Эрика машинально вертела на пальце обручальное кольцо и печально смотрела на спящего Мартина.
Этот мужчина оставался для нее загадкой. Он перевел на ее счет в банке некоторую сумму на расходы, но она к ней не притронулась. Он нанял ее, как бы заключив с ней соглашение. Муж и наниматель в одном лице. Но Эрика хотела большего. Могла ли она предвидеть, что все так обернется, еще полгода назад?
Перед ней был человек, который ей так нравился, с которым еще совсем недавно они вместе веселились. То же лицо, тот же рот, нос, глаза. Но как все изменилось!
Что же теперь?
Она ничего не знала, не хотела знать, только бы касаться его, чувствовать его объятия, его губы на своих губах.
Эрика подавила в себе дрожь, зажмурилась и сжала руки, еле сдерживаясь, чтобы не коснуться его. Она представила, как проведет пальцами по его щеке. Что, если он проснется? Да, он взял ее в жены лишь на год, всего лишь на один год. А что потом?
Интересно, подумала Эрика, он любил когда-нибудь? Как любил ее (или притворялся, что любит?) Роберт. Мартин и Роберт были совершенно разными. С Робертом ей было легко, он умел быть обаятельным и радоваться жизни. И все же он оказался пустышкой, трусом. Мартин казался спокойным, обстоятельным и… он всегда оставался для нее немного загадочным. Ей нравилось, что он так трогательно любит племянницу и стремится, во что бы то ни стало, создать для нее дом, семью. Если бы он мог так же любить ее, Эрику! Но, кажется, она только раздражает его. Раньше ей было с Мартином надежно и спокойно. Почему же сейчас все так изменилось?
Ты требуешь слишком многого, Эрика, занимаешься самокопанием. Ты закрылась в четырех стенах, тебе не с кем поговорить, посмеяться. Отсюда такая болезненная реакция на все происходящее. Во всем виновато твое одиночество.
Мартин просто устал, вымотался в дороге и уснул. Ты нервничаешь и болтаешь много лишнего. Взгляни на ситуацию со стороны, с юмором. Завтра все будет иначе: он отдохнет, ты успокоишься. Он такой сильный… большой. Его широкие плечи и крупная фигура, казалось, еле умещаются в этой маленькой гостиной.
Так она стояла, глядя на спящего незнакомца, который стал ее мужем, и пытаясь унять свою тоску.
Из-под стула выбрался Дядя Чарли и, преданно взглянув на Эрику, замотал хвостом.
— На что ты намекаешь? — строго спросила его Эрика.
Пес склонил голову набок, так что Эрика не смогла удержаться от улыбки. Собаки все понимают и чувствуют, они всегда реагируют, если что-то не так. Никогда прежде Дядя Чарли не прятался под стул.
Эрика не могла заставить себя разбудить Мартина. К тому же у нее нет лишнего комплекта постельного белья, чтобы постелить ему. Да и постелить-то негде… Эрика поднялась, чтобы убрать его пальто, но, секунду помедлив, осторожно накрыла им Мартина, стараясь не разбудить его. Неожиданно раздался звонок в дверь.
Эрика вся напряглась и, не ожидая ничего хорошего, пошла в прихожую открывать. На пороге стоял Патрик.
4
— Нет, — с ужасом прошептала Эрика.
— Нет? Почему нет? — отозвался Патрик. — Дай мне войти, будь хорошей девочкой. Здесь так холодно!
Он прошел мимо Эрики, на ходу снимая рюкзак, и замер, увидев спящего Мартина и собаку.
— Эрика! — приглушенно воскликнул Патрик. — Я же сдавал коттедж только тебе! Мы не договаривались о гостях! Откуда здесь собака?
— Тише! — взволнованно прошептала Эрика. — Ты разбудишь Шарлотту!
— Шарлотту? Это еще кто? Сколько же вас здесь?
— Пожалуйста, потише! Надо было предупредить меня о приезде! О чем ты думал, приехав в такое время? Уже второй час ночи! Не отправляться же нам в отель в такой час. Ты хоть соображаешь?
— Что мне соображать! Это мой дом!
— Который ты сдал мне! И потому я имею здесь некоторые права!
Патрик переключил свое неудовольствие на Мартина и собаку:
— Надеюсь, он умеет вести себя в доме?
— Кто, Мартин или собака?
— Мне не до шуток, Эрика, я устал. — Патрик походил сейчас на надутого подростка.
— И что мне прикажешь теперь делать? — поинтересовалась Эрика.
— Ничего. — Патрик швырнул свой рюкзак и повернулся к ней. — Во всяком случае, я не собираюсь отправляться в отель.
— Тогда придется тебе спать на соседнем стуле.
— Быстро же ты забыла Роберта, — злобно процедил он.
Эрика схватила его за воротник куртки и притянула его лицо к себе, еле сдерживаясь, чтобы не ударить:
— Замолчи! Сейчас же замолчи, Патрик!
Отпустив его, она добавила уже спокойнее:
— Если тебе что-то понадобится, обслужи себя сам. Я пошла спать.
Эрика щелкнула пальцами, подзывая собаку, вошла в спальню и закрыла за собой дверь. Прямо какой-то фарс! Когда-нибудь она со смехом станет вспоминать об этом, но сейчас ей было не до смеха. Грубый эгоист! Она сделала ему одолжение, поселившись здесь по его просьбе, поэтому он должен быть снисходительным к ней.
Раздраженная и злая, Эрика переоделась в пижаму и набросила сверху халат. Она открыла дверь спальни и, не глядя в сторону гостиной, пошла в ванную, чтобы почистить зубы. Вернувшись, Эрика заперла дверь на ключ, так будет спокойнее. Никогда не знаешь, чего ждать, когда в доме чужие люди. Каждый из этих мужчин был ей одинаково чужим.
Эрика осторожно легла в постель рядом с Шарлоттой и уставилась в темный потолок. Не нервничайте и не напрягайтесь. Старайтесь жить одним днем, советовал ей доктор. Конечно, ему легко так говорить! Это же не он, а она пережила неудачный роман, а потом вступила в фиктивный брак с незнакомцем, в которого неожиданно затем влюбилась. Ему не надо ухаживать за маленькой сиротой, которой необходимы любовь и ласка… На него не сваливался, как снег на голову, хозяин его временного жилища. Хватит ныть, сама виновата! Надо было пошевелить мозгами, Эрика, и сразу перебираться в отель, взяв Шарлотту из школы… И вовсе она не влюбилась в Мартина! Этого просто не может быть!
Эрика повернулась на бок и осторожно прикрыла девочку одеялом. Самое важное сейчас — это Шарлотта. Не она, не Мартин, не Патрик, а именно Шарлотта. Уж раз ее собственная жизнь разбита и она не ждет ничего хорошего, то надо позаботиться о девочке, дать ей как можно больше нежности и тепла. Эрика дала себе слово, и она его сдержит. Для ребенка самое главное — любовь и защита. Уж ей ли не знать этого! Задача не из легких, но она справится. Обязательно справится.
С этими мыслями Эрика закрыла глаза, не ожидая, что сразу уснет. Но следующее, что она почувствовала — что уже утро. Дядя Чарли скребся в дверь, просясь на прогулку.
Эрика повернулась на кровати и с трудом открыла глаза. На нее смотрела Шарлотта.
Сладко зевнув, Эрика поежилась от прохлады, натянула на плечо сползшую пижамную кофту и улыбнулась:
— Доброе утро, солнышко. Ты хорошо спала?
Шарлотта кивнула, продолжая смотреть на нее, потом перевела взгляд на дверь.
— Отлично. Дела в первую очередь. — С этими словами Эрика вылезла из постели и накинула халат. — Давай разожжем камин и посмотрим, проснулся ли твой дядя. — И Патрик, мысленно добавила она.
Девочка впервые улыбнулась.
— Дядя в гостиной, — уточнила Эрика. — Надень мой свитер, иначе замерзнешь. — Она протянула Шарлотте свой свитер и улыбнулась, когда та его надела: он доходил малышке до колен. Эрика завернула ей рукава и отперла дверь спальни.
Дядя Чарли семенил впереди, Шарлотта пошла за ним. Мартин уже встал и заваривал на кухне чай. На его лице проступила щетина, волосы были взъерошены. Он походил на пирата.
Сердце Эрики забилось, внутри все сжалось от напряжения.
Мартин улыбнулся, увидев Шарлотту. Ах, если бы такая улыбка предназначалась ей, Эрике!
Он схватил племянницу и подкинул ее. Потом обнял и поцеловал в мягкие волосы. Затем обернулся к Эрике:
— В гостиной какой-то мужчина, — сухо заметил он.
— Я знаю, — неуверенным голосом ответила Эрика. — Это Патрик.
— Кто такой Патрик?
