— После поверки пойдем к майору, — предупредил Бара. — Расскажем ему, что решили поймать зверя в ловушку. Мол, заминируем подходы к логову, будем ночью сидеть, ждать. Ясно?

— Так точно!

Бара покачал головой.

— Не нравится мне эта затея, но и отступать некуда. Ничего не делать — сожрут, натурально. И погоны не помогут, — кажется, в глубине души Бара все еще сомневался в причастности майора к гибели людей.

— Ладно, лейтенант, вали, если что, все на нас: мол, такие мы бессознательные инициаторы, — подбодрил его Иван. — А если майор тут ни при чем, так мы же только рады будем. Глядишь, притащим в гарнизон хвост зверя, а то и голову! Вся слава твоя будет!

— Да что мне ваша слава, — сказал Бара, — мне бы сволочь эту найти да за ребят поквитаться — башку ей открутить! Давайте в вездеход, охотнички!

На поверке майора не было. Когда все разошлись, Бара с друзьями направились к его кабинету, но начальника заставы на месте тоже не оказалось.

— С утра не было, — сказал писарь, сидевший в «предбаннике». Бара с презрением глянул на долговязого очкарика, дернул губами, вышел.

— Че, щас обломимся? — спросил Цырен.

— Ну нет, — Бара фыркнул, — найдем мы майора! Из-под земли достанем!

И он уверенно направился в сторону офицерского общежития.

— Так, обоим — молчать! Говорить буду я! Что бы ни случилось, в разговор не втыкаться! Ясно?

— Так точно! — отозвались друзья.

Лейтенанту пришлось пять раз нажать на кнопку звонка, прежде чем за обитой коричневой кожей дверью Майоровой квартиры послышался шорох. Но и после шума пауза была довольно долгой. «Чует нас! — решил Иван. — Не может понять, зачем мы к нему пришли!»

Наконец лейтенант не выдержал.

— Господин майор, вы дома? Господин майор, ответьте!

Наконец еле слышно щелкнул замок, с сухим шорохом приоткрылась дверь, и голос, скорее напоминавший шипение, спросил:

— Что нужно?

У Ивана душа ушла в пятки, но лейтенанта не так просто было сбить с толку.

— Господин майор, вы же знаете, что ночью пропал еще один солдат прямо из расположения части! На улице снежная буря, а наших солдат таскают прямо из казармы! Это никуда не годится! — говорил Бара намеренно громко, так чтобы его слышали обитатели других квартир, если они в этот момент были дома. Его нехитрая уловка удалась: где-то в глубине коридора приоткрылась дверь, оттуда с любопытством наблюдали за назревающим скандалом.

— Так вот, на улице буря, — возвышая голос продолжал Бара, — а прокурорская комиссия, насколько мне известно, застряла в Братске, в аэропорту. А у меня и у этих двух смельчаков есть план, как ликвидировать гадину, которая продолжает таскать наших бойцов себе на обед, и раздобыть доказательства, что никто из нас не имеет абсолютно никакого отношения к творящемуся беспределу.

— Что?.. — голос майора ничуть не изменился — то же ровное шипение, но дверь приоткрылась чуть шире. На друзей пахнуло холодом, и они переглянулись.

— Заходите, — на пороге появилась странная фигура, от горла до пят закутанная в махровый банный халат белого цвета. Несмотря на то что солнце еще не поднялось и за окном были сумерки, майор был в солнцезащитных очках. Волосы у него тоже были ослепительно белыми, еще белее, чем его бледная кожа.

Померещилось ли Ивану или он на самом деле различил тошнотворный запах разложения? Наверное, не померещилось, потому что Бара, который хотел войти в квартиру, застыл на пороге.

— Господин майор, вы не одеты и, кажется, нездоровы? Давайте я сниму вопросы с вашим заместителем. Мне не следовало сюда приходить, прошу прощения.

— Ну что вы, лейтенант, не надо, — опять на одной ноте прошипел майор, — согласно моему приказу, никто не должен заниматься самоуправством. Вы ведь знакомы с приказом?

— Так точно! — Баре ничего не оставалось, как взять под козырек.

Следом за ним по стойке «смирно» вытянулись и Цырен с Иваном.

— Но план прост и гениален! — не унимался Бара. — Он позволит господину майору выйти победителем из этой сложной ситуации!

В этот момент майор метнулся к лейтенанту и ухватил его жилистыми руками за плечи. Это произошло так быстро, что друзья даже моргнуть не успели. Бара запрокинул голову и начал задыхаться. Лицо его побагровело.

— Говоришь, выйти победителем из ситуации? — все так же бесстрастно сказал майор. Иван не удивился, если бы оказалось, что разговаривает не сам майор, а какое-нибудь записывающее устройство. — Да что ты знаешь о… о победе? — майор отпустил Бару, который, чтобы не упасть, вынужден был опереться о ледяной косяк.

А майор повернулся к ним спиной. Иван заметил странную татуировку в виде змеи на его шее. Татуировка нахально подмигнула Ивану и спряталась за ворот белого халата. Иван аж глаза вытаращил: что за чертовщина!

— План операции изложить в письменном виде и подать секретарю. Ответ я дам незамедлительно. И потом, после долгой паузы. — Мне в самом деле нездоровится… — и дверь захлопнулась словно сама собой перед потрясенными друзьями.

Бара захрипел, схватился за горло и начал оседать. Иван подхватил командира под мышки, скомандовал Цырену:

— Держи ноги! Давай в санчасть!

…Как только нашатырь, который поднес к носу лейтенанта медбрат, подействовал, Бара просипел:

— Руки! Руки… Руки у него ледяные… как смерть… Патриархами клянусь! Как смерть!

— Что это с ним? — поинтересовался медбрат — рослый конопатый парень.

— Да ниче, нормально все, — сказал Иван. — Ты лучше ему что-нибудь от сердца дай, а то он пять минут назад был багровым, а сейчас вон — бледный совсем.

— Сейчас я ему давление померяю, — засуетился медбрат.

Иван вышел в коридор, где ждал Цырен. Цырен, прикорнув на скамейке, дремал.

— Не пущу! — заорали в кабинете, Цырен испуганно вздрогнул, проснулся.

— А я тебя, прощелыгу рыжего, и спрашивать не буду! — прозвучало в ответ.

Лейтенант явно приходил в себя. Иван заглянул в кабинет. Лейтенант надевал китель, никак не мог попасть в рукава трясущимися руками, а медбрат растерянно топтался рядом со шприцем наготове.

— Ты бы полежал, лейтенант! — серьезно попросил Иван. — Мало ли что потом будет!

— Ага! Я — спать, а эта тварь — людей таскать! Не будет такого, пока я тут взводный!

— Давай так, лейтенант, — нашел компромисс Иван, — нам вон братишка сейчас бумаги даст, ты тут полежишь тихонечко, напишешь все, а мы с Цыреном бумаги писарю отнесем. А ты пока поспишь, майор-то все равно не сразу ответит.

— Я?.. Ну хорошо… — Бара все-таки надел китель, застегнул пуговицы, но попытки встать прекратил, расслабленно откинулся назад. — Давай бумагу, холера рыжая! — сказал он медбрату. — И ручку! И папку какую-нибудь, че я, на воздухе писать, что ли, буду?

Через двадцать минут документ под названием «Меры борьбы с неизвестным хищником» был готов. Иван отнес его писарю.

— От лейтенанта Баркова майору срочно! — сказал он удивленному очкарику и удалился.

Вернулся назад, в санчасть.

— Все! — скомандовал Бара. — Идите в казарму, скажете, я вас задержал. Ждите, в общем.

На занятиях Ивану страшно хотелось спать. Сообразить, о чем, собственно, лекция, он никак не мог, только писал все подряд в тонкую тетрадку. Цырен, сидевший рядом, откровенно зевал.

Время тянулось, словно жевательная резинка: тянулось-тянулось и никак не хотело заканчиваться. Наконец после обеда к ним подошел командир отделения, назначенный вместо исчезнувшего Васьки Поплавского.

— Логинов, Бадманов! К взводному! С полной выкладкой!

— Кажется, сработало? — тихо спросил Иван Цырена, примыкая к автомату штык-нож.

— Да, Иван, сработало, — тихо и серьезно подтвердил Цырен, который по старой привычке бормотал непонятные бурятские молитвы и прервался только для того, чтобы ответить на вопрос.

— Идите к Холере! — скомандовал Бара, встретив их на пороге кабинета. — Он выделит вам комнату, поспите немного, а я буду позже, принесу нормальную одежду — в этих тулупах только на посту стоять, бегать в них нельзя.