Литмир - Электронная Библиотека

— Подожди минутку, — сказал Коул и объяснил Дагу сложившуюся ситуацию. — Не делай пока ничего, Даг. Дай мне несколько дней.

— Нам обязательно надо начинать, старик. Суд не посчитает браслет неоспоримым доказательством. Нам придется провести анализ ДНК…

— Все гораздо сложнее, — прервал Коул приятеля.

— Что, еще сложнее, чем анализ ДНК? — удивился тот.

— Послушай, Даг. Я не очень хорошо представляю юридическую сторону этого дела, но слишком хорошо представляю, что произойдет, когда Лорен узнает, что я, черт возьми, не тот, за кого себя выдаю.

Его друг коротко рассмеялся.

— Нисколько не осуждаю тебя за то, что ты хочешь побыть подольше с одной из самых роскошных в мире женщин. Завидую тебе, если говорить честно. Но этот мальчик — твой сын, Коул.

— Я знаю, — раздраженно ответил Коул. — Я только хочу дать ему время получше узнать меня, до того как начнется весь этот ад. — Он вынул из папки фотографию, на которой были запечатлены счастливые Лорен и Джим. — Я хочу повременить с этим, — твердо сказал он. — Дай мне две недели. Потом сможешь пускать в ход бумаги.

Отложив в сторону телефон, он сунул фотографию назад в папку, под копии документов по усыновлению, согласно которым Джим официально становился сыном Лорен Симпсон.

Всего лишь две недели, подумал Коул. Этот срок уже не казался ему слишком долгим. Надо было узнать побольше о жизни Джима и подружиться с ним, чтобы они не чувствовали себя чужими. Коул снова потянулся к телефону, он забыл сообщить Дагу, что подписал договор, согласно которому мог две недели лежать на этом чердаке без сна и думать о красивой женщине, которая спала всего в сотне метров от него.

Удастся ли ему притворяться? И как он сможет отобрать у нее Джима? Сможет ли? Да, ему придется это сделать.

Надо только сосредоточиться на работе. Он, конечно, не успеет полностью переоборудовать этот амбар в магазин ее мечты, но сделает для этого все возможное. Хотя бы в качестве награды за то, что она была прекрасной матерью его сыну. Черт возьми, а может быть, когда он вернется в Сиэтл, то пошлет к ней одного из своих рабочих, чтобы довести ее проект до конца. Но, даже если бы он воздвиг для нее Тадж-Махал, ему никогда не смягчить тот сокрушительный удар, который он собирался ей нанести.

Коул в сердцах стукнул кулаком по столу, чертежный карандаш скатился к краю шаткой поверхности и упал на пол. Он наклонился, чтобы поднять его, и, выпрямляясь, стукнулся головой об угол стола.

— Черт! — прорычал он.

— Коул? Что-то случилось? — окликнула его Лорен, стоявшая внизу, возле лестницы.

— Черт! — повторил он, пряча папку с отчетом детектива в свою дорожную сумку. — Ничего, — ответил он. — Просто заноза.

На мгновение внизу воцарилась тишина. Потом он услышал:

— Так не кричат из-за занозы. Я поднимаюсь.

Только этого мне не хватало, подумал Коул и, выругавшись, задвинул свою сумку под стол. Разве можно думать о какой-то занозе, если Лорен, эта самая недоступная в мире женщина, будет так близко от него, да еще в его спальне.

Пока она поднималась, шаркая деревянными башмаками по шаткой лестнице, он пытался вспомнить, какой палец занозил сегодня днем. К тому времени, когда она возникла на верхней ступеньке, его сердце колотилось с силой и громкостью нескольких барабанов. Но он не смог бы сказать точно, в чем причина — чувство вины, волнение или чисто физическое влечение.

— Да нет, правда, все в порядке, — сказал он, вставая и пряча руку в карман джинсов.

Лорен засмеялась.

— Ох уж эти мужчины. Вы такие, в сущности, дети. Давайте-ка я взгляну.

Когда она направилась к нему, он отступил на шаг. Господи боже, разве эта женщина не знает, что нельзя приходить в комнату мужчины после наступления темноты?

Она уперла руки в бока, не подавая виду, что догадывается, о чем он сейчас думает.

— Давайте-ка, — сказала она, одарив его такой улыбкой, что он отдал бы все, что бы она ни попросила. — У меня ведь четырехлетний непоседливый ребенок, поэтому я лучший в мире специалист по извлечению заноз.

Ну почему она так добра к нему? В то время как он собирается причинить ей невыносимую боль. Он нехотя вынул руку из кармана и протянул ей. Она взяла его пальцы в свои, и от прикосновения ее прохладной гладкой кожи у него перехватило дыхание.

Заметив это, она подняла на него глаза.

— Настолько больно?

— Совсем не больно, — сказал Коул напряженным от волнения голосом.

Он едва не застонал, когда она, осматривая палец, прижала его руку к себе. Ее небольшая крепкая грудь при каждом вдохе легко касалась его руки. Это прикосновение сводило его с ума, волновало и обжигало. Теперь он будет стараться как можно чаще ранить пальцы.

Она подняла на него глаза, эти бездонные изумрудные озера, и, словно ужаленная, отдернула руку и отошла в сторону.

— Вы правы, — сказала она нелюбезным тоном, — все не так плохо. — Она сунула руки в карманы своего коротенького сексапильного фартучка. — На кухне есть аптечка. Утром, если захотите, можете забинтовать палец.

Коул понял: она испытывает те же чувства, что и он. Тот же жар, то же ужасное и искушающее желание. Черт. Она так холодно приняла его сначала, что казалось, она даст ему отставку. Он посмотрел на свои часы.

— Уже поздно. Скажите, та жареная картошка, которую вы стащили у меня, поддержала ваши силы?

Лорен смутилась, но тут же, сверкнув повеселевшими глазами, парировала:

— Я удивлена, что вы это заметили, поскольку сами в тот момент самозабвенно допивали мой шоколадный коктейль. — Это было правдой, Коулу нечем было крыть. Она победоносно улыбнулась и с деланым равнодушием продолжила: — Я поднялась сюда лишь затем, чтобы узнать, не нужно ли вам что-нибудь. — Она огляделась. — Простыни, подушки?

Простыни, подушки? Черт побери! Все, что ему нужно, — это не простыни и не подушки, а она — в его объятиях, в его постели.

— Нет, — сухо ответил он. — Я нашел в шкафу одеяло и подушки. Спасибо, что предоставили мне их во временное пользование. А простыни я купил сегодня в городе. — Он показал рукой на аккуратно застеленную белыми простынями кровать.

Лорен взглянула на кровать и поспешно отвела взгляд.

— Ну что ж, — сказала она, потупившись и уныло улыбнувшись, — похоже, вы неплохо устроились. — Она запнулась, словно хотела добавить что-то еще, но в последний момент передумала. — Спокойной ночи, Коул. — Она ушла, а воздух в комнате еще хранил чистый, цитрусовый возбуждающий аромат ее кожи.

Спокойной, как же, ухмыльнулся Коул. Скажи лучше, мучительной ночи.

Он подошел к окну, наблюдая, как Лорен прошла своей волнующей женственной походкой по лужайке. Ее волосы сверкали в серебряном свете луны. Остановившись в двух шагах от дома, Лорен стала разглядывать широкое парадное крыльцо. Потом вспорхнула по ступенькам, уселась на качели, скинула обувь и начала качаться, запрокинув назад голову.

Взгляд Коула затуманился горечью. Он все больше и больше запутывался в собственной лжи. Он собирался забрать своего сына отсюда. Это было трудное, но единственно правильное решение. Но грань между правильным и неправильным стиралась с каждой минутой, которую он проводил рядом с Лорен.

Время словно остановилось, пока он следил, как она качается, отталкиваясь ногами от неровных досок крыльца. Он собственными руками починил эти качели несколько дней назад. А сейчас на них сидела Лорен, желанная и недосягаемая, как звездное ночное небо. Он подумал, что никогда не испытывал подобного влечения.

И еще подумал, как трудно ему будет выполнить задуманное.

Что это было?

У Лорен бешено забилось сердце, все ее тело напряглось. Она лежала очень тихо, прислушиваясь, не раздастся ли снова этот странный скрип. Время шло. Ни звука.

Она только-только начала засыпать, стараясь не думать о Коуле, об их сегодняшней, волнующей ее воображение встрече в амбаре. И вдруг загадочный скрип, донесшийся неизвестно откуда, вытеснил все мысли о Коуле. Лорен взглянула на часы. Половина первого ночи.

9
{"b":"148384","o":1}