– Вы видели?! Вы видели!

– Что-то тёмное, – неуверенно сказал второй лейтенант Марг, возвращая пистолет в кобуру. – Как тень мелькнуло и пропало куда-то.

– Я клянусь вам, господа. Это был упырь!

– Воспитуемый Грат! – растирая грудь и плечи, зло выдохнул ротмистр.

– Прошу извинить, господин ротмистр! На позиции огнемёта наблюдался упырь.

– Кто ещё может подтвердить?

– Голова питона исчезла, – как-то не в лад заметил один из легионеров.

– Может, и был, – почесал затылок второй лейтенант Марг. – Как бы там ни было, а следует доложить в столицу.

– Доложим, – буркнул Тоот и вдруг почувствовал, что теряет сознание.

Странник гнал своё нелепое угловатое железное чудище, которое местные жители самодовольно почитали средством передвижения, принимающим жёсткой подвеской все ухабы раздолбанной дороги. Конечно, можно было воспользоваться автомобилем Департамента или, пуще того, бронеходом начальствующего состава, но это бы привлекло лишнее внимание к его и без того заметной персоне. Лицо Странника, как всегда, было надменно и бесстрастно, но под ледяною оболочкой бушевало скрытое раздражение, почти негодование. Дело, которое заставило его покинуть столицу, было из ряда вон выходящим, как ни силился он убедить в обратном своих подчинённых и Неизвестных Отцов.

Нападение на танковый завод в Харраке представлялось какой-то дикой нелепицей. Во-первых, все источники в подполье как один молчали о подобной акции, и Странник готов был поклясться, что выродки ничего не знают о происшествии в Харраке. Да и не могли они напасть: атака произошла через две минуты после включения противобаллистической защиты, в то время, когда охваченные патриотическим угаром работники радостно воспевали мудрость Вождей и несгибаемую волю любимого ими народа.

Удар был нанесён стремительно, да и времени занял всего ничего. Сначала группа молодчиков в глухих, похожих на водолазные, шлемах захватила караульные помещения и пункт наблюдения. Охрана была обезоружена и скована наручниками. Затем вторая группа ворвалась в лабораторию подвижных излучателей, вынесла секретную документацию и какое-то оборудование. Дальше – больше: кто-то особо бдительный успел включить сигнализацию, и к заводу, ревя сиреной, устремился бронетранспортёр с полицейской группой быстрого реагирования. Почти у самого завода из окон полуразрушенного торгового центра по боевой машине открыл огонь автоматический гранатомёт. Когда же стражи порядка, самозабвенно продолжая славить Неведомых Отцов, попытались выбраться из раскуроченного железного гроба на колёсах, по ним с трёх сторон ударили автоматы. Двенадцать человек были уничтожены в считанные секунды. При осмотре места преступления на лёжках засады были обнаружены три отстрелянных магазина. Так называемых «толстых» магазина на шестьдесят патронов. Такие стояли на вооружении лишь Боевого Легиона. Как ни крути, на операцию подпольщиков этот налёт совершенно не похож – четко спланированная и прекрасно осуществлённая диверсионная операция. Но кем, чёрт возьми? Кем?!

Уничтожив бронетранспортёр с полицией, захватив документацию и оборудование, нападавшие скрылись неведомо куда. В первый момент в Харраке поползли слухи, что в город прокрались хонтийские диверсанты, но суровый окрик из столицы заставил газетчиков хранить молчание: на танковый завод не нападали, бронетранспортёр загорелся сам из-за неисправности двигателя. Всё. Точка. Дело закрыто.

Странник досадливо сжал зубы. В Департаменте, в его личной канцелярии имелась отдельная папка, именовавшаяся «Партизаны». Каждый год, каждый месяц заставлял разрастаться это и без того пухлое досье. Всякий раз атаки производились быстро, чётко и, главное, почти бесследно. Но что более всего раздражало Странника – он не мог уловить в действиях неведомых ему диверсантов какой-либо логики. Подпольщики время от времени устраивали акции возмездия, убивали того или иного военачальника или государственного чиновника, взрывали автомобиль с легионерами или уж, что считалось высшим пилотажем, выводили из строя одну из башен противобаллистической защиты. Здесь не было ничего подобного.

Вернее, не так: за партизанами числилось три захвата башен в прошлом году и один в этом. Официально все они были списаны на подпольщиков, но у Странника и его контрразведки не было ни малейшего сомнения, что подпольем здесь и не пахнет. Один и тот же сценарий: внезапный, чётко выверенный удар, захват и… Вот это самое «и» как раз и не давало Страннику покоя. Создавалось ощущение, что, посидев несколько минут на башне-излучателе, неведомые бойцы уходили, ничего не взяв и не повредив. Но тогда зачем?!

Посланные на место преступления сотрудники обнаруживали следы перестрелки, упаковки от использованных перевязочных материалов – больше ничего и никого.

«Если они ничего не берут, – размышлял Странник, – вероятно, цель их противоположна. Возможно, они не снимают, а наоборот – ставят». Этого контрразведчики сказать не могли. Никто из них просто не в силах был разобраться в проводах и микросхемах. Для Странника оказалось неприятным открытием, что и дежурные техники, обслуживающие башни, тоже не в силах предложить однозначного вменяемого ответа. Всё, что они умели, – выбрасывать один блок из схемы и заменять его новым. Что это за блок, для чего он нужен – никто из них толком не знал. Логика подсказывала простое решение – призвать на помощь кого-нибудь из проектировщиков башен-излучателей, но совершенно неожиданно для себя Странник вдруг получил отказ. Аргументация Неизвестных Отцов была незамысловатой – башни работают, повреждений нет. Вполне можно предположить, что нападения – лишь провокация выродков-подпольщиков, направленная на то, чтобы похитить кого-нибудь из разработчиков ПБЗ и через них выйти на «святая святых» – передающий центр.

Логика в их словах была. Он, может, и согласился бы с таким решением, если бы захваты не повторялись вновь и вновь. Уж в третий-то раз можно догадаться, что никто из разработчиков не приедет. К чему рисковать снова и снова? Раз концы упорно не сходились с концами, оставалось одно: Неизвестные Отцы, а скорее всего сам Канцлер, прячут разработчиков не от выродков, а от него самого, начальника контрразведки. Этакая матрёшка. Тайна в тайне.

Харрак встретил Странника дорогами, предназначенными, скорее, для танков, чем для машин лёгкого класса.

Над кучами мусора время от времени встречались криво наклеенные плакаты с хорькообразной физиономией и бравурной надписью: «Мэр Керр Несс полностью очистит наш город». Везде и всегда физиономия глядела безумными глазами и отчего-то казалась выползшей из ближайшей кучи мусора. Странник поморщился. Наличие таких субъектов у власти однозначно свидетельствовало о том, что государство неизлечимо больно.

Громада танкового завода была оцеплена легионерами. На каждом углу – где стволом крупнокалиберного пулемёта, где пусковой аппарелью с кассетой противотанковых ракет – щетинилась бронетехника.

«Они что, здесь очумели? – подумал Странник. – Решили, что теперь партизаны пойдут на штурм завода развёрнутым строем при поддержке танков? Если была надежда отыскать какие-либо следы по округе – теперь можно о ней забыть».

Он едва успел нажать на тормоз – из-за разбитого торгового комплекса выехал, грохоча и коптя воздух, старенький бронеход и повернул башенку с тяжёлым пулемётом аккурат в сторону подъехавшего автомобиля. Шестеро легионеров с автоматами наперевес бросились к машине.

– Что вы делаете вблизи охраняемого секретного объекта?

Холодный взгляд Странника ожёг говорившего, точно его головой сунули в морозильную камеру.

– Кто начальник? – демонстрируя жетон, едва шевельнул губами Странник.

– Бригадир Луд! – поедая глазами невесть откуда взявшуюся большую шишку, прогорланил капрал. – Если позволите, почту за честь сопроводить вас к нему!

– Найду, – коротко ответил шеф контрразведки. – Уберите с дороги свою скобяную лавку!