Нет, это уже слишком. Днем я пошла к телефону-автомату и позвонила ему.

– Чак, ты? – сказала я, как только он снял трубку.

– Кто это? – спросил он. – Мирна?

– Никакая не Мирна, черт бы ее побрал совсем, и тебе это прекрасно известно! – воскликнула я. – Это Джоан. Я хочу, чтобы ты знал: то, что ты делаешь, ни капельки не смешно.

– О чем ты? – В голосе у него звучало неподдельное удивление.

– Сам знаешь, – ответила я. – О твоих записочках. Ты, наверно, считаешь, что это очень умно, вырезать буквы из «Желтых страниц». Как будто нельзя догадаться, что это ты.

– Я ничего не вырезал, – сказал он. – Какие еще записочки? Я не посылал никаких записочек.

– А как насчет той дряни, которую ты приволок к нам на крыльцо сегодня утром? Это что, один из твоих драгоценных экспонатов?

– Что ты несешь? Совсем с ума сошла! – возмутился он. – Я ничего такого не делал.

– И кстати, прекрати мне звонить и дышать в трубку.

– Богом клянусь, я тебе не звонил ни разу. А что, кто-то звонит?

Я сдалась. Если он лжет, значит, намерен продолжать свои шуточки. А если нет, то кто тогда этим занимается?

– Чак, скажи честно, – попросила я.

– Я, кажется, просил не называть меня так, – холодно ответил он. – Я ничего не делал. Зачем? Ты сама сказала, что все кончено. Естественно, в тот момент я взбесился, но потом хорошенько все обдумал и решил: кончено – значит, кончено. Ты же меня знаешь. Нынче здесь, завтра там. Бог дал, бог взял. Чего суетиться?

Его безразличие меня задело.

– Так вот что я на самом деле для тебя значила, – пробормотала я.

– Послушай, это ведь не я вышел из игры, а ты. Ты не хочешь со мной жить, а мне что прикажешь делать? Сунуть голову в духовку?

– Возможно, я была не права, – сказала я, – возможно, нам все-таки стоит поговорить.

– Зачем продлевать агонию? – отрезал он. – И вообще, я не один.

Королевский Дикобраз повесил трубку. Я тоже бросила трубку и захлопала по рычагу возврата монет, чувствуя, что непременно должна, просто обязана получить деньги назад. Но ничего не добилась от черной машины.

Я бегом вернулась домой, бросилась в спальню, достала пишущую машинку и закрыла глаза. Высокий мужчина в плаще – вот что мне нужно. За все время романа с Королевским Дикобразом я не написала ни слова. Может, именно поэтому сейчас мои создания казались реальнее, чем обычно, ближе ко мне, излучали больше энергии, чем я им подарила?

Но дело не шло; не получалось остановить время, я не могла отключиться.

Вечером раздался очередной звонок, а назавтра пришла записка: «ВСТРЕЧАЕМСЯ В ПОХОРОННОМ БЮРО». К ней была приклеена картинка с изображением паука. Через день на пороге появилась мертвая голубая сойка. А ночью я услышала, как кто-то лезет по пожарной лестнице.

Я стала бояться телефона и уже подумывала, не купить ли оглушительный свисток от телефонных хулиганов. Как-то я завопила в трубку: «Прекратите!» и только потом поняла, что это Сэм. Но, в общем, звонки меня не пугали: с моей точки зрения, происходящее было затянувшейся дурной шуткой, а ее автором – Королевский Дикобраз, и я не сомневалась, что он, вероятнее всего, считает свои действия произведением искусства. Может, он фотографирует, как я открываю дверь и натыкаюсь на зловонные знаки его внимания, чтобы потом сделать из этих снимков выставку. Наверное, надо пойти к нему, попытаться урезонить…

Зазвонил телефон. Я выждала три звонка, затем сняла трубку, ожидая услышать дыхание и, возможно, грозный смех.

– Алло, – сказала я.

– Джоан Делакор? – Мужской голос, густой и какой-то странный.

– Да, – автоматически подтвердила я, не успев задуматься над тем, почему меня назвали моим девичьим именем. Я уже давно была для всех Джоан Фостер.

– Джоан… Наконец-то я тебя нашел.

– Кто это? – спросила я.

– Не догадываешься? – жеманно отозвался голос. В нем зазвучали знакомые нотки. – Это твоя подружка Мэвис. – Игривый смех.

– Пол, – сказала я. – О боже.

– Я прочел о тебе в газете. – Мой ужас нимало не смутил Пола. – Узнал по фотографии, хотя там ты, конечно, не такая красивая, как в жизни. Я так рад твоему успеху! Тебе больше не нужно писать готические романы, ты теперь настоящий писатель. Я читал твою книгу. По-моему, весьма многообещающе для первого произведения, а тем более – для женщины.

Я услышала, что за моей спиной в комнату входит Артур. Нужно было срочно завершить разговор, но мне не хотелось обижать Пола.

– Пол, – сказала я, – нам надо увидеться. Очень хочется на тебя посмотреть.

– Это совпадает с моими желаниями, – ответил он. – Я знаю об одном хорошем ресторане…

Мы встретились на следующий день за поздним ланчем. Ресторан назывался «Зердо». Раньше в Торонто не было заведений с подобными названиями, а теперь появилось множество. Как это похоже на Пола – выбрать место с названием, как у средства для прочистки труб, подумала я, открывая дверь. Я увидела узкий темный зал: столики, клетчатые скатерти, лампочки в форме свечей, увитые искусственным виноградом стены. В глубине – раздаточное окно, обои под кирпич, медные сковородки… Мимо промчался метрдотель, маленький, внимательный. Под мышкой он держал меню с золотыми кистями.

– Джон! – непроизвольно вырвалось у меня. Эти мягкие усы я узнала бы где угодно…

– Простите, мадам, – с достоинством отозвался он, – но меня зовут Зердо.

Ко мне уже приближался Пол. Он церемонно поцеловал мою руку и с нежно-меланхоличным видом повел к столу. Мы сели. Он молчал, укоризненно глядя на меня сквозь очки – новые, как я заметила, с бледно-лиловыми тонированными стеклами.

– Раньше это место называлось «Кус-и-Вкус», – сказала я, но не стала признаваться, что работала здесь кассиршей. Между тем за прилавком стоял мой двойник: толстая женщина с пучком волос на голове и в черном платье, открывавшем локти с ямочками, но не грудь. Воплощение одного из моих тогдашних потенциальных будущих; вне всякого сомнения – миссис Зердо. В тот момент я ей позавидовала.

– Джоан, – произнес Пол, – почему ты от меня сбежала? – Он вытащил из вазы и принялся вертеть в руках пластмассовую розу, явно не понимая, что она не настоящая. Что тут скажешь? Какой ответ подошел бы к случаю?

– Так было лучше для всех, – пробормотала я. – Нет, Джоан, – грустно отозвался Пол. – Нет.

Ты же знаешь, как я тебя любил. Я хотел на тебе жениться – потом, когда ты станешь постарше. Это входило в мои планы, надо было тебе сказать. Но ты сбежала. И сделала меня очень, очень несчастным. – Он говорил это, но я не очень-то верила, отметив про себя костюм, который был намного дороже, чем Пол когда-то мог себе позволить, и новые, уверенные повадки. Нищий разочарованный аристократ слегка потускнел, покрывшись патиной успешного предпринимательства.

Появился Зердо с картой вин и почтительно выслушал Пола, сделавшего безукоризненный выбор. Пол достал «Голуаз», предложил мне сигарету и вставил свою в новый роскошный мундштук.

– Я рад, что нашел тебя, – сказал Пол, когда мы аристократично цедили лимонный суп. – Теперь надо решить, что делать – ты, как я вижу, замужем.

– Пол, а ты живешь здесь? Переехал в Канаду? – спросила я, чтобы сменить тему.

– Нет, – ответил он, – но часто здесь бываю. По делам. Я уже шесть лет не работаю в банке, у меня другой бизнес. Я… – он нерешительно помолчал, – импортер.

– А что ты импортируешь? – поинтересовалась я.

– Разное, – неопределенно ответил он. – Резные деревянные изделия, шахматы, чешские сигаретницы, индийскую одежду, она теперь в моде, и мексиканскую тоже. Видишь, как полезно знать много языков. Я, конечно, владею далеко не каждым, но договориться всегда можно. – Ему явно не хотелось вдаваться в подробности. Я вспомнила револьвер. Не он ли выпирает под мышкой у Пола – может, это наплечная кобура? В моей голове, быстро сменяя друг друга, пронеслись мысли о героине, опиуме, атомном оружии, бриллиантах и государственных секретах.

– Я вывез из Польши свою мать, – сообщил Пол, – но она умерла.