Считается, что вояж по магазинам поднимает настроение. Безусловно, в этом есть своя правда. Обежав продуктовый супермаркет, купив лобстеров, вина, зелени и прочего кулинарного безобразия, Норд буквально поволок Еву в ювелирный магазин.

Он непременно хотел сделать ей какой-нибудь подарок. Ева отказывалась, отговариваясь тем, что Норд сам по себе — подарок, но все-таки не выдержала натиска и сдалась.

Глаза Евы разбежались по витрине магазина, не в силах остановиться на одном украшении. Как давно она не покупала их себе! То не находила времени зайти в ювелирный, то просто забывала об этом. А ведь всегда считалось, что женщины сходят с ума по драгоценностям.

Выбор был велик. Норд посмотрел на разбегающиеся глаза Евы и понял, что одной ей справиться не под силу. И, как настоящий джентльмен, поспешил на выручку своей даме.

— Ив, как тебе эта вещица? — сказал он, ткнув пальцем в массивное золотое колье в виде кобры с сияющим изумрудным глазом. — По-моему, на твоей шейке будет смотреться замечательно.

Любезная продавщица с неизменной улыбкой (наверное, она снимала ее только на ночь) одним плавным движением обвила шею девушки мощным золотым обручем.

Ева взглянула на свою шею в предложенное ей зеркало. Прекрасная работа. Хоть и массивное, но изящное украшение. Зеленые глаза змейки вопросительно уставились на нее из зеркала: купишь или нет? Шикарное колье, но… Еву всегда тяготили большие и броские украшения.

Норд поймал ее взгляд и сразу догадался, что ей нужно.

— Снимайте, — обратился он к продавщице, — кажется, я понял, чего мы хотим.

Он указал Еве на тонкое, почти невесомое ожерелье из белого золота. Глаза Евы засияли — как точно он угадал ее желание!

Между крошечными резными листиками, так походившими на настоящие, изящно высовывали свои головки цветы, в лепестках которых мигали своими гранями дымчатые топазы и голубые сапфиры.

— Его, именно его! — Ева, совсем как ребенок, захлопала в ладоши.

Улыбка продавщицы наконец стала отдаленным подобием настоящей. Шея Евы тот час же оказалась укутана невесомостью этого цветочного волшебства. Да! Вне всякого сомнения, этот сад создан именно для нее! Ожерелье на ее шее будто зажило новой жизнью, не витринно-прилавочной, а настоящей. Камни заиграли ярче, листики вот-вот готовы были зашевелиться от дуновения ветерка. Чудеса, да и только!

Ева отвернулась от зеркала и посмотрела на Норда вопросительно: ну как? Хотя уже отлично знала его ответ.

— Ты красивее всех писаных красавиц, — шепнул ей Норд, когда они выходили из магазина.

— Ты себе не представляешь, в каком я восторге. Если бы не ты, ноги никогда не донесли бы меня до ювелирного. Я в безумном восторге. И как только тебе удалось почти сразу найти то, что мне нравится?

— Не знаю. Почувствовал. Я знаю, что у тебя есть вкус, и понял, что ты любишь маленькие и изящные вещи. Только и всего. А когда я увидел его на тебе, ощутил неимоверный прилив желания.

Норд поцеловал Еву и страстным движением провел рукой по ее спине.

— Норд! Люди же! — засмущалась Ева.

Норд оглянулся вокруг: по улице тут и там сновали озабоченные своими делами мужчины, женщины, пожилые дамы с маленькими собачками. Он с улыбкой посмотрел на свою стеснительную спутницу.

— Не переживай, им нет до нас дела.

Он схватил вырывающуюся девушку и поднял ее высоко над землей.

— Моя Ив, как же я люблю тебя!

Возмущенная и счастливая Ева била ногами по воздуху, пытаясь выкрикнуть что-то вроде «пусти!». Однако крик не удавался из-за душившего ее смеха. Норд аккуратно поставил ее на асфальт и прижался губами к ее уху:

— Будь моей всегда.

— Да разве от тебя убежишь, если ты находишь меня и в лесной чащобе, и в огромном Голд Косте? — попыталась отшутиться Ева.

Норд посерьезнел, прямо и открыто заглянул ей в глаза, словно заранее пытаясь прочесть ответ на еще незаданный вопрос.

— Ив… — Голос его стал хриплым от волнения. — Ив, выходи за меня замуж.

От неожиданного предложения Ева переменилась в лице. Этого от Норда она ожидала меньше всего. Удивление — это слово могло слишком бледно выразить то, что она ощутила в тот момент. Изумление — и оно меркло перед испытанным Евой чувством.

Вот что странно. После развода с Фрэдом Ева думала, что никогда, никогда больше не выйдет замуж. Никогда и ни за что. А теперь, после слов Норда… Теперь она окончательно запуталась в своих желаниях. Снова замуж! Сразу же после неудачного брака, развалившегося с таким треском?!

Снова замуж? Но за любимого и любящего, понимающего и чуткого человека, без которого ей сложно представить свою дальнейшую жизнь. Итак, снова замуж. Или все-таки стоит подумать?

— Норд, не скрою, меня потрясло твое предложение. Но, уверена, ты не ждешь от меня ответа сию же минуту. Я должна подумать, серьезно подумать. Один раз я уже сделала ошибку, о которой жалею до сих пор. Но я хочу быть с тобой. Только дай мне время.

Норд просиял — она не отвергла его предложение. Он понимал, что торопится, но уже не боялся спешить, зная, что Ева поймет его. Ведь теперь она уверена в том, что у нее есть и всегда будет право на выбор. И никто не заставит ее действовать по чужой указке, никто не станет принуждать ее и устраивать ей сцены. Теперь она свободна.

— Ив, маленькая! Конечно же, я не тороплю тебя с решением. Думай столько, сколько считаешь нужным. Главное, что я могу быть рядом с тобой, родная моя!

Обнявшись, они направились к машине. По лицу слегка растерянной Евы блуждала счастливая улыбка. Кто-то из прохожих, пробегающих мимо, остановился и с завистью посмотрел им вслед. До чего красивая пара!

Пока Норд колдовал на кухне над лобстерами, которых обещал приготовить по особенному рецепту своей бабушки, Ева приводила себя в порядок.

Ей непременно хотелось надеть ожерелье, подаренное Нордом, и она придирчиво осматривала свой гардероб, в поисках подходящего платья. Наконец выбрала. Длинное, нежно-голубое, сшитое из воздушного полупрозрачного шифона. Именно то, что нужно. Прямой крой платья, снизу слегка расширявшийся, позволял подчеркнуть достоинства фигуры. А фигура, по словам Норда, была замечательной.

Бросив на веки еле заметный штрих перламутрово-небесных теней, слегка черкнув розовой помадой по губам, Ева закончила макияж, Легкий, чуть сладковатый аромат «Инканто» соответствовал и прозрачности голубого платья, и невесомости изящного колье. Все, кажется, готова. Анна, наверное, опять пройдется по ее внешнему виду очередными рассуждениями об «образе». Ну и пусть.

Ева сбежала по ступенькам вниз, в гостиную, и начала накрывать на стол. Застелила белую скатерть, разложила тарелки, серебряные приборы, бокалы. Поставила на стол вино, купленное Нордом. Что ж, очень мило.

Она взглянула на часы — иногда опоздания Анны бывают кстати. Правда, только иногда. Ева заглянула на кухню, в очередной раз восхитившись запахами блюд, приготовленных Нордом. Он как раз вытаскивал из печи поднос с запеченными под майонезом лобстерами и чуть не уронил его, увидев сногсшибательный облик Евы.

— Каждый раз, видя тебя в новом платье, я теряю дар речи.

Слава Богу, он донес поднос до стола, поставил его и бросился к Еве. Но, вспомнив о своих, мягко говоря, не совсем чистых руках, остановился на полпути.

— Черт! Даже не могу обнять тебя. Ну да ничего… — Он быстро сполоснул руки и вытер их полотенцем. — Сейчас мы это поправим.

Но едва он успел заключить Еву в объятия, раздался звонок в дверь. Изрядно настойчивый звонок.

— Ну вот и Анна.

Ева не без сожаления высвободилась из пылких объятий Норда и пошла открывать дверь. Ее охватило чувство странного волнения, совсем не характерного для радостной встречи подруги. В чем дело? Что беспокоит ее? Почему она так напряжена, ведь все идет — лучше некуда?

Ева открыла дверь, и на шею ей кинулась подозрительно сияющая Анна.

— Привет, подруга.