Визитёры молча переглянулись. Первым нарушил тишину Ходорковский.

— Дмитрий Анатольевич, не буду обсуждать ваше решение, но в любом случае оно было неизбежным. Тема ЮКОСа исчерпала себя, а прокуроры устали. Я бы поощрил их внеочередными отпусками…

Президент улыбнулся. Дарья Алексеевна прикатила сервировочную тележку и на стоящем в отдалении круглом столе проворно приготовила всё для ланча. Спросила мужчин:

— Господа, кому чай, кому кофе?.. Или разберётесь сами?..

Гости предпочли чай, а ДАМ, хотя ланчевать ещё не особенно и хотелось, согласился на кофе со сливками…

— Я пригласил вас вдвоём, потому что предполагаю, что остающиеся проблемы ЮКОСа вы наверняка будете, хотя бы первое время, решать вдвоём…

— Не знаю, Дмитрий Анатольевич, — ответил Ходорковский, — нам надо какое-то время, чтобы собрать информацию, разыскать некоторых сотрудников. Переговорить с ними. Архив ЮКОСа, скорее всего, в Генпрокуратуре. Да и компании такой в России больше нет…

ДАМ не согласился:

— Но ЮКОС остаётся в новейшей истории России, как пример крупного и успешного предпринимательства. Нравственная оценка таких бизнесов — дело вкуса… А вкусы — вещь непостоянная, переменчивая.

Молчавший Лебедев подал голос.

— Надо ли понимать так, что после Кизнерского Армагеддона вкусы власти поменялись?..

— Власть — девушка впечатлительная, — засмеялся президент, — от неё чего угодно можно ожидать!..

Ходорковский скривил губы. Сверкнул глазами за стёклами очков:

— Полжизни насмарку! Я в 88-м году начал с коммерческого банка “МЕНАТЕП”, потом ЮКОС… Если бы не государственный разбой, мы могли бы давно Восточную Сибирь во вторую Канаду или Австралию превратить…

— Я не буду рыться в истории, — парировал Медведев, — ваши проблемы начались не при мне. Но я сознательно прекращаю уголовное преследование и снимаю с вас все виды давления и дискредитации. Более того, “Байкалфинансгрупп” должна быть проверена на вшивость… Прошлого не вернёшь, но и живыми в гроб лезть я ни одному из вас не рекомендую… Вы семь лет, как говорится, отдыхали, накапливали силы и аргументы, точили зубы, мечтали о реванше. Так вот я вам по-дружески советую весь свой арсенал обратить на конструктив — сразу же включиться в созидание.

Ходорковский и Лебедев обменялись удивлёнными взглядами. Ходорковский взялся ответить за двоих:

— В Страсбурге для нас не всё потеряно… Что будете делать, если России присудят рассчитаться за ЮКОС?.. Опять нас начнёте прессовать?.. Или вы нас выпускаете, как Горби Сахарова, для пиара модернизации?..

Даже если программа модернизации и включает в себя закрытие всех дел ЮКОСа, нашу амнистию и освобождение, то как достичь мирного урегулирования отношений собственности? Не могу представить себе Сечина, добровольно передающего нам с Лебедевым ключи от полученных «Роснефтью» активов ЮКОСа!..

— Михаил Борисович! Да, разговор на эту тему ещё предстоит. Пока что дышите воздухом свободы и набирайтесь сил. Не буду вас разубеждать насчёт Сечина, его пока что вообще нет в Москве, поэтому сегодня призываю вас окунуться в государственные дела.

Мне очень не хватает сейчас организаторов вашего масштаба. Считаю, что все неразбазаренные активы ЮКОСа можно будет в короткий срок вернуть вам с Лебедевым, как законным владельцам, отменив решения прошлых лет. Оснований при беспристрастном подходе вполне достаточно.

— Да-а… — Отозвался Лебедев. — Кто бы мог подумать, что нас так встретит Москва…

— Платон Леонидович! Москва тут не причём, — вмешался Ходорковский, — пока работает стриптизный шест властной вертухали, здесь нормальному человеку делать нечего. Я лично, разумеется, если Дмитрий Анатольевич не возражает, через недельку улечу на юга, хотя бы поясницу где-нибудь погреть и подумать на досуге, чем заняться и, главное, где.

Президент слушал и думал. Думать он привык не только за годы кровавого, беспощадного бизнеса по-русски, но и тысячи ночей яростных виртуальных сражений на форумах и в чатах. Любил, чего греха таить, и в ЖЖ порезвиться. Последние месяцы перед Кизнерской катастрофой в Инете происходили целые битвы либерал-демократов и сталинистов. Началось всё ещё в конце 2009-го, когда, пользуясь 130-летием кормчего, зодчего и корифея, в стране разгорелась целая свара вокруг попыток власти реабилитировать сталинизм и лично диктатора, как якобы эффективного менеджера, который принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой.

Как раз разгорелся мировой финансово-экономический кризис. Но вместо того, чтобы принародно разработать эффективный антикризисный план, власть в считанные дни раздала стабилизационный фонд, накопленный в годы высоких цен на нефть, своим карманным банкам и домашним олигархам. А уж те прохиндеи не растерялись, тотчас обналичили бабло и перегнали валюту за бугор. И идея втравить общество в переоценку Иосифа Людоеда пригодилась для отвлечения граждан от реальных проблем выживания в кризис.

Однако большинство трезво мыслящих голов поняли манёвр власти и продолжали заострять внимание и в Интернете, и на улицах городов на необходимости смены режима, фальсифицирующего выборы и не желающего отдать власть другой, свежей команде.

Да и простые, далёкие от политики и государственного строительства люди, интересы которых стали постоянно ущемляться, начали протестовать не только против грабительских тарифов на энергоносители и ЖКХ, но и против разгула евсюковщины, против беспредела силовых структур…

Уже стали историей митинги во Владивостоке, на разгон которого власть перебросила самолётами ОМОН из Европейской России, митинг в начале прошлого года в Калининграде, где собралось около 20 тысяч граждан, много митингов и пикетов в Москве от “Солидарности” и других политических сил. Страна содрогнулась от тяжких предчувствий после пронзительной эпопеи "приморских партизан" прошлым летом, нечаянно в столице возник и постепенно закрепился феномен Триумфальной площади, как нервного центра бузы.

Всё чаще стали выдвигаться конкретные требования отставки правительства и перемены внутриполитического и внешнего курсов. Особенно разошёлся народ после взрывов в московском метро в конце марта прошлого года и после очередной виртуальной схватки перед празднованием 65-летия Победы. Опять Сталин, опять попытки вывесить портреты генералиссимуса…

И пошло-поехало… Власть подумала-подумала и взялась за преобразование милиции в полицию и почти сумела заговорить зубы недовольным гражданам, но резня в станице Кущевской выявила такое сращивание местной власти и криминала, что страна ахнула.

Но не успели граждане перевести дыхание, как следом грянула Манежка. Непродуманность иммиграционной политики, перегруженность столицы и крупных городов тихими гостями из Центральной Азии и горячими парнями с Кавказа так накалили обстановку к концу прошлого года, что после очередного убийства болельщика “Спартака” в Москве 11 декабря молодёжь устремилась многотысячным неодолимым потоком на Манежную площадь, требуя справедливости и наведения порядка в самой власти. На глазах оторопевших блюстителей у стен Кремля бил морды первым попавшимся чуркам его величество русский народ. Конечно, завели его, как догадался читатель, провокаторы, а возможно и засланцы от наших недругов…

Помните, не успели отгулять нынешнее Рождество, как 24-го в Домодедово рвануло среди пассажиров нечто невообразимое, уложив пару сотен… А вслед поднялись в едином порыве Тунис и Египет, и наши туристы в Хургаде и Шарм-эль-Шейхе стали объектами не только акул-людоедов…

Правда, в новой России всегда чувствовалась нехватка реалистичного, аргументированного анализа внутриполитической ситуации, и эту лакуну в начале прошлого года заполнила статья Ходорковского "Узаконенное" насилие, где он честно сказал, что "вопрос стоит просто и прямо:

— либо Система преступного конвейера будет разрушена, а её действительно необходимые любой стране части приведены в соответствие с Конституцией; для этого требуются воля и решительные действия высшего политического руководства страны;