Родственников! — грозным эхом отдалось в сознании Энн. Рейнолд может навредить не мне, а Дэнни! Ведь именно Рейнолд устроил его на работу к своему другу… Нет, на это Рейнолд не решится. Ведь он не мерзавец. Или…

— Энн! — воскликнул Алан, замечая, как у нее дрогнули губы. — Энн, что случилось?

Она как-то странно на него посмотрела, так смотрят на людей, которых не знают или не узнают. И неожиданно рассмеялась нервным громким смехом.

— Ничего не случилось, — протараторила Энн, только сейчас убирая от уха и отключая телефон. — Просто мне позвонил человек, с которым у меня недавно вышел один небольшой инцидент. — Она махнула рукой, предпринимая неудачную попытку разыграть перед Аланом беспечность. — Настроение мое немного испортилось, но очень скоро опять придет в норму, обещаю. — И опять засмеялась, но Алан, уловив в ее смехе фальшь, нахмурился сильнее, хотя вопросов больше задавать не стал.

До конца дня в отношениях между ними сохранялась напряженность. Энн, несмотря на то что изо всех сил старалась быть веселой, не переставала размышлять о чем-то своем, а Алан видел это и не мог не обращать внимания на ее странную задумчивость.

В Торонто они вернулись в восемь вечера. Алан занес в квартиру ее сумку, остановился посреди прихожей и посмотрел Энн в глаза, безмолвно спрашивая, не хочет ли она ему открыться.

— Чудесный был уикенд, — произнесла Энн, притворяясь, что не понимает, чего он от нее ждет. — Я давно нуждалась в подобном отдыхе…

Но ей хотелось сказать Алану вовсе не эти банальные фразы. Она с радостью призналась бы ему, что воспоминание о прошедших выходных навсегда останется в ее памяти, что за эти два дня в ней тоже укрепилась уверенность в их многовековом знакомстве. Она непременно пригласила бы его сейчас на чай и была бы счастлива закончить этот вечер страстным поцелуем.

Все это обязательно произошло бы, если бы не страх, поселенный в ее сердце угрозами Рейнолда.

— Спасибо, что устроил для меня эту поездку, — произнесла Энн, старательно улыбаясь.

— С тобой точно все в порядке? — вглядываясь в глубины ее глаз, спросил Алан.

— Точно. Я чувствую себя немного уставшей. А в остальном… — Энн развела руками, — все отлично.

Алан прищурился и очень спокойно произнес:

— Надеюсь, то, что происходит сейчас, не очередное недоразумение.

Ком, стоявший в горле Энн всю вторую половину сегодняшнего дня, вдруг разросся до невероятных размеров, грозя задушить ее. Ответить ложью на последние слова Алана она не нашла в себе сил и просто покачала головой.

Едва закрыв за Аланом дверь, Энн обхватила голову руками, прижалась спиной к стене, сползла по ней вниз и безудержно разрыдалась.

От необходимости лгать Алану ее сердце обливалось кровью, запугивания Рейнолда вселяли все больший страх, а переживания за Дэниела с каждой минутой терзали все сильнее и сильнее.

Энн плакала сейчас так безутешно и горько, что, казалось, никогда не сможет остановиться. В груди как будто что-то разрывалось, горло сдавливали спазмы, глаза болели, словно засыпанные песком. От желания прижаться к сильной груди Алана сводило желудок, а от осознания того, что такого счастья ей, возможно, никогда больше не выпадет, хотелось умереть.

Раскрыться ему она после тщательного обдумывания посчитала невозможным. Воздействовать тем или иным образом на Рейнолда было все равно не в его силах. И, рассказав свою историю, она бы только встревожила Алана и заставила мучиться. В искренности его к ней отношения Энн ни капли не сомневалась и из-за невозможности объясниться с ним сильнее страдала.

Что изменилось бы, если бы я в подробностях поведала ему об обстоятельствах нашего с Рейнолдом расставания, о моем нежелании к нему возвращаться, о том, из какой трясины он помог нам вытянуть когда-то Дэнни, и каким образом при желании может навредить ему сейчас? — спрашивала она себя, заливаясь слезами. Алану непременно захочется мне помочь, но остановить Рейнолда, если тот задастся целью кому-то отомстить, нет ни малейшей возможности, я точно это знаю.

Раньше, еще в период их взаимной влюбленности, упорство бойфренда в достижении поставленной цели любым способом она считала достоинством. Потом, когда розовая пелена спала с ее глаз, стала этой его особенностью тяготиться. А за год до расставания, когда в один прекрасный день Рейнолд рассказал ей, как при помощи мошеннического трюка и благодаря связям с «нужными» людьми устроил одному бывшему другу крупный проигрыш в казино, вообще начала этого его качества побаиваться.

Теперь Энн с ужасом думала, что, если не выполнит требования Рейнолда, сама превратится в его недруга. Однако с еще большим страхом представляла себе, что в качестве рычага для манипулирования ею он выберет Дэниела.

Когда уже не было слез и рыдания превратились в судорожные всхлипывания, Энн с трудом поднялась на затекшие от долгого сидения на корточках ноги, прошла в спальню и, не заглядывая в ванную и не раздеваясь, упала на кровать.

Если бы не Дэнни, она бы просто отключила телефоны и на некоторое время куда-нибудь уехала. И Рейнолд прекрасно знал, что Энн в состоянии так поступить… Поэтому, вероятнее всего, и собирался навредить именно Дэниелу… О Господи! Что же делать? Позвонить Дэнни? Все ему рассказать, предупредить? А если Рейнолд не планирует причинять ему вред? Она ведь ни в чем не уверена… Нет, поднимать панику раньше времени не следует. Надо как-нибудь вызнать у Рейнолда, что у того на уме, а уж потом предпринимать какие-то действия.

Энн закрыла глаза, и ей опять вспомнилось, с каким недоумением, с какой надеждой, даже мольбой смотрел на нее перед уходом Алан.

— Алан… — прошептала она с отчаянием и болью в сердце. — Милый, нежный, заботливый Алан. Не исключено, что увидеть в твоей гостиной написанный мною твой портрет мне никогда не удастся…

Она всхлипнула, содрогнувшись всем телом, а спустя несколько минут погрузилась в некрепкий тревожный сон.

Утро понедельника выдалось хмурым и навевающим тоску. Таким же было и настроение, в котором проснулась Энн. Вернее, в момент пробуждения она, хоть и испытывала непонятную тревогу, мысленно пребывала в сладких объятиях Алана и потому блаженствовала. Но как только ее мозг отошел от сна и воспоминания о разговоре с Рейнолдом обрушились на нее со всей своей беспощадностью, она почувствовала себя самым несчастным созданием на свете.

Пролежав в кровати с четверть часа, Энн с трудом поднялась и, сняв с себя одежду, в которой так и проспала всю ночь, направилась в душ. Живительные струи прохладной воды немного помогли ей прийти в чувство. Выйдя из ванной и надев благоухающее лавандой и свежестью льняное платье, она ощутила прилив бодрости, а расчесываясь, даже завела со своим отражением успокоительную беседу.

— Допустим, Рейнолд задумал навредить Дэниелу. Но что конкретно он сможет сделать? В худшем случае лишить его работы. Но ведь это не катастрофа.

Она пожала плечами, показывая этим жестом самой себе, что все не так уж и страшно, как ей представлялось вчера. И продолжила рассуждать вслух:

— Наш Дэнни — парень на редкость умный. Опыт работы у него есть, найдет себе другое место. Быть может, даже что-нибудь более стоящее. В крайнем случае, подключим к поиску друзей и знакомых, обратимся за помощью к папе. Продолжать работать с приятелем человека, который скоро меня возненавидит, так или иначе будет для него небезопасно.

Энн завязала волосы в хвостик, аккуратно нанесла на лицо увлажняющий дневной крем и улыбнулась себе.

— Разберусь с этой проблемой и сразу же позвоню Алану. Я ведь даже не поблагодарила его как следует за потрясающий уикенд. Когда все неприятности будут позади, я даже смогу рассказать ему, что именно меня тревожило. И тогда…

От предвкушения того, что их с Аланом ждет в будущем, у нее опять как будто выросли крылья. Еще раз улыбнувшись своему отражению в зеркале, Энн уже собралась пойти в кухню, как тишину комнаты пронзил телефонный звонок.