Коротко остриженная брюнетка, лежавшая на постели в больничной палате, с трудом разомкнула глаза. Постепенно взгляд ее прояснился, и она увидела двух людей, стоявших поблизости. Их голоса были едва слышны, тем не менее этот полушепот причинял ей страдание.

Больная принялась разглядывать красивую женщину с тонкими чертами лица. Судя по слегка заметным морщинкам, которые не мог скрыть даже искусный макияж, ей было за сорок. Светлые волосы модно подстрижены. Дорогой темно-лиловый шелковый костюм прекрасно сшит. Стройная, среднего роста, она держалась так, будто привыкла главенствовать.

Рядом с ней стоял мужчина лет тридцати с черными взъерошенными волосами, на лице его с квадратным подбородком и высокими скулами виднелась темная щетина. Он явно не брился уже несколько дней. Мужчина был выше женщины и гораздо крупнее ее. Не возникало сомнений, что мышцы у него крепкие. Неожиданно ее охватило волнение. Она подумала, что роман с таким интересным мужчиной мог бы стать настоящим приключением. Нет, решила она, продолжая разглядывать его, лучше таких приключений избегать.

На нем были поношенные, в пятнах джинсы и видавшая виды майка, у которой когда-то были рукава. На руке татуировка — змея, обвившая нож. Да, похож на бродягу, подумала больная, удивившись внезапно охватившему ее чувству сожаления.

Мужчина и женщина что-то взволнованно обсуждали. Больная, прислушавшись к их разговору, нахмурилась.

— Когда Элоиз вышла за тебя замуж, я знала, что нечто подобное обязательно произойдет, — говорила блондинка обвинительным тоном. Судя по всему, эта женщина не испытывала симпатии также и к той, кого она называла Элоиз. В ее словах звучало невысказанное «я же ей говорила!».

— Такого не ожидал никто. Я даже представить себе не мог, что она способна на подобную глупость. Я бы отдал правую руку, чтобы оказаться на ее месте, — ответил мужчина хрипло. Он выглядел очень уставшим, словно не спал всю ночь. Говорил он совершенно искренне, это сомнений не вызывало.

— Доктор Грин опасается за ее мозг. Он не знает наверняка, поврежден он или нет, — сказала женщина.

— Если с ней что-то серьезное, я сделаю все, чтобы обеспечить ей самый лучший уход, — ответил мужчина, помрачнев. Его, наверное, все побаиваются, подумала больная.

Словно в подтверждение этой мысли она увидела, как на лице женщины промелькнул страх, но уже через миг та с издевкой произнесла:

— Как благородно! И это говорит человек, женившийся на моей дочери только ради ее денег. Это известно всему городу!

Больная почувствовала, что начинает волноваться. Головная боль сделалась нестерпимой. Она больше не желала слушать этот разговор.

— Пожалуйста, вы не могли бы продолжить свою беседу где-нибудь в другом месте? У меня ужасно болит голова, — произнесла она едва слышно.

— Элоиз! — Женщина бросилась к кровати. Лицо ее выражало облегчение, будто у нее гора свалилась с плеч. — Слава Богу! Ты пришла в себя!

Больная взглянула на нее в недоумении.

— Извините, но я не Элоиз. Вы, наверное, ошиблись и зашли не туда, куда вам нужно. Я не знаю вас и очень прошу оставить меня в покое.

Ужас исказил лицо женщины. Она обвиняюще взглянула на мужчину, но тот не заметил враждебного взгляда: все его внимание было приковано к брюнетке, лежавшей на кровати.

— Что ты хочешь сказать? Ты не Элоиз? Тогда кто же? — спросил он.

Его изумленный взгляд потряс брюнетку. Темно-карие глаза, казалось, впились в нее. Но что действительно тронуло ее до глубины души, так это тревога, проступившая на его лице. Она не могла понять ее причины, но в искренности сострадания не сомневалась.

— Я… — начала она, но тут же осеклась. Она пыталась вспомнить имя, но в памяти была пустота.

— Я позову доктора Грина, — сказала гостья, направляясь к двери.

Больную охватила паника.

— Я не могу вспомнить, как меня зовут, — прошептала она.

— Ты хоть что-нибудь помнишь? — взволнованно спросил мужчина.

— Не знаю. — Страх ее возрастал. Она изо всех сил пыталась вспомнить, что произошло. В голове вырисовывалась смутная картина. — Я помню рыбалку. Пруд. — Она закрыла глаза. Страшная головная боль затрудняла воспоминания. — Ферма. Я на ферме. Я молода, очень молода.

— Ферма принадлежала твоему отцу. Теперь она твоя, — сказал мужчина, пытаясь помочь ей.

— Моему отцу?

— Лестеру Орману, — добавил мужчина. — Он умер несколько лет назад.

— Лестер Орман, — повторила брюнетка. Имя вызвало в памяти образ высокого крепкого мужчины, начинавшего лысеть и очень загорелого. Наверное, он много времени проводил на солнце. Она вспомнила его работающим в какой-то мастерской. — Мой отец, — вновь сказала она с грустью.

Дверь неожиданно открылась, и в палату вошел высокого роста пожилой мужчина в белом халате. За ним следом шла женщина, несколько минут назад покинувшая палату.

— Мюриель показалось, что у тебя что-то неладное с памятью, — дружелюбно сказал врач, с улыбкой подходя к кровати.

— Похоже, что так, — ответила больная. На лице ее вновь появился страх.

— Не волнуйся, — сказал он, глядя ей в глаза. — Нам придется сделать небольшую операцию, чтобы снизить давление. По всей вероятности, травма вызвала незначительную потерю памяти. Успокойся.

Его уверенность вселяла надежду.

— А вы будьте добры удалиться, — приказал врач, посмотрев вначале на мужчину в майке, а потом на женщину в лиловом костюме. — Мне необходимо осмотреть пациентку.

— Что со мной произошло? — спросила та, как только посетители вышли. — Как я сюда попала?

— Ты попала сюда после аварии. Насколько я понял, твой мотоцикл на резком повороте перевернулся. Удар пришелся на голову. К счастью, я всегда это говорил, у тебя крепкий череп.

— Вы давно меня знаете? — Она внимательно вгляделась в морщинистое лицо доктора, но ничего не смогла вспомнить.

Он закончил считать ее пульс и сказал:

— Я принимал роды у твоей матери.

Больная крепко закрыла глаза, заставляя себя вспомнить хоть что-то, но в голове появлялись лишь обрывки воспоминаний и неясные образы. Она застонала.

— Не могу вспомнить.

— Не огорчайся, вспомнишь потом, — ласково сказал доктор.

В голове больной всплыл недавно услышанный разговор, и она встревоженно открыла глаза.

— Значит, я Элоиз и я замужем за мужчиной, который был здесь?

Доктор с облегчением улыбнулся.

— Ты помнишь это?

— Нет. Я слышала их разговор, когда очнулась. Кто эта женщина?

— Твоя мать.

— Она не одобряет моего замужества.

— Мюриель слишком волнует ее положение в обществе.

Элоиз испытующе посмотрела на доктора. Как она поняла из разговора, мужчина в майке действительно вызывал неодобрение всего города. Она почувствовала необходимость удостовериться в этом.

— А вы одобряете мое замужество?

— Я принимал роды у матери Джонатана Тавиша. Он появился на свет при сложных обстоятельствах. Будь моя воля, я бы не стал благословлять такой союз, но, наперекор всему, ваш брак вроде бы удался.

Мнение доктора прозвучало странно: ни «за», ни «против». В памяти Элоиз вновь возник образ кареглазого мужчины. Итак, его зовут Джонатан. Судя по его наряду и манере поведения, в жизни он руководствовался своими собственными правилами, выходившими за общепринятые рамки. А вот она, похоже, воспитывалась совсем по-другому. Так почему же благовоспитанная девица оказалась замужем за Джонатаном Тавишем?

Голову пронзила острая боль. Элоиз почувствовала усталость.

— Тебе нельзя напрягаться. Успокойся и отдохни, — приказал доктор. — Все будет хорошо.

Решив последовать совету доктора, Элоиз отдалась во власть сна.

Элоиз сидела на кровати, подпираемая со всех сторон подушками. С того момента, как она впервые очнулась, прошло немногим более трех недель. Сейчас ей казалось: еще один день в этой палате — и она свихнется. Утром, когда пришел доктор Грин, Элоиз объявила ему об этом. Он согласился отпустить больную при одном условии — она отправится домой в сопровождении мужа или матери.