Карина, сжав руки, ждала, когда граф с ней заговорит.

— У вас есть родственники, с которыми вы могли бы жить? — неожиданно спросил граф.

— А что?

Он взглянул на лиловые подтеки.

— Это часто случается?

— Когда он вспоминает о маме, — бесстрастно ответила Карина. — Он так ее любил, что ему невыносима мысль, что он жив, а она мертва.

— А если бы вы ушли от него?

Глаза Карины сверкнули, на щеках вспыхнул румянец.

— У папы есть… Подруга. Она с ним ладит гораздо лучше, но не согласится жить в этом доме, пока здесь я. Если бы отец остался один, думаю, она переехала бы к нему. Она добрая женщина, и у нее есть немного денег. — Карина вздохнула и добавила: — Так что меня ничто не держит.

— Черт бы их всех побрал! — воскликнул граф. — Из всех претенденток вы лучший вариант. По крайней мере, будете благодарны за то, что я спас вас от побоев.

— Вы хотите сказать… что берете меня в жены? — уточнила Карина.

— Да, — ответил он. — Но помните, я делаю это не ради собственного удовольствия. Проклинаю обстоятельства, вынуждающие меня жениться. Я не обещаю быть хорошим мужем, Карина. Потом не жалуйтесь. Вам известно, почему я беру вас в жены. Я вас честно об этом предупреждаю. Не стройте иллюзий.

— Понимаю, — ответила Карина. — Но я бы хотела выйти за вас замуж, милорд, не только чтобы избавиться от всего этого. Думаю, мы могли бы неплохо ладить.

Несмотря на раздражение, граф не мог не улыбнуться.

— Не понимаю, зачем я с вами связываюсь! — воскликнул он. — Наверное, лучше бы было сделать предложение любой из этих пустышек, с которыми меня вчера знакомили.

— Я ведь вас предупреждала, что они будут говорить: «Да, милорд», «нет, милорд», — сказала она. — Держу пари, при разговоре с вами они опускали глаза вниз. Они всегда так делают.

— Я бы и не заметил этого. Считаю, что вы преднамеренно обострили мое внимание.

— Вы обвиняете меня в том, что я использовала все возможные способы, чтобы выиграть скачку? — спросила она.

— Однако! Оригинальная точка зрения!

— Скажу по-другому. Считайте, я выиграла золотой кубок на скачках в Эскоте, — ответила она.

Он рассмеялся.

— Вы неисправимы, — сказал он. — Когда станете моей женой, должны научиться не только хорошо себя вести, но и держать свой язычок на коротком поводке.

— Думаю, меня станут называть «забавная графиня Дроксфорд», — ответила Карина. — По крайней мере, нам будет о чем говорить, когда будем видеться. Обещаю, что никогда не произнесу «да, милорд» и «нет, милорд».

— Полагаю, я должен сообщить о нашем намерении обвенчаться вашему отцу, — сказал граф. — Если не ошибаюсь, я должен испросить его благословения.

— Сейчас, пожалуй, не стоит, — ответила Карина. — Лучше я сама ему скажу. Как вы думаете, когда мы сможем обвенчаться?

— Я об этом не думал, — ответил граф.

— Могу я кое-что предложить? — спросила Карина.

— Конечно, — ответил он.

— Я считаю, нам нужно обвенчаться как можно скорее, — сказала она. — А что, если Его Величество не станет ждать, а назначит герцога Северна?

— Боитесь, если это произойдет, я возьму свое предложение назад?

— Естественно, — откровенно сказала Карина. — Я хочу быть уверена в вас, а вы в том, что получите лорда-лейтенанта. — Она подумала и нерешительно добавила: — Может, лучше без всякой огласки обвенчаться в вашей церкви в Дроксфорде? По правде говоря, папа не будет смотреться на пышном бракосочетании.

— Понимаю, что вы хотите сказать, — сказал граф.

— А когда церемония закончится, мы сразу уедем в Лондон, — продолжала Карина. — Это спасет нас от визитов соседей. Утром проснутся и обо всем прочитают в газетах.

— А вы, оказывается, обо всем подумали, — сказал граф. — Признаюсь, я поражен.

— Подумайте и вы! — предложила Карина. — Согласитесь, что я предлагаю разумные вещи.

— Возможно, вы правы, — сказал граф. — Мой священник обвенчает нас. Потом мы можем уехать в Лондон во избежание всяческих пересудов и сплетен.

Говоря это, граф подумал о леди Сибли. Он чувствовал, что, увидев невесту, которую он сам себе выбрал, та не придет в восторг. Как и о каждом, о Карине можно говорить все что угодно, но нельзя не признать, что она необычайно хороша.

Он еще раз посмотрел на Карину. «Она очаровательна», — решил граф и подумал, что ему бы просто не поверили, скажи он, что на самом деле вовсе не влюблен в свою жену.

— Мы поступим так, как вы говорите, — сказал граф. — Я сейчас же поеду в Лондон за специальной лицензией и вернусь завтра утром. После обеда за вами заедет коляска. В три часа вас устроит? После бракосочетания отправимся в Лондон и там устроим ужин.

— В три я буду готова, — сказала Карина. — Если смогу уговорить папу поехать со мной, он будет моим свидетелем, а если нет, может быть, вы кого-нибудь найдете?

— Это не составит труда, — ответил граф.

Он с любопытством посмотрел на Карину. Граф и представить себе не мог, что молодая особа так спокойно и бесстрастно может говорить о своей собственной свадьбе.

Карина взглянула на него. Глаза ее сияли, и только этот блеск выдавал охватившие ее чувства.

— Я должна поблагодарить вас, милорд, за ваше предложение, — сказала она официальным тоном. — Обещаю быть преданной и покорной женой, обещаю не мешать другим вашим… интересам. Надеюсь, вы никогда не пожалеете о нашем договоре.

— Я тоже на это надеюсь, Карина, — ответил граф. Он поднес ее руку к губам и, так как все было уже сказано, пошел через холл к двери.

Выйдя во двор, он сел в фаэтон, а Карина осталась стоять на ступеньках крыльца. Она подняла руку, собираясь помахать ему на прощание, и граф подумал, что она похожа на богиню из греческих мифов. Подумав о том, что его ждет, он нахмурился и стегнул лошадей. Будущее не сулило ничего хорошего.

— Черт бы побрал этого короля, — пробормотал он. — У меня нет никакого желания сажать себе на шею жену, будь то Карина или какой-нибудь другой неоперившийся цыпленок.

Карина села в коляску, которая ожидала ее уже больше четверти часа. Раньше она никак не могла выйти: в последний момент, как всегда, оказалось много нерешенных мелких дел.

Сойдя со ступенек крыльца, Карина оценивающим взглядом окинула великолепную пару гнедых, запряженную в элегантное и модное ландо графа.

Ей хотелось самой править, а не сидеть на мягком сиденье за закрытыми дверями, на которых красовался графский герб.

Она улыбнулась, подумав, как удивился бы граф, если бы его невеста приехала на собственную свадьбу, сидя на козлах. Графу, конечно, это бы не понравилось. В то же время она надеялась, что наберется смелости и попросит у графа экипаж или фаэтон, которым сможет править сама. Хотя ей трудно будет объяснить мужу, где она набралась опыта обращения с лошадьми.

После смерти матери отец уехал в Лондон, оставив ее практически без денег. Карина обнаружила, что ей нечем платить слугам, не на что купить еду. Она совсем было отчаялась, но вскоре поняла, что может заработать довольно приличную сумму денег, объезжая лошадей в платной конюшне, находящейся всего в пяти километрах от Блейк-холла.

Это современное заведение не только предоставляло клиентам и другим конюшням верховых лошадей, но и продавало или сдавало в наем коляски самого высокого класса.

Владелец конюшни долго не мог подыскать опытного человека, который помогал бы ему объезжать лошадей. Хозяин был мужчина средних лет. За ним закрепилась репутация знатока лошадей, он часто посещал местные ярмарки. В Лондоне у него тоже имелась обширная клиентура. Необходимо было и с ними поддерживать связь.

И однажды Карина предложила свои услуги. Хозяин был счастлив. С тех пор она пристрастилась к лошадям. Много времени уходило на то, чтобы приучить их ходить под дамскими седлами. Спустя какое-то время она лихо правила фаэтонами и экипажами, запряженными двумя, тремя, а иногда и четверкой лошадей. Заставляла их ходить по кругу или раскатывала по сельским дорогам. Карина уставала, но эта работа приносила ей удовлетворение.