— Ладно, но таблички…
— Сма, я договорился о новой встрече с ректором на послезавтра. Могу упомянуть и про таблички, идёт?
— Полагаю, что… Так… так… о, ух ты! Закалве, мы уже начали… У тебя все?
— Да, — сказал он.
— О… о… великолепно… замечательно. Закалве, пока!
Он сорвал бусину с мочки и швырнул через всю комнату.
— Похотливая тварь! — затем взглянул на потолок и взял трубку телефона. — Да, могу я поговорить с… Трейбо. Да, пожалуйста. Портье Трейбо? Друг мой, мне иногда нравится побыть в компании, понимаете? В самом деле… Разумеется, большие чаевые, если… Совершенно верно… и если она явится со спрятанным где-то пресс-пропуском, то вы — покойник.
Скафандр был уязвим для тактического оружия. Он несколько раз подпрыгнул, проверяя его вес, за это время капсула зарылась в песок пустыни, потом сел в машину и поехал чуть быстрее, чем обычно — надо было прибыть в отель до того момента, как за ним прибудет лимузин.
После полудня по его распоряжению двор отеля очистили от журналистов. Подъехал и плавно остановился огромный тёмный автомобиль — гораздо внушительнее того, в котором он едва не погиб сегодня утром. Поздоровавшись с шофёром, который вежливо поклонился ему, он нырнул в полумрак обтянутого блестящей кожей салона и развалился на широком сиденье, которое больше напоминало постель.
Мимо окон автомобиля струились вечернего огни города. Он обнаружил на сиденье-постели бумажный свёрток, аккуратно перевязанный разноцветной лентой. Г-н Стабериндо —сообщала надпись, сделанная от руки. Развернув бумагу, он достал костюм, затем нажал на подлокотнике кнопку, позволявшую ему говорить с шофёром.
— Насколько я понял, это мой костюм. Кого он собственно изображает?
Седоволосый водитель посмотрел через плечо и достал что-то из кармана куртки.
— Здравствуйте, — произнёс искусственный голос, — меня зовут Моллен. Я не могу говорить, поэтому пользуюсь этим прибором. — Шофёр взглянул на дорогу, затем снова на свой прибор. — Что вы хотите знать?
Почему-то желание общаться с ним исчезло, тем более, что этот парень отводил взгляд от дороги, когда говорил.
— Неважно, — буркнул он.
Машина въехала во двор большого тёмного дома неподалёку от реки.
— Пожалуйста, следуйте за мной, господин Стабериндо, — предложил через свой аппарат Моллен.
Взяв с собой свёрток с костюмом, он проследовал за шофёром в просторный холл, со стен которого злобно скалились звериные головы. Моллен проводил его к лифту, который затем опустился на два этажа. Шум вечеринки и запах наркотиков достигли его ушей и носа ещё до того, как двери лифта распахнулись.
Свёрток он отдал шофёру, оставив себе лишь тонкий плащ.
— Остальное мне не понадобится.
В сопровождении Моллена он прошёл через шумную, ярко и пёстро одетую толпу. Завидев его, мужчины и женщины умолкали и почтительно расступались. Разговоры продолжали бурлить за его спиной, он несколько раз услышал слово «Стабериндо».
За этой комнатой оказался небольшой коридор, заканчивавшийся массивной дверью. Шофёр, распахнул её, и они спустились по металлической лестнице, покрытой мягким ковром, в комнату, одна из стен которой была стеклянной. За стеклом на тёмной воде пруда покачивались лодки. Здесь тоже бурлила вечеринка, только ещё более экстравагантная. Он снял тёмные очки, но то, что происходило здесь, не было какой-то ошибкой зрения. Как и этажом выше, люди разгуливали с бокалами или с дымящиммися курильницами, но все они были либо тяжело травмированными, либо изувеченными. У некоторых — сломаны, вывихнуты руки, причём кости торчали наружу. Тела мужчин и женщин пересекали разной величины порезы, у иных были ампутированы груди и руки, причём эти части тела болтались привязанными к одежде.
К нему медленно приближалась, судя по всему, хозяйка приёма — та таинственная особа, которую он видел на своём празднике; над её сверкающей юбкой свисал кусок кожи шириной примерно с ладонь, оторванный с живота, обнажённые мускулы на этом участке подрагивали, словно тускло-красные шнуры.
— Господин Стабериндо, вы явились в костюме астронавта. — Почему-то её голос вызвал у него мгновенное раздражение.
— Я пошёл на компромисс, — он взмахнул плащом.
— Так или иначе, добро пожаловать.
— Благодарю.
Когда он целовал её руку, то был почти уверен, что сенсорные поля скафандра уловят на её тонкой коже наличие смертельного яда, но сигнализация не активизировалась. Усмешку скрыть не удалось.
— Что вас так развеселило?
— Вот это! — Он кивнул на окружающих.
— Мы надеялись, что наша вечеринка позабавит вас. Позвольте мне представить вам нашего доброго старого друга, благодаря которому эти чудеса стали возможны.
У высокого тускло-серого аппарата сидел на табурете коротышка, он беспрестанно улыбался и вытирал нос большим носовым платком, который то и дело засовывал в нагрудный карман своего безукоризненного костюма.
— Доктор, это господин Стабериндо, тот самый человек, о котором мы говорили.
— Искренне рад, добро пожаловать на нашу вечеринку изувеченных. — Он взмахом руки указал на толпу. — Не хотите ли получить травму? Процесс быстрый, совершенно безболезненный, восстановление происходит быстро и — никаких шрамов. Как насчёт рваной раны? Или перелома с осложнениями? А может быть, желаете множественную трепанацию? Такого ни у кого здесь нет.
— Благодарю, что-то не хочется. Коротышка, похоже, удивился.
— Зря отказываетесь, вы будете чувствовать себя неловко среди приобщённых к этой захватывающей процедуре. Я проводил эти операции во всей цивилизованной Вселенной, и никаких жалоб, Правда, некоторые очень привыкали к своим травмам и не хотели от них избавляться. Вряд ли вам ещё когда-нибудь представится подобная возможность, мы, — он погладил аппарат по металлическому боку, — завтра улетаем, и у меня все расписано на два стандартных года вперёд. Так не хотите?
— Нет.
— Оставьте господина Стабериндо в покое, раз он не хочет, то мы должны уважать желания нашего гостя. Не так ли?
Хозяйка приёма взяла его под руку. Её груди были усыпаны драгоценными слезообразными камнями.
— Да, конечно.
— Будьте любезны, подождите минутку. Разделите со мной этот напиток. — Протянув ему бокал, женщина наклонилась к доктору, дав ему тем самым возможность получше рассмотреть окружающих его людей. Свисавшие с очаровательных женских лиц полосы кожи, болтающиеся на загорелых спинах пересаженные груди, торчащие осколки костей, блестевшие при ярком свете, лившемся с потолка, вены, артерии, мускулы.
Пришлось поднять бокал повыше — так, чтобы пары неизвестного напитка зафиксировал скафандр. Сигнализация сработала. Он улыбнулся, пронёс бокал через активированное поле, вернул его содержимое к норме и сделал глоток.
— О-о, вы допили.
Хозяйка приёма вернулась и знаком предложила пройти в другое помещение. За неприметной дверью оказалась заброшенная мастерская: слой пыли покрывал всевозможные станки и приспособления. Под свисавшей с потолка лампочкой без абажура стояли три кресла и небольшой шкафчик. Женщина закрыла дверь и указала на одно из кресел. Он сел, поставив шлем скафандра на пол рядом с собой.
— Почему вы не надели костюм, который вам прислали? — Она улыбнулась, поправив сверкающий жилет, который теперь скрывал её обнажённую, украшенную бриллиантами грудь и живот.
— Не мой размер.
— А этот? — Женщина села, скрестив ноги, и указала на скафандр. Затем постучала по шкафчику, который мгновенно раскрылся, демонстрируя содержимое: наполненные бокалы и дымящиеся курильницы.
— В нём я чувствую себя увереннее.
Она подала ему бокал с искрящейся жидкостью, а сама, откинувшись в кресле, осторожно держала в ладонях курильницу. Сладковатый дым наркотика проникал в вырез и проймы жилета, медленно закручиваясь около её лица. Женщина глубоко вздохнула.
