Рейф был не единственным, кто бросал на девушку восхищенные взгляды. Были и такие, которые буквально пожирали ее взглядом. Находясь наверху, Рейф отлично это видел.

– Кто это? – чуть не крикнул он в ухо Тони.

Тони проследил в направлении его взгляда:

– Ты имеешь в виду блондинку? Похожа на актрису. А может, на певицу. Кажется, на прошлой неделе она была на обложках таблоидов.

– Нет, Клеопатра. Чуть правее.

Тони нахмурился:

– Не знаю. Я видел ее здесь пару раз. Один раз предложил потанцевать, но она отказалась.

В эту минуту мужчина, облаченный в яркую красную рубашку, попытался завязать знакомство с Клеопатрой. Танцевавший с ней здоровяк вопросительно посмотрел на нее и, заметив, как она чуть качнула головой, что-то сказал красной рубашке. Тот нахмурился и ретировался к кучке явно подвыпивших друзей, встретивших его смехом.

Рейф, мельком взглянув на них, снова перевел взгляд на девушку. Он все больше и больше чувствовал смутное беспокойство. Где он мог ее видеть? Он обладал хорошей памятью на лица и все же никак не мог вспомнить.

– Со мной было то же самое, – печально заметил Тони.

– Все дело в том, как она танцует, – засмеялся Рейф.

– Думаешь, она согласится потанцевать с тобой? Ты, конечно, хорош, приятель, но все же не настолько. Она другая. По-моему, ее мало кто и что интересует.

Рейф редко отказывался от брошенного вызова.

– Смотри и учись, друг мой. Смотри и учись.

Рейф уже давно перестал замечать, что, в какой бы толпе он ни оказался, люди расступаются перед ним. Здесь было то же самое, но он видел перед собой только Клеопатру. Вот ее тонкие загорелые руки взметнулись над головой. Глаза закрыты, черный бархат ресниц ласково касается щек. На вишневых губах играет загадочная полуулыбка. Каким-то образом девушке удавалось выглядеть одновременно уязвимой и недоступной.

Ему захотелось до нее дотронуться.

Когда Рейф был в нескольких метрах от девушки, на него словно вылилось ведро холодной воды. Он узнал ее.

Алексия!

Нет, это невозможно! Скромная, нудная Алексия была дома, в постели, с головной болью…

Рейф приблизился почти вплотную. Она отвернулась, но у него уже не было сомнений: это действительно Алексия. Фарфоровая кожа, чуть упрямый подбородок и что-то еще, скрытое глубоко внутри, чему так трудно было дать название.

Стала ясна и роль танцующего с ней молодчика. Телохранитель. Чего Рейф не знал, так это что сейчас делать ему? Уйти, пока она его не заметила, или увести с собой? В общем-то она не ребенок, и у него нет никаких прав, чтобы тащить ее за собой. Пока нет. И шансы, что в этот вечер ее имя не окажется замешанным ни в каком скандале, не очень высоки.

От группы красной рубашки отделился еще один мужчина и, спотыкаясь, побрел к ней. Рейф бросил взгляд на телохранителя Алексии, который увидел и, главное, узнал его. Легким кивком Рейф указал в сторону полупьяного смельчака, готового рискнуть и пригласить Алексию на танец. Телохранитель кивнул в ответ и отошел, освобождая Рейфу место.

Тейф внимательно наблюдал за Алексией. Эта чувственная девушка, совершенно забывшаяся в музыке и своими движениями вызывающая у мужчин греховные мысли, абсолютно не напоминала тот чопорный синий чулок, который сидел за столом во время ужина два часа назад.

Похоже, она дурачила их всех, играя в игру, которой Рейф пока не понимал.

Он молча стоял, сложив руки на груди, когда Алексия наконец открыла глаза. Ее взгляд уперся ему в грудь, затем она подняла глаза к его лицу, и Рейф сначала увидел промелькнувшее в ее глазах выражение ужаса, а затем ее губы раздвинулись в широкой неискренней улыбке.

– Извини, я не танцую, – поспешно бросила она, словно не узнав его, и, не дожидаясь ответа, повернулась и нырнула в толпу.

Однако далеко убежать ей не удалось. Рейф нагнал ее у края танцпола, где хохотала группа подвыпивших женщин.

Рейф остановил Алексию, ухватив ее за плечо. Та резко повернулась к нему и процедила сквозь зубы с удивившей Рейфа яростью:

– Отстань!

Но Рейф уже цепко держал ее за локоть. Он наклонился к ней, чтобы она могла услышать его:

– И не подумаю! Здесь ты сама напрашиваешься на неприятности, – продолжил Рейф. – А моя обязанность как раз состоит в том, чтобы доставить тебя в целости и сохранности. Скромницу Алексию Винд хем-Джонс… За одним маленьким исключением. Жителям моей страны, более консервативным, чем американцы, явно не понравится платье, которое…

Рейф так и не закончил предложения, натолкнувшись на ее горящий взгляд.

– Которое? – вызывающе подхватила Алексия, упирая руки в бока и стараясь не думать о том, что рука Рейфа лежит на ее локте.

Алексия смотрела на него с видом мятежника. И в общем-то она была права, так как в ее платье действительно не было ничего скандального. Все дело в том, что Рейфа тревожило какое-то странное чувство, но он не мог понять, чем оно вызвано…

– Ты хочешь, чтобы я это озвучил? – осведомился он, внутренне содрогаясь от тона, к которому обычно прибегал отец, стремясь вызвать у окружающих чувство вины. И надо признаться, делал это мастерски.

Алексия вдруг бессильно обмякла, и Рейф почувствовал себя лицемером. В конце концов, он сам далеко не один раз, пренебрегая своими обязанностями, ускользал, чтобы поразвлечься.

И все же… Алексии всего двадцать два, она была наследницей миллионов, не говоря уже о том, что однажды, возможно, станет законной женой его брата. Если о ее посещении ночного клуба станет известно, то скандала и сплетен не избежать. А ведь одна из причин, по которой брак Адама с нею был одобрен, заключалась как раз в том, что Алексия считалась скромной и порядочной девушкой.

Рейф взглянул на вернувшегося и возвышающегося рядом с ней телохранителя.

– Нам с Алексией нужно поговорить. Наедине.

Телохранитель взглянул на Алексию. Она пожала плечами:

– Все хорошо, Марио. Думаю, лучше покончить с этим прямо сейчас.

Телохранитель отступил на несколько шагов.

– Что ты здесь делаешь? – потребовал ответа Рейф.

– Прошу прощения?

Лекси прекрасно все слышала, просто тянула время и подвергала сомнению право Рейфа ее допрашивать.

Рейф склонился ниже. Еще один миллиметр – и его тело прижмется к ней. Он почувствовал свежий запах цитрусов. Рейф видел перед собой твердо сжатые вишневые губы, чувствовал исходящее от нее тепло. Прядь черных волос, которые, на его взгляд, заметно проигрывали ее рыжим кудрям, упала ей на лицо, и Рейф заправил ее за ухо Алексии.

– Поговорим в моей машине.

Лекси тряхнула головой:

– Нам не о чем говорить!

Кто-то прошел мимо, толкнув на пути Рейфа, который, в свою очередь, толкнул Алексию. Его пальцы инстинктивно крепче сжали ее локоть.

Неожиданно их обоих ослепил яркий свет. Рейфу потребовалось мгновение, чтобы понять, что происходит. Он дернул Алексию на себя, чтобы ее лицо уткнулось ему в грудь, и повернулся спиной к непрекращающимся вспышкам.

«Только этого нам и не хватало, – мрачно подумал Рейф. – А ведь Тони уверял, что вход папарацци сюда заказан и что за этим строго следят».

Он бросил взгляд через плечо и чуть не заскрежетал зубами. Трое мужчин с камерами стояли, направив их на актрису-блондинку. К несчастью, сам Рейф и Алексия, хотя и находились позади нее, оказались прямо напротив журналистов.

Наконец, хотя и с некоторым опозданием, на съемку отреагировала охрана ночного клуба, решительно устремившаяся через толпу к фотографам. Блондинка возмущенно взвизгнула, на взгляд Рейфа – слишком уж громко и слишком уж наигранно, явно желая привлечь к себе еще большее внимание.

Опустив голову, он увидел устремленные на себя широко раскрытые зеленые глаза. В них застыло тревожное выражение. И в эту самую секунду Рейф ощутил в своих объятиях стройное женское тело. Алексия неожиданно показалась ему меньше ростом, хотя на ней были босоножки на устрашающе высоких каблуках.