— Заткнись, Грегори! Мне нужно успеть вернуться домой до рассвета!
— Интересно, и как же ты это сделаешь, если я заткнусь? — развеселился Грегори. — Нет, старина, тебе пока что нужен мой голос. Так что никуда ты не денешься — будешь слушать как миленький.
— Когда я сверну тебе шею, голос тебе вряд ли понадобится, — мстительно пообещал Роман.
— Да ладно тебе, не кипятись, старина! Так, значит, это правда? Ты и в самом деле растерялся, не зная, какой… хм… способ лечения предпочтительнее? — Грегори издевательски захихикал. — Ходят упорные слухи, что ты склонялся ко второму!
— Сначала я сверну тебе шею, а потом вырву Ласло его болтливый язык и скормлю собакам, — прорычал Роман.
— Нет у тебя никаких собак! — прыснул Грегори. — Нет, ты слышишь? — Голос его стал потихоньку слабеть. — Просто ушам своим не верю! Угрожает нам физической расправой, представляешь?
Последняя фраза, вероятно, была адресована Ласло. Роман даже успел услышать, как тот испуганно пискнул.
— Трус несчастный! — завопил Грегори. — Роман, ты меня слышишь? Ласло удрал — решил спрятаться в одной из гостевых комнат, покаты не вернулся. Голову даю на отречение — бедняга наслушался сплетен о том, каким кровожадным чудовищем ты был в прошлой жизни!
Увы, это были не сплетни. Грегори, которого инициировали всего каких-то двенадцать лет назад, естественно, поднятия не имел, сколько зла за эти пять веков успел сотворить Роман.
— А еще говорят, что ты в прошлой жизни был то ли священником, то ли монахом, — не унимался Грегори. — Только я в это не верю! — захохотал он. — Чушь собачья! Если парень завел себе целый гарем из десяти горячих цыпочек, вряд ли он мог…
Роман уже не слушал — стены клиники задрожали и словно растаяли в воздухе, на мгновение он погрузился в темноту, а потом вдруг оказался у себя в кабинете.
— А, ну вот и ты наконец. — Удобно устроившийся в его любимом кресле, Грегори невозмутимо сунул в карман телефон. — А как наша Спящая красавица? — Грегори, закинув ноги на письменный стол, с хрустом потянулся. — Значит, ты решил забрать ее с собой?
Швырнув мобильник Ласло на стол, Роман бережно уложил Шанну на обитый кроваво-красным бархатом диван.
— Слышал, наша докторша сегодня неплохо поработала? — продолжал Грегори. — Знаешь, я тут подумал над твоими словами — ну, насчет тренировки клыков, чтобы держать их в рабочем состоянии, — и мне пришла в голову одна потрясающая идея!
Роман повернулся к столу.
— Можно снять учебный видеоролик — ну, вроде как для аэробики или фитнеса, и потом продавать его через Бладпег. Я уже успел пошептаться на эту тему с Симоной, и она согласилась стать звездой нашего шоу. Ну, как тебе моя идея?
Роман медленно двинулся к столу, за которым вальяжно развалился Грегори.
Улыбка Грегори мгновенно увяла.
— Эй, что это с тобой, старина? — забеспокоился он.
Роман угрожающе надвигался.
Моментально убрав ноги со стола, Грегори с беспокойством вытаращился на своего босса.
— Что-то не так, шеф?
— Забудь о том, что произошло сегодня, понял? Ни слова о моем клыке и уж тем более о Шанне! Слышишь?
— Э-э-э… да. — Грегори кашлянул. — Ясно, шеф. Ничего не было.
— Вот и хорошо. А теперь иди.
Грегори направился к двери, что-то недовольно бормоча себе под нос.
— Старый брюзга! — успел услышать Роман. Уже возле самой двери Грегори обернулся и с сомнением взглянул на Шанну. — Конечно, это не моего ума дело, но мой тебе совет — не упусти ее. По-моему, крошка оказывает на тебя благотворное влияние. — Не дождавшись ответа Романа, Грегори пулей вылетел за дверь.
Может, так оно и есть. Беда только в том, что его собственное влияние на Шанну вряд ли можно считать благотворным. Роман тяжело опустился в кресло. Вероятно, солнце уже задело горизонт, поскольку навалилась свинцовая усталость. Увы, вместе с ночью таяли и силы вампира… грустно, но ничего не поделаешь. А силы Романа были на исходе — скоро их уже не хватит даже для того, чтобы держать глаза открытыми.
Проклятие… вот в этом их главная слабость! Несколько часов, когда все вампиры оказывались беззащитны, — и это случалось каждый день. Сколько раз в течение этих пяти веков он погружался в сон, дрожа от страха, что кто-то случайно или намеренно обнаружит его беспомощное тело! Сколько раз он представлял себе, как кто-то из смертных воткнет ему в сердце кол, пока он будет безмятежно спать! И эти страхи были не напрасны. То, чего он так боялся, едва не произошло… тогда, в 1862 году, — это был последний раз, когда не позволил себе связаться со смертной женщиной. Элиза… Он никогда не забудет того ужаса, который пережил, когда, проснувшись на закате, вдруг обнаружил, что крышка гроба сброшена на землю, а поперек груди лежит осиновый кол. Мысль о собственной уязвимости была невыносима. Роман уже давно бился над этой проблемой, долгие ночи просиживая в своей лаборатории, — работал над формулой, «позволяющей вампиру бодрствовать и днём. Главное — сделать так, чтобы дневной свет не вытягивал у вампира последние силы. Конечно, им по-прежнему придется избегать пребывания на открытом солнце, но если свет перестанет грозить вампирам гибелью, это уже станет гигантским прорывом в науке. И Роман вплотную приблизился к разгадке этой тайны. Если он добьется успеха, его открытие навсегда изменит жизнь вампиров.
Очень может быть, это даст ему возможность почувствовать себя живым.
Он посмотрел на спящую Шанну. Она до сих пор пребывала в сладостном неведении. Как она поступит, когда ей откроется страшная тайна? На Романа навалилась такая тоска, что он едва не завыл. Он вдруг живо представил себе ужас на лице Шанны, когда она узнает правду.
Стыд. Острое чувство вины. Скорбь. Нет, он не имеет права втягивать в это Шанну. Она заслуживает лучшего.
Схватив листок бумаги, Роман потянулся за ручкой. «Радинка, — торопливо написал он. И задумался. Секретарша обнаружит записку, когда, по своему обыкновению, примется разбирать его почту. — Купи все, что может понадобиться Шанне. Размеры: 12, 36 В. Мне бы хотелось… — рука Романа бессильно упала на стол, веки словно налились свинцом, — яркие цвета. Ничего черного! — Только не для Шанны! Она сама была словно яркий солнечный свет — тот самый свет, по которому он так истосковался за эти годы. Она была… словно радуга, переливающаяся яркими красками… сладостное обещание надежды. Моргнув, Роман с трудом сфокусировал взгляд на бумаге. — И купи ей шоколадных пирожных…» Уронив ручку, он с трудом заставил себя встать из-за стола.
Напрягая последние силы, Роман со стоном поднял спящую Шанну на руки. Пошатываясь, вышел из кабинета и начал спускаться по лестнице, осторожно нащупывая ногой каждую ступеньку. Добравшись до лестничной площадки, Роман привалился к стене, чтобы перевести дух. Перед глазами все плыло, ощущение было такое, что он бредет по туннелю, которому нет конца.
Послышались шаги — похоже, кто-то поднимался по лестнице.
— Доброе утро, сэр! — раздался веселый голос. Роман узнал его — это Фил, один из охранников дневной смены. Фил тоже служил в агентстве Маккея — среди сотрудников Ангуса было немало смертных. — Еще на ногах? Что-то вы сегодня припозднились.
Роман хотел ответить, но силы его были уже на исходе. Он едва стоял на ногах.
Увидев, в каком состоянии хозяин, охранник выпучил глаза.
— Что-то не так, сэр? — всполошился он. — Вам помочь? — Он бегом бросился к Роману.
— Голубая комната… четвертый этаж, — прохрипел Роман.
— Ну-ка позвольте мне. — Мягко, но решительно отодвинув Романа в сторону, Фил подхватил Шанну на руки и двинулся вниз по лестнице.
Роман, спотыкаясь, последовал за ним. Слава Богу, охранникам, дежурившим днем, можно было доверять. Ангус Маккей не пожалел сил, чтобы вышколить их. К тому же платил он по-царски — во всяком случае, вполне достаточно, чтобы охранники держали язык за зубами. Все они прекрасно знали, кого им приходится охранять, и ничего не имели против. Впрочем, Ангус как-то проговорился, что кое-кого из охранников уже подъезжал к нему с просьбой превратить их в вампиров.
