Бен снова протянул ей руку.

— Я знаю, какой ворчливой ты можешь быть, и нисколько не разочаруюсь, если ты меня в этом разубедишь.

Луиза улыбнулась.

— Ты ведь не отстанешь, правда? — Она вложила свою ладонь в его, и он помог ей подняться.

— Ни за что.

Ее рука была теплой и нежной. Бен вдруг обнаружил, что они оба затаили дыхание. Затем Луиза опустила голову и отдернула руку.

— Думаю, ты мой ангел-хранитель, Бен Оливер.

Ему нравилось, когда она так его называла. Произнесенное таким тоном, это формальное обращение казалось интимным.

Подойдя к вешалке у двери, Луиза сняла свое пальто. Застегивая пуговицы, она посмотрела на него.

— Всякий раз, когда я нуждаюсь в поддержке, ты оказываешься рядом.

Бен отвернулся и погасил лампу, чтобы Луиза не заметила, как глубоко его тронули ее слова. Ему было так приятно сознавать, что Луиза Торнтон в нем нуждалась.

Заперев дверь, он спрятал ключ в тайник, и они молча спустились на мол и сели в лодку. Когда он собрался заводить мотор, Луиза подошла к нему и коснулась губами его щеки.

— Спасибо.

Когда Бен обернулся, чтобы посмотреть на нее, она уже сидела на скамейке. Внезапно он осознал, что хочет быть тем, в ком она нуждается. Вот только ему по-прежнему было непонятно, сможет ли он когда-нибудь сыграть эту роль. Сейчас ей не нужен был мужчина. Ей нужен был друг.

Бен завел мотор. Друг так друг. Придется пока довольствоваться этой ролью.

Без Джека дом казался пустым. Наверное, переезд в сельскую местность был ошибкой. Если бы она осталась в Лондоне, то могла бы в рождественскую ночь затеряться в толпе на Оксфорд-стрит.

Луиза остановилась возле небольшого прудика, окруженного бамбуком. На нее смотрела медная статуя китайского Будды — единственное подобие человеческого существа, которое она видела с воскресенья. Но медный истукан не мог скрасить ее одиночество, поэтому она пошла дальше.

Она зашла домой лишь для того, чтобы взять кое-какие вещи и приготовить термос с чаем. Последние несколько дней она большую часть времени проводила в лодочном сарае. Пустота большого дома давила на нее.

Сегодня она проведет ночь в лодочном сарае в компании хорошей книги. Разожжет огонь в камине, закутается в плед и будет слушать тишину.

Часы на каминной полке показывали три. Пора выходить. Она не хотела поскользнуться в темноте.

Взяв вещевой мешок, Луиза медленно пошла в лодочный сарай, наслаждаясь красотой зимнего сада. Когда до ее места назначения осталось совсем немного, пошел холодный дождь, и она ускорила шаг.

Остановившись лишь для того, чтобы достать ключ из тайника, она быстро поднялась наверх и, отперев дверь, замерла на месте.

Она не могла поверить собственным глазам. Что произошло с ее убежищем за время ее отсутствия?

Повсюду были свечи — большие, маленькие, толстые, тонкие. В камине потрескивали поленья. Стены были украшены гирляндами из плюща и падуба, а в углу у окна…

Луиза раскрыла рот от удивления. Не может быть! Елка! Не очень большая, около пяти футов, из украшений только серебристая звезда на макушке. Подойдя к ней, она обнаружила на полу коробку с елочными игрушками и достала из нее фиолетовый шар.

Как?.. Кто?..

Шум моторной лодки, раздавшийся за окном, стал ответом на все ее вопросы. Выбежав на балкон, она свесилась через перила.

— Бен!

Маленькая деревянная лодка уже отчалила от мола, но он увидел ее. На его губах играла робкая улыбка. Он помахал ей и что-то прокричал, но ветер унес его слова.

Ей хотелось стоять на балконе до тех пор, пока лодка не скроется из вида, но дождь усилился, и ей пришлось идти внутрь.

В полной растерянности она опустилась на диван и уставилась на огонь. Прежде никто не прилагал таких усилий для того, чтобы сделать для нее что-то особенное. Отцу не позволяло слабое здоровье. Тоби, конечно, заваливал ее дорогими подарками. Он покупал для нее драгоценности, машины, даже виллу на Майорке, но с этим ничто не могло сравниться.

Поднявшись, Луиза накрыла рот ладонью.

Это было опасно. Ее мечты были опасными. Они перестали быть просто романтическими мечтами. Все ее мысли занимал Бен Оливер, она скучала по нему эти несколько дней. Он стал для нее как наркотик, и последнее, чего ей хотелось, это вновь попасть в полную зависимость от своих чувств к мужчине, потерять себя. Она только-только начала себя чувствовать свободной и независимой. Влюбиться в Бена Оливера было очень легко.

И опасно.

Луиза огляделась по сторонам. Ей следовало собрать все это и вынести на улицу, но у нее рука не поднималась. Если бы она так поступила, лодочный сарай стал бы таким же пустым и унылым, как ее дом, а она пришла сюда, чтобы избежать этого.

Яркие шары поблескивали на свету, словно подмигивая ей, и она начала доставать их из коробки и развешивать по ветвям.

Закончив, она сняла с дивана лоскутное одеяло и, накинув его на плечи, опустилась на пол перед камином.

Через несколько минут тишину нарушил стук в дверь, и Луиза тупо уставилась на нее. Стук повторился. Тогда она подошла к двери и открыла ее. При виде Бена ее сердце бешено заколотилось. Его мокрые волосы прилипли к голове. В одной руке у него был коричневый бумажный сверток, а в другой рюкзак.

— Бен… — только и удалось произнести ей.

— Луиза…

Похоже, не она одна волновалась.

— Я могу войти?

Луиза отошла в сторону, пропуская его, и он, поставив на пол рюкзак, передал ей теплый сверток, пахнущий экзотическими специями.

— Мне не следовало тебя впускать. До этого ты вошел сюда без моего разрешения, — произнесла она нарочито бесстрастным тоном.

Бен, наполовину снявший свою зеленую куртку, замер.

— Тебе не понравилось? О Луиза! Мне так жаль. Я просто хотел сделать тебе сюрприз.

Разве можно было сердиться на этого замечательного человека? Луиза сняла с него куртку и повесила ее на вешалку.

— Тебе это удалось.

Его лицо выражало большое облегчение.

— Слава богу. Я привез еду, и мне бы не хотелось забирать ее обратно и есть холодной.

Луиза посмотрела на коричневый пакет.

— Карри? Не очень традиционная еда для Рождества.

Взяв у нее пакет, Бен начал выкладывать его содержимое на столик.

— Чепуха. Я где-то читал, что цыпленок «тика масала» сейчас является любимым блюдом англичан.

Тогда Луиза открыла старую корзину для пикника и достала оттуда пару тарелок и столовые приборы. Как предусмотрительно с ее стороны было заранее помыть посуду. Точно она знала… Через несколько минут они уже сидели в плетеных креслах и ели цыпленка с рисом и соусом. Отломив кусочек хлеба, Луиза задумчиво посмотрела на Бена.

Он поймал ее взгляд, и его рука с вилкой застыла в воздухе.

— Что?

Ей очень хотелось сказать ему, как много все это для нее значит, но от волнения нужные слова не шли на ум, и поэтому она просто произнесла:

— Спасибо тебе, Бен.

Он отложил вилку.

— Я просто решил поднять тебе настроение. Помню, каким ужасным было мое первое Рождество без Жасмин. — Он печально улыбнулся. — Мои родители живут в Испании, моя единственная сестра с мужем уехала к его родственникам. Я даже не мог найти спасение в работе. В это время года заказов очень мало.

Все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Да, но ты не обязан устраивать все это. — Здравый смысл подсказывал ей: подобные сюрпризы не делаются просто так. Ему определенно было что-то от нее нужно.

— Я не буду с тобой спать, — выпалила Луиза.

О боже! Неужели она действительно сказала такое? Ее щеки загорелись.

Лицо Бена словно окаменело. Резко поднявшись, он бросил на тарелку недоеденный кусок хлеба.

— Если ты правда этого хочешь, мне лучше уйти.

Луиза подскочила с места.

— Нет! Прости меня. Не знаю, что заставило меня это сказать. После всего, что ты для меня сделал… — В этот момент она ненавидела себя даже больше, чем когда притворялась перед журналистами, что у них с Тоби все было в порядке.