– Как ты догадался? Ох… Да нет, ничего еще не решено. Валера, я тебе хорошо заплачу. Потом возьму обратно на факультет.

Ладейников достал из кармана портмоне, вынул из него полароидный снимок и показал Храпычеву.

– Помнишь, как мы в Геленджике отдыхали?

– Надо же! – обрадовался декан. – Какими мы были! У меня, кстати, такой же есть.

– У тебя не может быть такого, их всего два: один у меня, а второй остался у Лены.

– Точно есть, – настаивал Храпычев. И вдруг вспомнил. – У Лены его нет.

– Как нет? – удивился Валерий Борисович. – Мы же с ней специально два раза сфотографировались.

Храпычев вздохнул и ответил:

– Поможешь с докладом для вице-премьера, расскажу.

– Хватит придуриваться! Отвечай!

– Да ладно, не кипятись, – пошел на попятную декан. – У Лены этого снимка нет потому…

– Ну!

– Все очень просто: я его стащил, когда вы в аэропорту прощались. Карточка у нее в документах лежала вместе с билетом, и я, пока вы обнимались, ее взял – уж больно хорошо я там получился. С обратной стороны ты карандашом записал свой телефон и адрес, так что скажи спасибо, что я тебя спас…

Ладейников перевернул снимок, увидел бледные, едва заметные следы карандаша и не сдержался:

– Ну и сволочь же ты!

– Однако я декан, известный ученый, а ты – безработный преподаватель экономики… Кстати, откуда у тебя этот снимок? Ведь он у меня дома был.

– Долгая история.

– Так ты поможешь с докладом? – спросил Храпычев.

Ладейников не ответил и посмотрел за окно. Из дверей факультета вышла секретарша Храпычева. Юля остановилась возле «Мерседеса» и взглядом стала искать машину декана.

– Тебя высматривает, – кивнул на нее Валерий Борисович. – Симпатичная девочка. Дорого тебе обходится?

– Я неплохо зарабатываю. Не на факультете, конечно. Консультирую крупные фирмы – советую, куда вкладывать деньги. Недавно, кстати, один банк избавился по моей наводке от акций одной полудохлой нефтяной компании. Спихнули их некоему фонду финансовой взаимопомощи, а компания возьми да и выиграй правительственный тендер. Акции ее взлетели в цене, фонд поднял миллионов пять баксов, а банк соответственно лоханулся и потом на меня…

– Лариса была у тебя дома? – перебил Ладейников.

– Твоя жена бывшая? А что ей у меня делать? Я к чему про акции-то говорил… Тот фонд возглавляла роскошная женщина, и она приезжала на встречу точно на такой машине, как у тебя. Один в один.

Секретарша вдруг заметила в «Мерседесе» декана, наклонилась к стеклу и, постучав лакированными ноготками по стеклу, улыбнулась приветливо.

– Роскошную даму из фонда случайно не Варварой Николаевной звали?

Храпычев помахал пухлой ладошкой своей секретарше.

– Нет, только не Варвара. Фамилия ее… У меня где-то визитка осталась, надо поискать. Так как насчет доклада?

– Я подумаю.

– Думай побыстрей, а то времени в обрез. Обещаю, что возьму тебя обратно на факультет и даже часов прибавлю, если захочешь…

Храпычев открыл дверцу и стал вылезать. Секретарша в тот момент заглянула в салон и помахала рукой Ладейникову:

– Валерий Борисович, добрый день. Какой вы теперь респектабельный!

Бывший друг подхватил под локоть улыбающуюся девушку и направился к своему автомобилю, не забывая отвечать кивками на приветствия проходящих мимо студентов.

Храпычев сел за руль «Лексуса» и посмотрел на секретаршу.

– Ты бы, Юлечка, не лезла куда не просят. Видишь, что я в чужой машине, так стой и жди, когда выйду. Может, у нас разговор важный.

– А о чем вы говорили?

– Да ни о чем, – отмахнулся Храпычев, – Ладейников старую сплетню проверял, будто я был любовником его жены. Верблюд он и есть верблюд. Ладно, поехали в тот ресторанчик, где вчера обедали.

– На ловца и зверь бежит, – обрадовался следователь Пименов, увидев входящего в кабинет Ладейникова. – Я как раз собирался набрать ваш номер.

– Есть какие-то новости? – спросил бывший доцент, опускаясь на стул.

– Новости есть всегда. Вот вы говорили, что ваша жена родом с Украины…

– Ну да. Там ее отец, который… Впрочем, я не видел его никогда.

– А по нашим данным, она сирота, воспитывалась в детском доме.

– Я не знал…

– А были в курсе, что ваша жена отбывала срок за мошенничество?

– Что-о? – удивился Валерий Борисович.

– Как вы познакомились?

– Это допрос?

– Просто спрашиваю, – спокойно сказал следователь. – Убитая Варвара Николаевна, имевшая до замужества фамилию Чернова, получила десять лет за организацию финансовой пирамиды. Освободилась досрочно, а через три месяца после освобождения вышла за вас замуж. Вы к тому времени только-только стали свободным человеком, разведясь с вашей первой женой.

Валерий Борисович наконец понял, что речь идет не о Ларисе, а об убитой женщине.

– Ну да, – кивнул он, – познакомились и поженились. Что тут особенного?

– Ничего. Она была красивой женщиной, вы – тоже мужчина видный. Или, как теперь говорят, брутальный. Но погибшая была осуждена за экономическое преступление, вы же известный экономист. Вот тут у меня даже ваш печатный труд имеется… – Следователь открыл ящик стола и достал небольшую книжку в мягкой обложке. – «Расчеты прибавочной стоимости по отраслям промышленности в условиях экономики переходного периода». Какое длинное название!

– Вы что, читали это? – удивился Ладейников.

– Почитал вчера перед сном. Доходчиво. Интересно. Но я о другом.

Пименов взял в руки пачку сигарет и кивнул Валерию Борисовичу:

– Можете покурить, если хотите.

Ладейников опустил руку в карман, потом проверил другой и не нашел пачки.

– Увы, – сказал он, – оставил сигареты в машине.

Пименов протянул ему пачку «Кэмела», и Ладейников, взяв ее, посмотрел на верблюда, изображенного на пачке.

– Не курите такие? – спросил, заметив это, следователь.

– Верблюда разглядываю.

– Вам известно, что после смерти вашей жены вы – состоятельный человек? – произнес Пименов вкрадчиво.

Ладейников усмехнулся и достал из пачки сигарету.

– Я сказал что-то смешное? – слегка нахмурился следователь.

– Просто вдруг пословицу вспомнил: богатому так же трудно попасть в рай, как верблюду пройти сквозь игольное ушко. – Ладейников достал из кармана зажигалку и прикурил.

– Давайте ближе к делу, – сказал Пименов, дождавшись, когда собеседник выпустит дым. – Нами обнаружены счета в разных банках, открытые на имя вашей жены. Интересует вас сумма вкладов?

Ладейников дернул плечом и сделал еще одну затяжку.

– На общую сумму девятнадцать миллионов рублей с хвостиком, – продолжил следователь. – Причем хороший такой хвостик – без малого на пятьсот тысяч. Через полгода вы сможете переоформить счета на свое имя, если…

– Если не будет других претендентов.

– И это тоже. Но главное, если не будет доказана ваша причастность к убийству. Пока любому ясно: смерть Варвары Николаевны Ладейниковой выгодна только вам. К тому же я проверил все входящие и исходящие звонки с ее телефона и выяснил, что вы никогда не звонили ей, а она вам. Убитая Варвара Николаевна вспомнила о вас только перед самой своей смертью – буквально за полчаса до гибели она звонила на ваш домашний номер шесть раз. И ни разу звонок не был принят.

– Так я же в баре был, – напомнил Валерий Борисович.

– Были. Я проверил. А также проверил регистрацию вашего брака в книге районного ЗАГСа. Видел даже свадебные фотографии.

– Так это вы в ее квартире все с ног на голову перевернули? – хмыкнул Ладейников.

– Ничего я не переворачивал! – возмутился Пименов. – Мы побывали там сразу после того, как осмотрели место преступления. В квартире все было на своих местах и аккуратно прибрано. И до нас было чисто, и после нашего визита. Я только фотоальбомы полистал, и все. А вы, стало быть, вскрыли опечатанную мною дверь и вошли.

– Печать была снята до меня, а в квартире все перевернуто.