— Да ничем! — Люси обняла подругу. — Она просто ревнует, ведь Купер ее единствен ный сын. Он все, что осталось у Беатрис после смерти мужа. Можно ли винить ее в подобной ситуации?

«Очень даже можно», — подумала Марта. Ее всегда раздражала привычка Люси сочувствовать не тому, кому надо. Она вырвала пучок травинок и чуть слышно промолвила:

— С Купером отношения тоже не складываются. Никакого прогресса.

— Ты не пробовала поговорить с ним?

— Я хотела выяснить, что к чему, когда мы поехали на осеменение коров. Но только все испортила. Вместо того чтобы говорить о наших отношениях, зачем-то начала критиковать его маму и расспрашивать о Джолин.

— Уверена, все не так ужасно, как тебе кажется, — заверила подругу Люси. Она легла на спину и нашла Большую Медведицу. Казалось, составляющие ее звезды вот-вот разлетятся по всей Галактике. — Хотя бы поделись своими опасениями. Мне кажется, у Купера есть план, и тебе просто нужно запастись терпением. — Люси-то знала, что терпение никогда не было сильной стороной подруги.

Через пару минут девушки услышали, как скрипнула дверь и щелкнул замок. Купер и Адам вышли на заднее крыльцо и остановились, вглядываясь в лужайку.

— Мы здесь, — позвала Люси и помахала рукой.

Рядом с Купером Адам казался очень высоким. Люси отметила, как привлекательно выглядит любимый, и это было необыкновенно приятно. Девушка приписала перемену в его облике работе на свежем воздухе. Адам расправил плечи, больше не сутулился и благодаря этому казался крепким и статным. Бледное после долгой зимы лицо покрылось легким загаром.

— Странно, но нам гораздо сложнее приспособиться к жизни в «Клубе настоящих мужчин», — рассмеялась Люси. — По-моему, они многого добились, пока мы с тобой целыми днями торчим на кухне.

— Да, безумно смешно, — пробормотала Марта.

— Да ладно тебе, нужно быть справедливыми. Тогда все будет по-честному.

— Вообще-то мне плевать, что честно, а что нет.

Купер и Адам не спеша подошли к девушкам.

— Только посмотри на эти звезды! — тихо присвистнул Адам.

— Да, такого в большом городе не увидишь, верно, Марта? — сказал Купер, взглянув на небо.

Марта подумала, что зато здесь вряд ли можно найти кресс-салат, газеты с репортажами со всего мира и обнаженных мужчин.

— По-моему, — продолжил он мечтательно, — звезды доказывают существование Господа Бога.

— Это как? — спросила Люси.

— Знаешь, их ведь можно назвать чудом, по сути, абсолютно бесполезным. Эти огоньки разбросаны по небу, чтобы напомнить нам: Он здесь и всегда придет на помощь заблудшим душам, — задумчиво ответил Купер, изучая три звезды, расположенные чуть ниже пояса Ориона.

Повисло молчание, нарушаемое лишь громким кваканьем лягушек.

— Там, в большом городе, мы называем это «неловкой паузой», — заметил Адам.

Купер засмеялся, и Люси последовала его примеру. Шутка Адама удалась, и она испы тала облегчение. Ей было приятно, что мужчины, по-видимому, неплохо ладят.

— Вообще-то я вышел пожелать всем спокойной ночи, — потянулся Купер. — Устал как собака после трудового дня. — Он легонько коснулся кончиком башмака туфельки Марты. — Большое спасибо за помощь с коровами.

— Нет проблем. Спокойной ночи, — сказала Марта, поняв, что больше, видимо, не на что рассчитывать. Она наблюдала, как фигура Купера, приближаясь к дому, становится все меньше. — Сладких снов, — добавила она тихо, когда дверь за ним закрылась. Посидела еще несколько минут, потом встала и стряхнула с брюк веточки и траву. — Пойду проверю рядовых. — Сделав шаг, Марта вдруг остановилась. — Адам, ты думаешь, им действительно здесь нравится? — спросила она после некоторого колебания.

— Как ни странно, но, по-моему, да. Все вкалывают будто проклятые, но им такое занятие по душе. Полагаю, наши ученики открыли для себя много нового, — заметил он, вспомнив о своей роли наставника. — Ну, возможно, кроме Брюса. Этот парень слишком запущен. Но трое из четырех — это же, совсем неплохо.

«Скорее пять из шести», — подумала Марта, включив Джесси и Адама в свой личный список.

— Что-то здесь позволяет взглянуть на многие вещи абсолютно по-новому, — продолжил Адам. — Возможно, сказывается влияние тяжелой физической работы и свежего воздуха, но даже я это чувствую. Первый раз за долгое время я не ломаю голову над диссертацией и все же, подсознательно, продолжаю работу. И уже понял, каким должно быть заключение, — повернулся он к Люси.

— Ты серьезно? — воскликнула та, опираясь на локоть.

Адам опустился на колени и объяснил, что решил использовать фермерство в качестве третьей модели деятельности, что идеально иллюстрирует его теорию. Услышав такие выражения, как поведенческая предсказуемость, процедурная рациональность и экономические аномалии, Марта с сарказмом произнесла:

— Потрясающе интересно! — и пожелала друзьям спокойной ночи.

Люси взяла Адама за руку и притянула к себе.

— Не могу поверить, что ты сдвинулся с мертвой точки, — прошептала она.

— Ну, так поверь, скоро все закончится! — Он перевернулся на спину, и девушка оказалась над ним. — А ты знаешь, кого я должен благодарить за это? Тебя. За то, что убедила меня принять участие в этой сумасшедшей затее и пригласила в качестве наставника. Спасибо, что ты есть. — Он поцеловал ее. — Но знаешь, меня огорчает, что на ферме мы слишком мало времени проводим вместе.

— Я счастлива, что тебе здесь нравится. — Его слова произвели на Люси волшебный эффект, ведь совесть девушки была не совсем чиста. — Знаешь, меня мучили некоторые сомнения. — Она оперлась на его грудь и заглянула в карие глаза. — А теперь ты еще и лучше узнал Купера. И разве можно его не любить?

— Да, он хороший парень.

Люси услышала сомнение в голосе Адама и спросила, в чем дело.

Адам, после некоторого колебания, ответил:

— Ты ведь тоже занимаешься наукой, разве тебя не Смущает болтовня о Господе Боге?

Люси и правда никогда не разделяла глубокую религиозность Купера, даже когда училась в колледже. Но теперь решила сказать пару слов в защиту старого друга.

— Да ладно, Адам, это же как-никак религия, а не суеверия.

Адам явно не усматривал особой разницы между этими понятиями.

— Не будь таким предубежденным и упрямым. История знает случаи, когда великие ученые верили в Бога. Например, Дарвин, — возразила Люси, пытаясь вспомнить кого-нибудь более близкого к современности.

— Да ладно, забудем об этом, — сказал Адам, почувствовав, что Люси теряет романтический настрой. — Пойдем, погуляем, — предложил он, одним сильным рывком поднимая ее.

Открыв ворота, Адам повел любимую вдоль забора. Они проходили пастбище за пастбищем; на некоторых все еще паслись коровы. Луна в ночном небе освещала путь серебристым светом.

У поворота, за которым дорога резко шла под уклон, Люси заметила крокусы и сорвала один.

— Мой взгляд на мир изменился благодаря красоте, которая нас окружает. — Она протянула цветок любимому.

— Знакомая биолог однажды сказала, что цветок — это выражение любви, доступное растениям.

— Неужели ты помнишь мои слова? — Люси обвила руками его шею.

— Я помню все, что любимая когда-то мне говорила, — отозвался Адам, нежно прижимая девушку к березе и целуя в губы.

Люси ответила на его поцелуй и закрыла глаза. Она прижала ладони к тонкой, как бумага, бересте и почувствовала, что бугорки, похожие на буквы в азбуке слепых, вселяют в нее надежду.

Пальцы Адама расстегивали пуговицы на блузке Люси, и колени ее подогнулись. Он скользнул рукой под пояс на юбке, чувствуя, как трепещет ее тело. Когда Адам отступил на шаг, чтобы снять рубашку, раздался жуткий ухающий звук. Люси испуганно распахнула глаза.

— Что это было?

— Не бойся, Люс! — притянул ее к себе Адам, зарываясь подбородком в густые волосы. — Это всего лишь виргинский филин.

Адам знал это наверняка. Однажды утром они уже слышали подобный звук, и Купер рассказал, что эти филины водятся по всей Манассас-Вэлли.