Параллельно с «Дас Райх» из района свх. «Сталинское отделение» позиции 285-го сп атаковала и «Лейбштандарт». 14 танков и две роты мотопехоты обошли с флангов его 3-й сб, и под напором превосходящего противника бойцы были вынуждены отойти к Правороти. Эсэсовцы заняли северную часть леса. Таким образом, хутор Сторожевое был взят в кольцо. 169-й тбр оставался единственный путь отхода — через северо-восточную окраину. Но и он из леса простреливался вражескими самоходками. Согласно донесению штаба «ДОС. Райх», в 17.00 советские части начали отходить из х. Сторожевое, но, как писал в отчете комбриг-169, противник полностью занял его лишь к 20.00 [367]. Хотя отдельные группы наших бойцов дрались в окружении и после полуночи. В боевом донесении (на 24.00 12 июля) И. В. Сталину Н. Ф. Ватутин писал:
«Особенно ожесточенные бои вели части 2-го тк с противником, контратаковавшим… из района хутора Тетеревино в направлении Сторожевое. Бой за Сторожевое к исходу дня продолжается» [368].
О решительном прорыве противника на несколько километров речь даже не шла. Советские войска оборонялись упорно, каждый метр эсэсовцам приходилось брать с большим трудом. Значительную роль в сдерживании неприятеля на левом фланге 5-й гв. ТА и при обороне х. Сторожевое сыграл 2-й гв. Ттк. Следует отметить, что в сложной ситуации его командир — полковник А. С. Бурдейный проявил выдержку и личное мужество. Правый фланг соединения был глубоко обойден эсэсовцами, его танковые атаки на Виноградовку усиливались, с воздуха авиация, и не только вражеская, засыпала атакующий клин бригад бомбами.
Вот отрывки из нескольких донесений корпуса:
«11.30. Ватутину, Штевневу. Противник под сильным прикрытием артминогня из района Ивановский Выселок наступает вдоль лощины на Виноградовку, лес восточнее Ивановский Выселок, сосредоточивается пехота… Авиация противника группами 12–20 самолётов бомбит боевые порядки корпуса.
13.00. Ватутину, Штевневу. В 12.25 12.07.43 три левофланговых самолёта из группы 18 штурмовиков, пролетавших над районом Жимолостное, бомбардировали и обстреляли из „PC“ боевые порядки корпуса.
15.00. Ротмистрову. До 15 танков противника идо батальона мотопехоты в движении из Ивановского Выселка на Виноградовку. До батальона пехоты с танками в движении из Тетеревино на Виноградовку. Сосед справа — 2-й тк активности не проявляет, несет большие потери. Мой фланг открыт.
17.20. Баскакову… Авиация противника непрерывно бомбит боевые порядки корпуса. Прошу прикрыть с воздуха.
17.30 Ватутину, Штевневу… Авиация противника непрерывно бомбит боевые порядки корпуса. Прошу прикрыть с воздуха» [369].
Несмотря на это, гвардейцы с завидным упорством, не жалея ни себя, ни технику, продолжали контратаковать в направлении Калинина, приковывая к себе значительные силы «Дас Райх». В этом хуторе эсэсовцы были вынуждены сосредоточить основные силы танкового полка, а также полностью дивизион штурмовых орудий, который был выведен юго-восточнее хутора, для прикрытия стыка с 167-й пд. Судя по приказу командира этой пехотной дивизии генерала Триренберга именно экипажи штурмовых орудий спасли его гренадеров, отразив одну из самых сильных атак гвардейцев, которая началась в 13.30, подбив при этом 8 наших танков. Из дневной сводки мд «Дас Райх»:
«12.40 Вражеская атака силами танков и пехоты на 2-й батальон грп „Германия“. После отражения атаки с 13.55 батальон атакует Сторожевое.
13.00 Вражеская атака силами примерно 70 танков на 1-й батальон грп „Фюрер“ в районе Ясной Поляны.
12.05. Враг атакует силами 40 танков от Беленихино левый фланг 2-го батальона полка „Фюрер“ непосредственно севернее Калинина и 10 танками правый фланг. Противнику удается прорыв, ликвидированный в контратаке.
16.40. Танковый полк сообщает: две танковые атаки неприятеля по обеим сторонам Калинина отбиты, подбиты 21 вражеский танк и 1 Martinbomber» [370].
Что бы после войны ни писали битые генералы вермахта, для высшего немецкого командования 12 июля 1943 г. имело особое значение. По сути, в этот день решалась судьба последнего плана реанимировать операцию «Цитадель». Напомню, получив результаты боевых действий за 12 июля, Гитлер 13 июля принял решение о прекращении летнего наступления.
Один из немногих генералов, который к этому времени уже: поставил крест на амбициозных планах прорыва к Курску, был командующий 4-й ТА генерал-полковник Г. Гот. В среде германского генералитета он слыл не только опытным военачальником, но, прежде всего, реалистом. Генерал был знаком с последними данными разведки, которая сообщала, что русские подвели к Прохоровке свои многочисленные резервы, в первую очередь танковые, с которыми Хауссер утром вступил схватку. Знал он и состояние своих корпусов, которые за восемь дней уже понесли существенные потери. Поэтому был убежден — в сложившейся ситуации войскам группы армий «Юг» под силу лишь окружение части войск 69-й А в междуречье Северного и Липового Донца. Для этого еще есть возможность. Кроме того, срезав этот выступ, можно будет без опасения флангового удара отвести войска на исходные позиции. По мнению некоторых западных исследователей, именно эти мысли занимали Г. Гота 12 июля.
Это предположение подтверждают его переговоры вечером 13 июля с генералом Кемпфом и предпринятые шаги самого командующего 12 июля. После полудня он находится не в войсках, отражающих главный удар русских, а в штабе гренадерского полка «Фюрер» мд СС «Дас Райх» — в общем-то, на второстепенном направлении. Но, как известно, военачальники столь высокого ранга в такие моменты просто так на передовую, да еще в полк первого эшелона на второстепенном направлении, не приезжают. Ничего необычного в этом нет. Именно дивизии «Дас Райх» совместно с соседней 167-й пд предстояло, после форсирования Северного Донца и прорыва с юга к Прохоровке 3-й тк генерала Г. Брейта, нанести удар навстречу его дивизиям и помочь окружить 48-й ск. Решением этой задачи и был озабочен Гот. Западногерманский исследователь П. Карель пишет:
«…Полки Хауссера были вынуждены перейти к обороне, однако стойко удерживали свои позиции. Снова и снова советские танковые бригады наступали на главную оборонительную линию немцев. Но каждый раз их отбрасывали, несмотря на то что пехотинцы уже приходили в отчаяние от беспрерывных бешеных атак множества танков противника.
Тяжёлый бой завязался на правом фланге дивизии „Дас Райх“.
— Атаки русских по нашему флангу сковывают половину наших сил и лишают операцию на Прохоровку необходимой скорости, — зло проворчал командир полка Сильвестр Штадлер.
Гот кивнул. Он попросил соединить его со штабом армии. Ответил генерал-майор Фангор, начальник штаба 4-й танковой армии.
— Фангор, какие известия от Кемпфа? Где его третий танковый корпус?
Фангор располагал самыми точными сведениями, поскольку лишь минуту назад разговаривал с генералом Буссе, начальником штаба Манштейна, и выяснил, что передовые части 3-танкового корпуса находились у Ржавца на Северном Донце.
Хорошие вести. Однако Фангор имел и плохие. Буссе сказал, что Модель не предпринял запланированного наступления по прорыву обороны противника на северном фронте Курской дуги.
Почему? Потому что русские наступают в тыл 9-й армии на Орловском выступе и практически сразу добились глубокого вклинения на участке 2-й танковой армии.
Под угрозой Орел, в опасности база снабжения всей группы армий „Центр“, тыл 9-й армии подвергается смертельному риску. Модель был вынужден снять несколько частей с передовой, чтобы бросить их против наступающих русских.
Гот молча выслушал, поблагодарил Фангора и положил трубку.
Всё оказалось значительно серьёзнее. Теперь совершенно необходимо обеспечить прорыв здесь, на южном фасе Курского выступа. Сможет ли он? Он должен.
На Брейта можно положиться. Он один из самых опытных и самых удачливых танковых командиров. Кроме того, у Манштейна в резерве ещё оставался 24-й танковый корпус генерала Неринга [371]с двумя отборными дивизиями — испытанной 17-й танковой дивизией и 5-й моторизованной дивизией СС „Викинг“.
Важнейшая проблема, однако, состояла в том, что 3-й танковый корпус генерала Брейта должен был форсировать Донец» [372].
