Когда Коул Трэвис въехал в городок Вэлли-Верде, ему показалось, что время здесь повернуло вспять.

Вдоль улицы, которая, по-видимому, считалась главной, вместо тротуаров тянулись утоптанные тропинки с пучками травы и дикими цветами по краям. Шумной ватагой, толкая друг друга, шли подростки. Их крики и хохот доносились до Коула через открытое окно грузовика. Женщина толкала перед собой детскую коляску, нагруженную продуктами. Несколько мужчин сидели возле магазина скобяных товаров.

Картина была мирная и довольно милая. Поэтому Коул решил, что он единственный человек во всей округе, у которого есть какие-то проблемы.

Он подъехал к допотопной бензозаправке, повернул ключ в замке зажигания и стал ждать, когда эта куча железа, именуемая грузовиком, содрогнется и со скрежетом остановится. Коул купил его за две недели до своего отъезда из Сиэтла. Продавец, смеясь, сказал, что грузовик «с норовом» и не останавливается до тех пор, пока сам этого не захочет. А поскольку Коул собирался, завершив дела, вернуться домой самолетом, ему нужна была такая машина, которую не жалко бросить. И он выбрал эту рухлядь.

В окно грузовика заглянул работник заправочной станции.

— Вам полный бак? — спросил молодой человек.

— Конечно. — Коул открыл дверцу и вышел. — Не знаете, где я мог бы купить местную газету?

— Можете взять мою. — Парень кивнул в сторону конторы. — Я уже прочитал. Она на столе.

Коул ступал неторопливо, разминаясь после долгой езды. Утром он совершил переезд из Сан-Клементе в Сан-Диего. И, к сожалению, не нашел в Сан-Клементе того, что искал, как до этого не нашел и в Лагуна-Бич. Но, несмотря на неудачные поиски, он был полон решимости найти своего сына, забрать его домой и постараться наверстать упущенное им время.

Взяв газету, Коул обратил внимание на приколотую к стене конторы карту Вэлли-Верде. Он достал из кармана листок с адресом нужного ему места и нашел его на карте. Потом вернулся к грузовику и, заплатив за бензин, снова выехал на основную дорогу. Что ж, теперь он по крайней мере знал, где их найти.

Справа от дороги показался небольшой ухоженный парк. Коул заехал на обочину и остановил машину. Затем вытащил из дорожной сумки пять толстых тяжеленных папок — результат работы частного детектива. Сначала у Коула было пять шансов найти своего ребенка. Теперь осталось только три.

Недавно Коул узнал, что его бывшая жена Келли, когда ушла от него пять лет назад, была беременна.

Две недели назад ему позвонил шурин и сообщил, что Келли умерла, сказав перед смертью, что была беременна от Коула и оставила новорожденного в больнице. Самое ужасное в том, что брат Келли понятия не имел, что случилось с новорожденным мальчиком, не знал даже того, в каком роддоме его сестра бросила ребенка.

Коул закрыл глаза и постарался загнать гнев, вызванный мыслями о поступке Келли, в укромный уголок своей души. Ему необходимо было оставаться собранным. После неудачных поисков в Сан-Клементе и Лагуна-Бич он понял, что сразу выкладывать цель своего появления нельзя. Как только люди узнают, зачем он пожаловал, они начинают относиться к нему с нескрываемым подозрением и недоверием. Поэтому Коул решил, что отныне будет скрывать свои намерения.

Он потянулся за газетой и открыл страницу объявлений. Может быть, ему удастся найти здесь работу, чтобы влиться в местное общество на неделю или две. Тогда в глазах тех, кого он хотел здесь найти, Коул будет выглядеть просто приезжим, новым жителем городка, а не человеком, которого привело сюда отчаяние.

Прижав газету к рулю, Коул повел пальцем вниз по колонке с объявлениями о найме на работу. На середине страницы задержал внимание, схватил ручку и обвел одно из объявлений.

И тут впервые за последние недели Коул Трэвис улыбнулся.

Лорен Симпсон отпила глоток крепкого кофе, который подавали в кафе «Дядюшка Билл», и улыбнулась своему сынишке, сидящему напротив нее.

— Почитай это еще, мамочка. Почитай еще! — попросил он, допивая свой сироп. — Ну пожаа-луустаа!

Голубые глаза Джима Симпсона озорно блеснули, он улыбнулся своей безотказно действующей улыбкой.

Лорен любила эту улыбку, способную заставить ее согласиться на все что угодно. Она улыбнулась в ответ, взяла газету и в десятый раз прочла вслух объявление о приглашении на работу:

— «Требуется… мужчина, который сможет отремонтировать дом и амбар. Он должен быть хорошим плотником, электриком и сантехником. Заинтересованное лицо просим прийти в дом Симпсонов на Аква-Дальче-Роуд».

— А сегодня кто-нибудь плидет? — улыбнувшись, спросил Джим.

— Надеюсь!

Лорен убрала газету в сумку, мысленно помолившись всем богам ремонтных работ. С момента публикации объявления прошло уже несколько дней, но пока на него никто не откликнулся.

Лорен отогнала тревожные мысли и улыбнулась сыну.

— Если никто не явится, дружок, тогда придется нам с тобой самим взяться за дело. Вооружимся молотком, еще каким-нибудь инструментом и примемся за работу.

Она положила на стол деньги за завтрак и пристально посмотрела на не доеденные Джимом блины.

— Ты неплотно поел. Может быть, попросишь дядю Билла, чтобы он упаковал для тебя с собой несколько свежих блинчиков?

— Ладно.

Джим соскользнул со скамейки и, забрав свою тарелку, пошел к прилавку. Билл засмеялся, увидев кашу, которую мальчик сотворил из порции блинов. Так он поступал каждое субботнее утро с тех пор, как они два месяца назад приехали в этот маленький городок.

Несмотря на то что Вэлли-Верде находится довольно близко от большого города — если можно назвать Сан-Диего большим, — это теплое и приветливое местечко, думала Лорен, глядя в окно. На улице, прямо на проезжей части, катались дети на велосипедах. Женщины судачили возле салона красоты, виднелись деревянные вывески фирм и магазинов: фирма «Насосы Джонни», магазин «Отменные куриные пироги», бакалейная лавка Горди «Вы выбирайте — мы упакуем» и хозяйственный магазин «Над долиной».

А скоро, всего в нескольких кварталах отсюда, появится новая вывеска: «Жемчужины коллекции Симпсонов. Лучший антикварный магазин в округе».

Лорен расплатилась за упакованные в коробку блины, взяла свою сумку и пошла за сыном. Джим рассказывал всем обедающим о том, что они с мамой ищут мастера, который им поможет, потому что умеет обращаться с инструментами. Лорен улыбнулась, услышав это: она потратила все утро на то, чтобы починить консервный нож, испорченный Джимом. Когда мальчик договорил, мама взяла его за руку, попрощалась со всеми, и они вышли из кафе.

Джим болтал без умолку, пока они шли домой. Интересно, подумала Лорен, была ли я такой же в его возрасте? Вероятно, нет, ведь меня некому было слушать. Ее детство — это годы, проведенные в сменяющих друг друга холодных, ужасных приютах, время, которое Лорен хотела бы забыть, но не могла. Ей хотелось, чтобы Джим запомнил детство другим — чудесным и мирным, — и для этого она была готова на все.

Лорен взъерошила каштановые кудри сына. Джим остановился, подобрал грязный камешек и спрятал его в карман. Он все время что-то собирал. Лорен, хотя и не была родной матерью Джима — усыновила его еще грудным младенцем, — считала, что эту привычку мальчик унаследовал от нее.

Лорен коллекционировала вещи, сколько себя помнила. И теперь, когда она оставила свой изнурительный и всепоглощающий модельный бизнес, собиралась выполнить вторую данную себе клятву — открыть антикварный магазин. Первую клятву она уже выполнила — усыновила брошенного ребенка, спасла его от приюта и безрадостного детства.