– А ты думала, что наше поколение не знает ни о чем, кроме вина из бузины?

Бабушка уперлась руками в бока, после чего сделала вид, что держит в пальцах длинный мундштук сигареты, второй рукой надвигая на глаза невидимые поля несуществующей шляпы.

– Да нет, дело не в этом. Но я все передам маме. Я так рада. Мерри тоже обрадуется. И дело не только в том, что все они суют нос в нашу жизнь. Проблема, как ты и сказала, в Оуэне. – Мэллори встала и пошла вслед за бабушкой в кухню, прихватив со стола несколько опустевших блюд. – Мне тоже не нравится, что вокруг него так много чужих людей.

– Вот именно, – кивнула бабушка Гвенни. – А у курящих людей в волосах и одежде скапливаются тяжелые металлы, что вредно для ребенка, даже если при нем и не курят. Хватит с Оуэна и Карлы Квинн. Я знаю, что она не курит. Но это делают ее подруги, и от нее постоянно пахнет дымом. Хотя я не могу сказать, что она плохой человек.

– Но она странная, – пожала плечами Мэлли. – Когда заболел Оуэн, она начала плакать из-за кого-то по имени Элли.

– Ой, бедняжка. Это была такая грустная история.

– Ты знаешь об Элли?

– Ну да. Это произошло каких-то пару лет назад, и с тех пор Карла сама не своя. Раньше она ходила в нашу церковь, но сейчас примкнула к этой католической секте, которую основал священник, считающий, что церковь недостаточно строга к своим прихожанам.

– Кто это – Элли?

– Сейчас не время и не место говорить об этом, – покачала головой бабушка. Она будто вернулась откуда-то издалека и заметила, что голоса за столом начали стихать, по мере того как все больше гостей прислушивалось к ее разговору с внучкой. – Главное, что я люблю своего маленького Оуэна, хотя вряд ли мне удастся узнать его так же хорошо, как вас. – На глаза Мэлли навернулись слезы. – Ах, Мэллори, ты всегда хочешь казаться сильной. Не то что твоя сестра, которая готова разреветься по любому поводу. В отличие от нее ты напускаешь на себя такой вид, будто ты выше всего этого.

– Я не могу себе представить, чтобы Оуэн тебя не узнал.

– Ну хорошо, я буду жить до ста лет. Это тебя устроит? Я превращусь в старую зануду, которая всем будет указывать, что делать.

– Спасибо, бабушка, – обрадовалась Мэллори.

Гвенни обняла внучку, и перед ее глазами промелькнуло видение – дети Мэллори и то, какой сильной женщиной и хорошей матерью ей суждено стать.

– Я тебя люблю, – добавила Мэлли.

– Да ты, в общем, тоже ничего, – улыбнулась бабушка Гвенни.

После обеда Мэллори казалось, что ее живот раздулся и торчит, из-за чего блестящие чешуйки на платье встают дыбом, как плавники. Она начала расхаживать по комнате, пытаясь танцевать, не забывая перенести вес на подушечки пальцев и только после этого делать следующий шаг. К счастью, оказалось, что сверкающее, напоминающее костюм русалки платье способно немного тянуться.

– Мне кажется, что я набрала десять фунтов, – вздохнула Саша, чувствуя, как туго натянулось облегающее ее талию платье, несмотря на то что за весь обед она съела всего несколько ложек сытного угощения.

– Я не понимаю, почему дедушка и бабушка Бринны еще не весят по двести фунтов. Если бы я постоянно ел все эти домашние пироги, хлеб и прочее, я бы точно растолстел, – заявил Дрю.

Саша встала из-за стола, и все подошли к двери, наблюдая за тем, как Сойер усаживает ее на переднее сиденье своей машины. Хотя он максимально отодвинул кресло назад, платье Саши продолжало торчать перед ней, напоминая огромный прозрачный зонтик. Впрочем, они оба хохотали, и было ясно, что Сойера это нисколько не смущает. Он водил «Форд Эксплорер». Его, как и остальных богатеньких мальчиков, не беспокоило то, что его машина жрет слишком много бензина.

«Если бы Саша попыталась забраться в Зеленое Чудовище, – думал Дрю, – ей пришлось бы сидеть в кузове, при этом ее ноги болтались бы снаружи».

– Бабушка постоянно что-то делает, – сообщила сестре Мерри. – При этом двигается на скорости сто миль в час. Она даже разносит еду людям, которых называет стариками, хотя ей самой уже лет семьдесят пять.

– Ей семьдесят семь, – уточнила Мэлли.

– Она выглядит как минимум лет на десять моложе, – присоединился к разговору Дрю. – Она что, пластику делала?

Он обернулся к Нили, помогая ей сесть в машину.

– Кто делал пластику? – заинтересовалась та.

– Моя бабушка, – ответила Мерри. – Только она ее не делала.

– Может, она делала какие-нибудь процедуры для лица? – предположила Нили. – Например, уколы от морщин? Моя мама их делала, а ей еще и сорока нет.

– Ни за что не поверю, – заявила Мерри. – Скорее моя бабушка полезет на Эверест… Стой! Дрю! Это он!

Они только что свернули с Кембридж-стрит на Школьную улицу, и Мерри увидела мальчика в коричневой кожаной куртке, шагающего в темноте по обочине дороги. Он направлялся к школе.

Они промчались мимо так быстро, что, когда Мерри обернулась, мальчик уже скрылся из виду, поглощенный зимними сумерками.

– Нили, это был новенький! Говорю тебе, это он! Я тебе о нем рассказывала. У него светлые волосы, подстриженные, как у парней в «Бриолине».[9] И он носит старую кожаную куртку.

– Я его не видела, – покачала головой Нили. – Я подводила губы. Должна заметить, в машине это делать очень нелегко.

– Дрю, ты знаешь, о ком я говорю? Он старшеклассник?

– Я не знаком со всеми старшеклассниками, – отозвался Дрю. – Но если бы в школе появился новенький, я бы об этом знал.

– Странно, – вздохнула Мерри. – Ну да ладно.

Они подъехали к школе как раз в тот момент, когда Зимняя Принцесса, Энджела ДиДжордано, и ее родители выходили из машины. Удивительный выбор. После несчастного случая Энджела оказалась прикована к инвалидному креслу. Она одновременно олицетворяла собой героическую фигуру и одну из тех девушек, которые в фильмах играли серых мышей, пока не сдергивали с носа очки, превращаясь в красавиц. Энджела не ощущала ничего ниже пояса, получив травму позвоночника, когда на озере Сахарная Луна обрушился пирс. Ей тогда было лет девять или десять.

– Жаль, что мы не притормозили, – продолжала бурчать Мерри. – Я бы ему хоть «привет» сказала.

– С какой стати? – изумилась Мэлли. – Сексуальная внешность еще не означает, что он хороший человек.

– Мне все равно хочется с ним познакомиться и поговорить. В нем есть что-то такое…

– И не надейся, что я стану останавливаться на темной и безлюдной дороге, – заявил Дрю. – Да еще для того, чтобы предоставить тебе возможность поболтать с потенциальным серийным убийцей. При одной мысли об этом я чувствую, как руки твоего отца все сильнее стискивают мое горло.

Одна из стен фойе была полностью стеклянной. Ее украшали фигуры русалок, рыб и морских звезд, создавая необходимый подводный антураж. Под потолком зала, вместо обычного в таких случаях стеклянного диско-шара, висел красный китайский дракон не меньше десяти футов в длину, вокруг которого развевались кипы зеленого и синего тюля. В этих импровизированных волнах мерцали огоньки.

– А это разве имеет отношение к морской жизни? – поинтересовалась Мэллори у сестры, когда Нили отошла от них, пристроившись к Пирсону Эйнсворту, которому было предписано сопровождать ее как Зимнюю Принцессу из свиты Энджелы.

– Откуда мы знаем, кто там водится, – ухмыльнулась Мерри, согласившаяся принимать участие в украшении зала в расчете на то, что ей тоже удастся подцепить себе сопровождающего. – Во всяком случае, это хорошо смотрится и обошлось нам очень дешево.

Тут начали представлять принцесс, и гости зааплодировали.

– Подумать только, я не попала даже в свиту Розы, – сокрушалась Мередит. – А в следующем году я уже буду слишком стара.

– Да, если присмотреться, то можно уже сейчас разглядеть сеточку морщин, – ухмыльнулся Дрю. – Наш крем «Шелковая нежность» уже через шесть недель регулярного применения уменьшит количество ваших морщин, хотя среди возможных побочных эффектов следует упомянуть тошноту, головокружение, обмороки, мышечную слабость и некую разновидность тремора печени, приводящую к медленной смерти.