Она, принц и сэр Удолф уселись за высоким столом, остальные заняли места за раскладными. Эдме и Фейм, камеристка королевы, сидели с Аликс и ее отцом. Теперь, согревшись, доктор выглядел уже не столь бледным.

— Королева осталась довольна едой, которую принесли королю, — заметила Фейм. — Вкусный густой горячий суп, свежий хлеб, масло и печеное яблоко. Хорошо хоть уговорили его поесть. Невозможно поверить, чтобы в этой глуши могла найтись такая добрая еда!

— Повезло еще, что есть где голову приклонить, — пожала плечами Эдме. — У моего бедного маленького принца украли его наследие и законный трон. Но если эти йоркисты воображают, что смогут сохранить похищенное, то сильно ошибаются. Помяните мое слово, королева об этом позаботится, и не успеем мы оглянуться, как уже будем в Лондоне.

Она сунула в рот кусочек мясного пирога и торжествующе огляделась.

Эдме была женщиной старой, лет не менее шестидесяти, но ее настоящего возраста никто не знал наверняка. Горячий обед прибавил ей сил.

— Не думаю, что мы так скоро окажемся в Лондоне, — тихо заметил Александр. — Я точно знаю, что ее величество намеревается отправить гонца к Марии Шотландской. Королева Мария должна дать ей убежище, поскольку этого требуют узы родной крови, но почти ничего не сможет сделать сверх того. Ее собственный ребенок только недавно стал королем, а он почти ровесник принцу. Потребуется время, чтобы вновь собрать войска нашего короля. И королева, вероятно, захочет послать своего сына в Анжу ради его же собственной безопасности. Теперь за ним и его отцом начнется охота — чтобы убить обоих.

— Господи, помилуй нас! — воскликнула Эдме, крестясь. — Не убьют же они дитя малое!

— Каждая минута жизни Генриха и Эдуарда Плантагенета представляет опасность для короля Эдуарда Йоркского, — вздохнул врач. — Отца они убьют сразу, как только захватят, а с мальчиком произойдет несчастный случай. Таков наш мир, старая женщина.

Эдме и Фейм снова перекрестились.

— Папа, не пугай нас, — попросила Аликс.

— Я не пугаю, — ответил отец. — Это правда.

— А что будет с нами? — встревожилась Эдме.

Доктор пожал плечами:

— Кто знает. Пока мы двигались на север, многие сторонники королевы остались во встречавшихся по пути домах. Им повезло — они пережидают эту бурю с другими благородными семьями. Мы — последние. Кто знает, что станется с нами, но, думаю, все обойдется. Найдем убежище в Шотландии, а потом, возможно, вернемся в Анжу. Мы, трое, приехали сюда со двором королевы. Не так плохо снова оказаться дома, верно?

Женщины заулыбались и кивнули.

— Она не бросит вас, — заверил их доктор.

— Но может, король снова воцарится на троне? — с надеждой прошептала Аликс.

— Кто знает? — обронил отец, покачивая головой.

Александр Гивет был реалистом. Со времени рождения сына Генрих Плантагенет был подвержен приступам безумия. Иногда они длились не меньше года, иногда — несколько дней или недель. Но он никогда не был хорошим монархом, а в его теперешнем состоянии и вообще не способен править страной. Постоянные интриги при дворе способствовали его падению. Как и его королева. Аристократам не нужна сильная королева, ставшая истинной правительницей Англии. Свержение Генриха было неизбежно, и интриги герцога Йоркского лишь ускорили его. Последние несколько лет в стране творился настоящий хаос, отчего состояние короля еще более ухудшалось. Александр очень сомневался, что Генрих VI когда-нибудь вновь сядет на трон.

Сэр Удолф принял совет доктора. Пока его гости ели, слуги уже прибрали две маленькие комнаты для маленького принца, его няни и Аликс. Мальчик так устал за день, что заснул прямо за столом. Один из слуг барона отнес его в постель. Эдме пошла за ними. Королева и Фейм тоже удалились, поблагодарив хозяина. Аликс осталась, Чтобы присмотреть за отцом.

— Нет, малышка, я вполне способен сам лечь в постель, — заверил ее Александр. — Мы с бароном хотим посидеть за вином и шахматами. А ты иди отдыхай.

Он с улыбкой потрепал дочь по руке.

Личный слуга короля Джон вошел в зал по пути на кухню, где собирался поужинать: пока остальные ужинали, он находился при короле.

— Мистрис Аликс, — окликнул он девушку, — королева вас зовет. Желает, чтобы вы спели королю.

— Иди, — велел отец, — со мной все будет хорошо.

Аликс, поцеловав отца в щеку, поспешила выйти.

— Она поет королю? — удивился сэр Удолф.

— Когда король беспокоен и не может уснуть, когда на него находит меланхолия, моя дочь поет песни, которые когда-то пела ему мать. Это его успокаивает.

— Хорошенькая девушка, — заметил барон. — И к тому же предана не только родителю, но и своим господам. Благословил вас Господь такой дочерью.

— А ваш сын? Его сегодня не было в зале.

— У него много дел. И он предан Вулфборну. А вот и доску установили. Будете играть белыми или черными, доктор?

— Белыми, — ответил Александр и переспросил: — Вулфборн?

— Так называется наше поместье: Вулфборн-Холл. Наши дальние предки были викингами. По крайней мере так гласит легенда. Хейл, по моим представлениям, очень похож на воина-викинга. Высокий и белокурый, — пояснил барон.

Мужчины сели играть в шахматы и пить вино. Час был поздний, и после того как каждый выиграл по разу, барон пожелал гостю спокойной ночи. Слуга помог доктору улечься на перину и укрыл одеялом из гусиного пуха. Как и обещал барон, он положил его у очага — здесь было теплее всего. Александр устроился поудобнее и блаженно вздохнул. Впервые за много дней он согрелся. Оставалось лишь молиться, чтобы им не пришлось уезжать немедленно. В последние недели всем досталось.

К утру король окончательно ушел в себя и не реагировал ни на окружающих, ни на незнакомую обстановку. Королева храбрилась, но на самом деле боялась больше за мужа и сына, чем за себя. Однако сэр Удолф напомнил ей, что его дом находится в уединенном месте и достаточно близко от шотландской границы, — они успеют убежать при малейших признаках опасности. К тому же, заверил он, для него большая честь принимать у себя королевскую чету. Маргарита Анжуйская благодарно улыбнулась:

— Хотелось бы каким-нибудь способом отплатить вам добром, сэр Удолф. Но как вы знаете, мы ненамного богаче нищих.

Вот уже две недели они гостили в его доме. Была середина апреля, снег растаял, и погода стояла довольно теплая.

— Мадам, я счастлив вашим пребыванием здесь, — ответил барон.

Маргарита величественно наклонила голову и неожиданно спросила:

— Барон, у вас ведь есть сын, верно?

— Да, ваше величество.

— И он не женат. Почему? — продолжала Маргарита.

Барон тяжко вздохнул:

— Он хороший мальчик, мадам, но, откровенно говоря, немного странный. У нас очень мало соседей, но и те отказываются выдавать за него замуж своих дочерей.

— Что же в нем странного? — удивилась королева.

Барон снова вздохнул.

— Когда-то он был милым, добрым малышом, но в четыре года едва не утонул в мельничном пруду. После выздоровления он очень изменился: стал нетерпимым, упрямым и закатывал ужасные истерики, когда не получал желаемого. У него есть любовница — дочь мельника. Он говорит, что не хочет другой женщины, кроме Мейды. Я постоянно твержу ему, что нам нужен наследник. Но для моего сына не находится подходящей невесты. Не знаю, что и делать. Не могу принять дитя дочери мельника как наследника своего сына. Но если я умру до того, как Хейл женится, боюсь, он поступит по-своему.