Эрика прикрыла глаза, прислонившись к кухонному столу. Зачем мне все это нужно, устало думала она. Надо сейчас пойти к нему и все четко объяснить… Но ей не хотелось. Мартин должен был понять все без слов. Она просто дура. Размечталась о любви… Любовь! Как возвышенно, сколько патетики, усмехнулась Эрика, вспоминая собственные мысли, которые и привели ее к этой идиотской ситуации. Вовсе она не любит Мартина и сама во всем виновата.

Прижимая к груди больную руку, Эрика только сейчас взглянула на нее. Рука распухла и сильно болела, по пальцам вдоль ногтей обозначился багровый шрам. Болели также голова и горло.

Эрика достала из шкафчика пузырек с болеутоляющим и высыпала в ладонь две таблетки. Потом решительным жестом она добавила еще одну таблетку, может быть, удастся притупить не только боль, но и переживания. Только тут до нее дошло, что она все еще в верхней одежде. Она стянула с себя тяжелое от пропитавшей его влаги пальто, мокрую шапочку, бросила их на кухне и принялась за чай для Шарлотты. Ее свитер был совсем сырой, брюки прилипали к ногам, но ей некогда было переодеваться.

Эрика покормила пса и, не в силах вывести его на прогулку, выпустила на задний двор. Но потом ей все же пришлось потратить некоторое время, чтобы почистить и помыть его.

Она накормила девочку, и та побежала к дяде в кабинет. Теперь надо было готовиться к званому обеду. Эрике больше всего на свете хотелось лечь сейчас в постель. Хотя, нет. Больше всего она желала, чтобы Мартин понял ее.

Если не объяснить ему все как следует, вечер будет испорчен. Она сделает это, как только Шарлотта ляжет спать.

Эрика прибралась в ванной для гостей, развесила свежие полотенца и стала приводить в порядок столовую. Она расстелила на столе только что купленную скатерть (узнав, что Мартин забрал Шарлотту, она все же заехала в магазин) и расставила свечи. На скатерти виднелись складки, но у Эрики не оставалось времени на глажку. Сойдет и так.

— Выглядит неплохо, — раздался у нее из-за спины сдержанный голос Мартина. — Но ты накрыла только пять приборов.

— Да. Я не собираюсь садиться за стол.

— Почему?

Эрика попробовала объяснить со сдержанным вздохом:

— Вы собираетесь беседовать, а я могу не понять вашей беседы. И, пока мне будут все разъяснять, вы потеряете нить разговора. Так что лучше оставим, как есть, Мартин. Скажи гостям, что я заболела.

— А ты действительно заболела? — спросил он таким тоном, что Эрика чуть не заплакала.

— Нет, — коротко ответила она.

— Тогда накрой еще один прибор. Я настаиваю, — добавил он.

— Как хочешь, — сдалась Эрика. — И еще раз прости меня. Такого больше не повторится. Я опоздала на автобус, а следующий шел только до Рейн-стрит…

— Значит, надо было успеть на более ранний автобус. Если бы ты не медлила до последней минуты…

— Так получилось, что я забыла о времени, — призналась Эрика, все еще стоя спиной к Мартину. — Я увидела Роберта… — вдруг вырвалось у нее.

— Я не желаю о нем слышать, — холодно ответил Мартин. — И, Бога ради, сними мокрую одежду. Скоро придут гости.

— Хорошо, — устало согласилась Эрика. — Извини, это не повторится, — опять добавила она.

— Будем надеяться, — сердито отозвался Мартин.

Это что значит? Что она уволена? Но он не может так поступить, пока не истек срок их соглашения. Не глядя на Мартина, Эрика прошла мимо него и поднялась в свою комнату, чтобы принять душ и переодеться. Она выглядела смертельно бледной, кожа на лице казалось почти прозрачной. Эрика попыталась исправить положение с помощью косметики, но это придало ей карикатурный вид. Пришлось смыть косметику и принять еще две таблетки успокоительного.

Эрике потребовалось еще некоторое время, чтобы определиться с одеждой. Она сильно похудела, и ей ничего не подходило из прежних туалетов. Юбки висели на ней, как на вешалке, и из-под них выглядывали тощие ноги. Эрика с отвращением отбросила юбки в сторону и остановилась на брюках и свободной блузе, перехватив ее широким поясом. Сойдет, решила она.

Вечер обернулся сущим кошмаром. Даже слепой не мог не заметить напряженность между ней и Мартином. Гостями оказались двое мужчин — одному около пятидесяти, другой несколько моложе, и две женщины. Одна женщина была чуть старше сорока, с заурядной внешностью, вторая, за тридцать, довольно симпатичная. Эрика ее сразу невзлюбила и, извинившись, скрылась на кухне. Молодая слишком симпатизировала Мартину и явно флиртовала с ним.

Эрика плеснула себе в рюмку вина и залпом выпила его. Надо как-то продержаться до конца вечера. Но она забыла о принятых ранее таблетках, и, кроме того, ей еще надо было готовить. Эрика поняла свою оплошность, как только гости сели за стол и принялись за первое блюдо. После первой же ложки они все отложили приборы.

Эрика озабоченно оглядела гостей:

— Что-то не так?

— Да, — спокойно произнес Мартин. — Суп немного пересолен, только и всего. Ты разве не чувствуешь?

Эрика в отчаянии опустила глаза в тарелку. Конечно же, она не чувствует. У нее совершенно отсутствовал вкус.

— Нет, — тихо ответила Эрика. — Я, кажется, заболеваю и не чувствую вкуса. Извините.

Ни на кого не глядя, она слила суп из тарелок обратно в супницу и понесла ее на кухню. Мартин последовал за ней со стопкой грязных тарелок.

— Извини…

— Неважно. Разреши, я подам мясо.

Эрика молча кивнула и понесла в столовую блюдо с овощами.

Со вторым блюдом все было в порядке, и гости постепенно расслабились. Кроме Эрики. Она не прислушивалась к разговору, и ей приходилось медлить с ответом, когда обращались непосредственно к ней. Николас, младший из мужчин, который сидел как раз напротив Эрики, явно пытался флиртовать с ней под столом. Интересно, проделывает ли то же самое молодая дамочка с Мартином? Кажется, ее зовут Люси. Эрика выпила еще вина и сидела, перекатывая пищу по тарелке, не в силах проглотить хоть что-то из-за боли в горле. Когда все поели, она стала собирать со стола тарелки. Мартин помогал ей, как примерный муж, и последовал за ней на кухню. Там он дал волю своим эмоциям:

— Что с тобой происходит? — накинулся он на Эрику, когда та ставила грязные тарелки в раковину.

— Ничего.

— Тогда, будь добра, прекрати флиртовать с моим коллегой!

Эрика моментально обернулась к нему и зло возразила:

— Я не флиртую с твоим коллегой! Это он лапает меня под столом!

— Конечно же, не без твоего благословения. Если ты так тоскуешь по Роберту, используй в качестве замены лучше меня, а не Николаса!

— Что? Не будь смешным! Как ты смеешь!

— Смею? — угрожающе переспросил Роберт. Он схватил Эрику в объятия и поцеловал ее.

Эрика вся напряглась от неожиданности и попыталась вырваться:

— Не смей!

— В чем дело? Твои губы еще не остыли от поцелуев Роберта?

— Ого! — послышалось у них за спиной, и, отскочив друг от друга, они уставились на некрасивую женщину, имя которой Эрика так и не запомнила.

— Извините, я не вовремя, — с легким смущением произнесла женщина. — Я принесла остальную посуду.

Мартин с каменным лицом принял от нее тарелки:

— Вы тут ни при чем.

— Тогда кто же? — мягко поинтересовалась она. — Не упрекайте Эрику за поведение Николаса. Он несколько не в себе. Он флиртует с любой симпатичной женщиной, независимо от того, замужем она или нет. Поцелуйтесь и примиритесь, — мягко велела женщина. — Я умираю от желания попробовать яблочный пирог, запах которого доносится в столовую. — Еще раз улыбнувшись, женщина вышла из кухни, и Эрика отвернулась, чувствуя неловкость.

Не глядя на Мартина, она пролепетала:

— Все из-за таблеток. Мне не надо было пить после них вино.

Мартин вздохнул, пригладил свои волосы, и какое-то время на кухне царило молчание. Потом он без всякого энтузиазма поинтересовался:

— Тебе еще требуется моя помощь?

— Нет, спасибо, — сухо отказалась Эрика. — Мне надо только взбить крем.

Мартин кивнул, тихо приблизился сзади к Эрике и тронул ее плечо. Эрика дернулась от неожиданности, и он быстро убрал руку.