Она, еще не выспавшаяся, едва успела увидеть замок на холме и аллею между замком и дворцом, торопясь пересесть в другой поезд, который медленно пополз на север.

Наконец, после многих миль и бесконечных часов, прошедших с тех пор, как они покинули Париж, поезд остановился на маленькой станции, стоявшей на пустынной гладкой равнине. На севере стеной возвышался горный хребет, а с запада даже в разгар лета дул холодный ветер.

Йен прекратил ходить по коридору, чтобы помочь ей сойти с поезда. Надпись указывала, что они прибыли в Килморган-Холт, платформа была пуста. Крохотный станционный домик прилепился за платформой, и станционный смотритель вернулся в него после того, как, махнув флагом, отправил поезд в дальнейший путь.

Йен взял Бет под руку и вместе с ней спустился по ступенькам мимо станционного домика на подъездную дорогу. Там их ждала карета — роскошный экипаж с опущенным верхом, так что были видны лиловые бархатные сиденья. На прекрасно подобранных гнедых лошадях блестела начищенная сбруя. Кучер в красной ливрее с кистью на шляпе соскочил с козел и бросил вожжи мальчику, занявшему его место.

— Вот вы и приехали, милорд, — сказал кучер с гортанным шотландским произношением. — Миледи.

Он распахнул дверцу, и Йен усадил в карету Бет. Она села, с удивлением восхищаясь роскошью этой кареты, появившейся здесь, на самом пустынном краю обитаемого мира.

Но Килморган принадлежал герцогу, одному из самых выдающихся герцогов Британии. Как она узнала от Изабеллы, выше герцога Килморгана были только герцог Норфолк и архиепископ Кентерберийский. И неудивительно, что карета, доставившая их в имение герцога, оказалась такой роскошной. Бет была в шоке.

— Полагаю, Керри и это все устроил, — сказала она, когда кучер забрался на свое место.

— У нас даже в Килморгане есть телеграф, — совершенно серьезно произнес Йен.

Бет рассмеялась.

— Ты шутишь, Йен Маккензи?

Он не ответил. Карета катилась по деревне, застроенной домами с побеленными стенами, неизбежным пабом и длинным низким зданием, которое могло бы быть школой или местной управой, или и тем и другим. Невдалеке от деревни на холме стояла каменная церковь с новыми крышей и шпилем; к церкви вела крутая дорожка.

За деревней открывалась заросшая лесом долина, и колеса кареты застучали по мосту, перекинутому через бурный ручей. А дальше снова возникали холмы, и по земле прокатывались зеленые и пурпурные волны, до самых высоких гор, видневшиеся вдали холмы были окутаны туманом, но сияло солнце, день выдался теплый.

Карета свернула с большой дороги на широкую прямую аллею, обсаженную деревьями. Бет откинулась на сиденье и вдыхала чистый свежий воздух. Быстрота, с которой после Парижа Йен совершал свои поступки, измучила ее. Теперь, в этом тихом месте, где над головой пели птицы, она сможет отдохнуть.

Кучер проехал через широкие ворота на аллею, ведущую в просторный парк. Сторожка у ворот была маленькой, и над ней развевался флаг — два льва и медведь на красном фоне. Аллея делала широкий поворот и вела к дому, расположенному у подножия холма.

Бет привстала на своем месте, прижимая руки к груди.

— О Боже!..

Здание было огромным. Оно возвышалось на четыре этажа, маленькие окошечки выглядывали из круглых куполов из-под высокой крыши. От центрального прямоугольного здания расходились направо и налево крылья, словно руки, пытающиеся обнять всю долину. Стекла в окнах, дверях и на балконах, рассыпанных по этому чудовищу, блестели.

Такого огромного дома Бет никогда не видела, его можно было бы сравнить только с Лувром, который остался там, в Париже. Но перед ней был не далекий дворец, в который бы ее никогда не пригласили. Это был Килморган. Ее новый дом.

Кучер кнутом показал на эту громадину.

— Построен чуть раньше времен Красавчика принца Чарли, миледи. Герцог больше не хотел продуваемых ветрами замков. Он собрал целые деревни и всех рабочих с пространства в несколько миль от строительства. Проклятые англичане сожгли дворец после Куллодена, но герцог снова воздвиг его, а потом строил его сын. Ничто не остановит Маккензи.

Гордость, звучавшая в его тоне, была неоспорима. Юноша, стоявший рядом с ним, усмехнулся.

— Он тоже из клана Маккензи, — сказал он. — Приписывает эту честь себе, как будто он там был.

— Заткнись, парень, — проворчал кучер.

Йен ничего не сказал, а лишь надвинул на глаза шляпу, как будто собирался подремать. Беспокойство, заставлявшее его бегать по вагонам, исчезло.

Бет вцепилась в сиденье и, судорожно сглотнув, смотрела на дом, к которому они приближались. Она узнавала архитектуру Палладия — овальные окна, увенчанные каменными завитушками, арочные фронтоны. Симметричные украшения каждого окна и каждой двери на бесконечном фасаде. Последующие поколения кое-что прибавили: каменную балюстраду, окружавшую мраморный портал, современный звонок у парадной двери.

Но Бет не пришлось звонить. Когда Йен опустил ее на землю, двойные двери распахнулись, и они увидели высокого статного дворецкого и десятка два слуг, ожидавших их в мраморном холле. Все слуги были шотландцами, рыжеволосыми и ширококостными, и все улыбались от явного удовольствия, когда Йен ввел Бет.

Йен не представил им Бет, но все служанки присели, и все мужчины поклонились. Впечатление испортили собаки разных размеров и окраса, которые пронеслись по холлу и направились прямо к Йену.

Не привыкшая иметь дело с собаками, Бет попятилась, но рассмеялась, когда они окружили Йена, ласкаясь и виляя хвостами. Выражение лица Йена смягчилось, и он улыбнулся. И что Бет удивило, Йен смотрел им прямо в глаза.

— Как вы тут, мои красавчики? — спросил он собак.

Дворецкий не обращал на них внимания, как будто собачье приветствие было обычным делом.

— Миледи! — поклонился он. — Если мне будет позволено, я скажу от имени всех слуг, что мы очень рады вашему приезду.

Судя по улыбкам, все были с ним согласны. Еще никто и никогда не радовался тому, что видит Бет Экерли.

Леди Йен Маккензи, поправила она себя. С первой же минуты, когда Бет впервые увидела Йена, она поняла, что ее жизнь связана с его жизнью. Она чувствовала, что эта связь растет, запутывая ее.

— Мораг отведет вас в ваши апартаменты, — продолжал дворецкий.

Он тоже был высоким и ширококостным, как и все, только в его рыжих волосах появилась седина.

— Мы приготовили ванну и постель, так что вы можете отдохнуть после долгого путешествия. — Он поклонился Йену. — Ваша милость. Его светлость ждет в нижней гостиной. Он просил, чтобы вы посетили его сразу же, как приедете.

Бет, уже сделавшая несколько шагов с сиявшим улыбкой Морагом, в ужасе отшатнулась.

— Его светлость?

— Герцог Килморган, миледи.

Бет в панике посмотрела на Йена.

— Я думала, он в Риме.

— Нет, он здесь.

— Но ты мне сказал… Подожди-ка. Керри получал телеграмму? Почему ты не предупредил меня?

Йен покачал головой:

— Я не знал, пока мы не подъехали к воротам. Флаг там был поднят. Флаг герцога всегда поднят, когда Харт дома.

— A-а, конечно. Почему я не подумала об этом?

Йен протянул ей руку.

— Пойдем со мной. Он захочет с тобой познакомиться.

Йен, как всегда, не выдавал своих мыслей, но Бет чувствовала, что он не очень рад такому повороту событий. Несмотря на то, что он был спокоен в карете, сейчас он заволновался, его нервы были напряжены.

Ее пальцы были холодны как лед, он почувствовал это, взяв их своей теплой рукой.

— Очень хорошо. Полагаю, мне лучше поскорее покончить с этим.

Он посмотрел на нее с чуть заметной улыбкой, затем крепче сжал ее руку и повел в глубь дома. Все пять собак последовали за ними, постукивая когтями по мраморным плитам пола.

Харт Маккензи, герцог Килморган, внешне походил на своих братьев, однако у них не было ничего общего.

Он сидел возле камина за длинным письменным столом такой же сложной резной работы, как и остальная мебель в этой комнате. Он что-то увлеченно писал и не поднял головы, когда за спиной Йена закрылась дверь.