У Мэгги вытягивается лицо.

– Просто «Кэтлин»?

Качаю головой с таинственной улыбкой на губах. Так я и знала: Мэгги озадачится.

– Не просто. Внизу более мелкими буквами было приписано: «продолжение следует», – говорю я, сознавая, что напускаю еще больше тумана. Но таков и был замысел Дугласа: заинтриговать, даже сбить с толку. Чтобы этот день запечатлелся в моей памяти на всю жизнь.

Мэгги включает кофеварку, подбоченивается, становится ко мне лицом и сдвигает коричневые брови, одну из которых украшает золотое колечко. Я как только не уговаривала ее отказаться от мысли калечить лицо – говорят, это вредно, к тому же потом на месте прокола может остаться уродливый шрам, – но упрямица все-таки съездила в салон пирсинга и, по-моему, ничуть не жалеет об этом. Впрочем, серьга в брови отлично вписывается в ее имидж. И вроде бы не доставляет особых хлопот.

– Что еще за продолжение? – настороженно спрашивает она. – Когда вы съели первый торт, Дуглас достал второй – так, что ли?

Смеюсь.

– Ты что, с ума сошла?! Я бы лопнула, если бы до отказа напичкала себя мучным. Торт остался почти нетронутым: я съела один маленький кусочек, а Дуглас вообще ни к чему не притронулся – слишком нервничал.

Мэгги всматривается в меня так, будто усомнилась в моей психической нормальности, и больше не задает вопросов.

– Я не успела допить чай, когда Дуглас вскочил из-за стола и сказал, что хочет прогуляться по пляжу.

– Рядом с его домом? – спрашивает Мэгги?

– Да. – Киваю на кофеварку. – По-моему, сварился. Будь умницей, напои подругу.

Мэгги прерывает меня нетерпеливым жестом.

– Подожди, сначала объясни, что значит «продолжение следует». Что-то я ничего не пойму… Когда он преподнес тебе кольцо?

– Налей мне чашку кофе, тогда узнаешь, – говорю я, складывая руки на груди. – Я совершенно без сил, должна взбодриться.

Мэгги осуждающе смотрит на меня, цокает языком, быстро наливает мне кофе и садится рядом на диван, поджимая под себя ноги.

– Ну и что было дальше?

Делаю глоток кофе и, чувствуя, как с его чудодейственной помощью наполняюсь новыми силами, откидываюсь на диванную спинку.

– На пляже все было как всегда, – почти равнодушным тоном произношу я. – Прямо напротив Дугласова дома ребята играли в волейбол. Я изучила каждого из них, прочла все надписи на футболках, рассмотрела каждый кусочек опор для сетки, но ничего такого, что могло бы относиться к нам или лично ко мне, не нашла. – Отпиваю еще кофе.

Мэгги нетерпеливо дергает меня за руку, хорошо еще, не за ту, в которой я держу чашку.

– А Дуглас что? На него ты поглядывала? Может, он делал какие-нибудь намеки? Или куда-нибудь многозначительно смотрел?

Качаю головой.

– Он смотрел на океан. – Усмехаюсь, хоть и сознаю, что не должна осмеивать собственного жениха, даже наедине с лучшей подругой. – С таким видом, будто читает про себя молитвы. В какое-то мгновение мне даже пришло на ум: до чего он сегодня нелеп!

Мэгги фыркает.

– Скажешь тоже! Нелеп! Он был как на иголках, боялся, что тебе не придется по вкусу его спектакль. Это же естественно.

Киваю. Мэгги снова теребит мой рукав.

– Ну так чем все закончилось?

– Дуглас молча взял меня за руку, отвел к бухточке, где нас ждала лодка и огромный плакат на воткнутых в песок столбиках.

– Плакат? – Лицо Мэгги делается сосредоточенно-растерянным. – И что на нем было? Голубки? Сердце?

– Не угадала, – спокойно говорю я. – На нем было единственное слово: «выходи». Да, и та же приписка внизу, но крошечными, едва различимыми буквами: «продолжение следует».

Мэгги на мгновение замирает, потом вдруг догадывается, о чем речь, и ее губы растягиваются в счастливейшей улыбке, будто невеста – она и все, о чем я рассказываю, произошло с ней.

– Сначала я не поняла.

– Представь себе, до меня тоже не сразу дошло, – признаюсь я. – Выходи. Куда выходи? Осенило, только когда мы сели в лодку. Дуглас плаката как будто не заметил – даже не взглянул на него – и предложил покататься. Я молча кивнула.

Мэгги смотрит на меня, затаив дыхание. Такое чувство, что, как только я закончу рассказ, она сорвется с места и помчится проверять, там ли еще таинственный плакат.

– Он отвез меня на тот островок – помнишь, я о нем упоминала? Как-то раз мы справляли на нем его день рождения.

Мэгги кивает.

– На берегу, прямо в том месте, к которому мы подплыли, было выложено круглыми мелкими камушками: «за меня», – говорю я.

– Кэтлин, выходи за меня, – шепотом произносит Мэгги, складывая в предложение все Дугласовы надписи. – Кэтлин, выходи за меня! – Повторяет она громким ликующим голосом, подпрыгивая на месте и хлопая в ладоши. – Вот это да! Никогда не думала, что твой Дуглас может быть столь романтичным.

Пожимаю плечами.

– Я и сама не думала. Мне все время казалось, что, если он и решится сделать мне предложение, так прямо и скажет: давай, мол, распишемся. Даже на покупку кольца не выкроит времени, попросит меня выбрать что-нибудь самой. – Отставляю кружку на столик и с задумчивой улыбкой смотрю на кольцо. В блеске бриллианта мне вдруг видится что-то тревожное, почти безысходное, и я, охваченная странным предчувствием, на миг закрываю глаза.

– Да, кстати! – восклицает Мэгги. – А кольцо?

Медленно поворачиваю голову и недоуменно смотрю на нее, еще под неприятным впечатлением необъяснимого мимолетного чувства.

– Что?

– Где было кольцо? – спрашивает Мэгги, наклоняя вперед голову и говоря всем своим видом: ты не дорассказала о самом главном. – Он достал его из кармана, когда ты прочитала слова из камушков? Или вырыл из песка?

– Нет. Прямо за словами лежала целая гора красных роз, а на самом верху стояла коробочка. В ней и было кольцо.

– Ух ты! – Мэгги прижимает к груди кулаки и от обилия эмоций вся содрогается. – Прямо как в кино! Ты, конечно, сразу примерила кольцо, повисла у Дугласа на шее и завопила, что было мочи: «да»! Так?

Усмехаясь, качаю головой. Окажись вчера Мэгги на моем месте, наверняка так бы и поступила, даже если бы не слишком рвалась замуж. Она натура чересчур восторженная и импульсивная. Впрочем, когда требуется, умеет, что называется, держать саму себя в ежовых рукавицах, поэтому-то и преуспела в любимом деле.

– Нет. То есть кольцо я, разумеется, примерила, но на шее не висла и не вопила.

Мэгги разочарованно вздыхает.

– Эх! На такой милый жест стоило ответить поэмоциональней.

Снова смотрю на бриллиант, силясь понять, почему он не вызвал во мне бурю восторга.

– Я бы и ответила… если бы это шло от сердца. А ломать комедию не было желания.

Мэгги смотрит на меня, поднимая брови.

– Может, это оттого, что я не ожидала от Дугласа такой сентиментальности, – торопливо оправдываюсь я. – Или настроение было не то… В общем, я отреагировала весьма сдержанно.

Мэгги хмыкает, с любованием смотрит на мое кольцо, проводит по гладкой грани камня кончиком пальца и вдруг морщит лоб.

– Послушай, а если бы кто-нибудь приплыл на этот остров раньше вас? Тогда бы колечко как пить дать свистнули. Дуглас об этом не подумал?

– Еще как подумал, – успокаиваю я подругу. – Когда мы появились, на острове был его приятель, Чип Лейн. Помнишь такого? Однажды мы были вместе в компании, кажется в день памяти павших.

– Гм… – Мэгги чешет стриженый затылок. – А, да, такой длинный, с носом? – Она подносит к лицу полусжатый кулак, изображая Чипов рубильник. – Весь вечер всех донимал рассказами про гражданскую и какие-то другие войны?

Киваю.

– Он. Мы не успели причалить, когда Чип махнул нам рукой, сел в свою лодку и уплыл.

Мэгги задумывается.

– Значит, Дуглас все предусмотрел…

– Ну да.

– Наверное, заранее готовился.

Пожимаю плечами.

– Конечно. Надо было и торт заказать, и нарисовать плакат и раздобыть одинаковых камушков, и договориться с Чипом.

– А самое главное, выбрать кольцо, – добавляет Мэгги. – И так распланировать рабочий день, чтобы безболезненно уйти пораньше.