— Он не станет жить в гостинице, — хмуро произнесла Памелла.

— Нет? А где же?

Она вновь вздохнула.

— У меня.

Несколько мгновений Риччи смотрел на нее так, будто не понял произнесенных ею слов.

— У тебя?

Памелла кивнула.

Вновь повисла пауза, затем Риччи взволнованно провел пальцами по волосам.

— Я не вправе тебе советовать, но, по-моему, ты поступаешь безрассудно. Пускать в дом постороннего человека! К тому же ты живешь одна. Ведь ты совсем не знаешь этого парня. Вдруг он какой-нибудь…

— Маньяк? — усмехнулась Памелла.

Ее подсказка еще больше встревожила Риччи.

— Не вижу причин для веселья, — мрачно скользнул он по ней взглядом. — В случае чего никто даже не сможет прийти тебе на помощь. Подумай, тебе придется спать в запертой спальне. Кстати, на двери хотя бы есть замок?

— Есть, но я не собираюсь им пользоваться.

— А вот это просто глупо! — сердито произнес Риччи. — Мало ли что втемяшится в голову этому парашютисту. Кажется, ты даже не понимаешь, какой большой опасности подвергаешь себя!

На мгновение Памелле стало стыдно. Риччи искренне переживает за нее, а она…

— Успокойся, пожалуйста, я вовсе не это имела в виду, говоря, что не стану запираться в спальне.

— А что же? — буркнул Риччи.

— Только то, что мне незачем этого делать.

— Как же незачем, если…

— Погоди, дай договорить, — попросила Памелла. — Мне действительно не нужно запираться в своей комнате по одной простой причине: парашютист не будет ночевать в моем доме.

Риччи пристально взглянул на нее.

— А где же? В саду под яблоней?

— Ну, не в саду, конечно. В сарае.

— В том самом, который он собрался ремонтировать? — недоверчиво спросил Риччи.

Памелла пожала плечами.

— Это его выбор, не мой.

— Что ж, если он не будет находиться под одной крышей с тобой…

— Не будет, — твердо произнесла Памелла.

— Тогда другое дело, — с некоторым облегчением произнес Риччи. — Но все равно… близкое присутствие днем и ночью чужого человека…

Вот мы и добрались до самой сути, подумала Памелла. Придется сказать Риччи правду, в любом случае он скоро все узнает. Так уж лучше от меня, чем от каких-нибудь доброхотов.

— Видишь ли, — подняла она взгляд, — этот парень… Словом, я давно с ним знакома. Раньше он был биржевым брокером, но потом увлекся парашютным спортом и резко изменил образ жизни. Есть такой вид спорта — артистический парашютизм. Включает в себя скай-серфинг, фристайл и еще что-то, сейчас не вспомню. Первое — это когда прыгают с борта самолета с доской и катаются на воздушных потоках, как морские серфингисты на волнах. Второе — когда спортсмены создают в воздухе сложные фигуры, вертятся, кувыркаются и тому подобное.

— Значит, к тебе во двор свалился с небес давний знакомый? — задумчиво произнес Риччи.

Памелла поневоле улыбнулась тому, в какие слова он облек свою мысль.

— Выходит, так.

— Надо же!

— Для меня это тоже удивительно, — согласилась она.

— И что же твой парашютист… — начал было Риччи, однако договорить ему не пришлось.

— Можно убрать тарелки? — спросила подошедшая к столику Нелли.

— Да, пожалуйста, — ответила Памелла.

— И принеси нам второе, — добавил Риччи.

Уголки губ Нелли приподнялись в лукавой усмешке.

— На мой выбор?

— Ну уж нет, на этот раз я выберу сам. Иначе подашь мне что-нибудь вроде бараньих мозгов!

Нелли рассмеялась.

— Как ты угадал? В нашем меню сегодня действительно есть мозги, жареные с луком и перцем. Правда, говяжьи, но по сути ничем не отличаются…

— От чьих? — мрачно спросил Риччи.

Тут Памелла поняла, что не худо бы ей вмешаться.

— Э-э… принесите мне, пожалуйста, свиные ребрышки с листовым салатом, — попросила она, устремляя на Нелли предупреждающий взгляд.

Та, как человек сообразительный и поднаторевший в общении с клиентами, быстро поняла, что развивать тему чьих бы то ни было мозгов сейчас не стоит.

— Хорошо, мисс Сэверенс. А тебе, Риччи, советую взять ростбиф. Сегодня он получился на славу! Джо за один присест съел два толстых ломтя и все нахваливал.

— Что же, давай, — довольно безразлично кивнул Риччи. Видимо, его мысли были заняты другим.

Нелли понесла пустые тарелки на кухню.

А за столиком воцарилось молчание. Риччи продолжал что-то обдумывать, а Памелла гадала, чем сейчас занимается Эрик. Ее будоражила одна лишь мысль, что он находится здесь, в Брэмдейле. Мало того — на ее частной территории!

Она все еще не могла опомниться от потрясения, испытанного в ту минуту, когда, распахнув дверь сарая и начав говорить что-то, вдруг увидела того, о ком только и думала два последних года. Подобное могло привидеться разве что во сне.

Однако вскоре Памелла убедилась в реальности происходящего. Больше всего помог ей в этом неожиданный, но такой естественный — и пронзительно-сладостный! — поцелуй. Он словно перевернул что-то в истерзанной душе Памеллы. До нынешнего дня она точно знала — или во всяком случае уверяла себя в этом, — что Эрик вычеркнут из ее жизни. Но проснувшееся в ней в момент соприкосновения губ жгучее желание свидетельствовало об обратном.

И хотя Памелла тут же заявила Эрику, что все это не более чем естественное проявление физиологии, поцелуй будто оживил ее. Нескольких мгновений оказалось достаточно для того, чтобы она вновь почувствовала себя женщиной — почти забытое, волшебное ощущение!

Со своими эмоциями Памелле еще предстояло разобраться, но этот процесс требовал времени и уединения. А пока она решила по возможности держаться от Эрика на расстоянии, чтобы у него не возникло повода и желания продолжить начатое в гостиной.

Однако у всей этой ситуации был еще один аспект. Заключался он в следующем: Памелла поняла, что не может доверять себе. В глубине души она чувствовала: стоит Эрику сделать шаг к сближению — и ее решительности придет конец.

Вот из-за этого мне и нужно сохранять дистанцию, думала она, обводя зал взглядом. Иначе я не смогу сохранить лицо. Ни перед Эриком, ни, что самое главное, перед самой собой. А самоуважение нельзя терять ни при каких обстоятельствах. У меня впереди целая жизнь. Как знать, может, в будущем встречу интересного человека и выйду за него замуж. Не за Риччи, конечно. Она покосилась на своего визави. На него я могу смотреть только как на приятеля. А с каким-нибудь другим мужчиной я бы могла создать семью. Особенно если бы он согласился поселиться со мной в Брэмдейле, потому что из своего чудного коттеджа мне никуда переезжать не хочется…

Размышления Памеллы прервало очередное появление Нелли.

— Вот, пожалуйста, свиные ребрышки, — сказала та, ставя на стол тарелку. — А вот ростбиф с йоркширским пудингом, специально для тебя, Риччи. Выбрала самый лакомый кусок. Смотри, какой сочный и розовый! А корочка! Румяная, хрустящая, тает на языке. Бери нож и вилку, я хочу посмотреть, как ты попробуешь мою стряпню. И вы тоже угощайтесь, мисс Сэверенс!

— Благодарю, Нелли. Вы так расписали ростбиф, что я сейчас думаю, не ошиблась ли в выборе блюда?

— О, если вам не нравятся ребрышки, я легко могу заменить их ростбифом! — воскликнула Нелли.

Однако Памелла уже придвинула к себе тарелку.

— Нет, дорогая моя, пусть сегодня будут ребрышки. А ваш замечательный ростбиф я попробую в следующий…

Неожиданно Памелла умолкла, застыв с разинутым ртом: в зал вошел Эрик! Причем не один, а в обществе какой-то молодой симпатичной женщины и плотника Джеффа.

Впрочем, на последнего Памелла не обратила особого внимания. Появление Эрика в «Иве» привело ее в сильнейшее замешательство. А тот факт, что он успел где-то отыскать себе подругу на вечер, просто ошеломил ее. Уж чего-чего, но такой прыти она от Эрика не ожидала!

Памелла вдруг ощутила головокружение. События развиваются слишком быстро. Утро не предвещало ничего необычного, все шло как всегда… пока в школе не появился Стив Бразерс с известием о каких-то неприятностях с сараем Памеллы. Потом было шокирующее обнаружение Эрика, в сравнении с которым сразу померк гнев по поводу поврежденной крыши сарая. Затем… ох, затем они с Эриком поцеловались. И он сказал, что остается устранять ущерб.