– Нет. Ваш младший брат слишком молод и пока не может унаследовать корону. До его следующего дня рождения власть будет в руках регента – человека по имени Мертис тил Лоэсп.

– Тил Лоэсп, – задумчиво проговорила Анаплиан и кивнула. – Хорошо, что жив хотя бы он. Он знает, что делать.

– Вашему младшему брату не угрожает опасность, как вы полагаете?

– Опасность?

На безликом лице Батры появилось подобие улыбки.

– Я всегда считал, что честолюбивым регентам, как и злым мачехам, обычно не удается сохранить незапятнанную репутацию. Но может, это лишь сказки.

– Все не так. – Анаплиан с облегчением вздохнула и вытерла глаза. – Отец и тил Лоэсп были лучшими друзьями с детства. Лоэсп всегда был предан отцу, и его честолюбие было пристегнуто к отцовскому, которого хватало на двоих. – Она отвела взгляд в сторону, и яркий тропический воздух – за два года она привыкла считать это место своим домом – показался ей таким же чужим, как по прибытии сюда. – Хотя… что я знаю? Ведь пятнадцать лет прошло.

Интересно, насколько изменился Фербин? А Орамен?

Отец, скорее всего, почти не изменился: Анаплиан знала его грозным, иногда чувствительным, в редких случаях нежным – и целиком сосредоточенным на своей цели. Целиком сосредоточенным – но одним глазом он всегда обозревал свою историю, свое наследство.

Может, она и вовсе не знала его? Бо́льшую часть времени отца не было дома – как тут узнаешь человека? Он вечно сражался где-то далеко. Но даже когда он возвращался в Пурл, во дворец, к своим наложницам и детям, его больше интересовали трое мальчиков, особенно Элим – старший и больше других напоминавший отца характером. Анаплиан была второй по счету, но при этом девочкой. Это плюс обстоятельства рождения единственной дочери короля отводили ей последнее место в отцовских симпатиях.

– Вы хотите, чтобы я оставил вас одну, Джан Серий? – спросил Батра.

– Что?

Она посмотрела на Батру.

– Я подумал, может, вы хотите побыть одна? Или поговорить? Как вам будет…

– Да, поговорите со мной, – кивнула Анаплиан. – Как обстоят дела сейчас?

– На том, что называют Восьмым уровнем? Стабильно. Короля оплакивают со всеми положенными…

– Его уже похоронили?

– Должны были похоронить семь дней назад. Моим данным восемь или девять дней.

– Ясно. Прошу прощения. Продолжайте.

– Празднуется великая победа. Быстро идет подготовка к вторжению в Делдейн. Ожидается, что оно произойдет в период между двадцатым и десятым днем, считая от сегодняшнего. Октов осудили их менторы – нарисцины, хотя те обвиняли в случившемся кого угодно, включая некоторых представителей своего народа. Аултридии, как я уже говорил, пригрозили возмездием. Нарисцины пытаются сохранить мир. Мортанвельды пока не вмешиваются, хотя они в курсе происходящего.

Анаплиан защемила двумя пальцами нижнюю губу, вздохнула и спросила:

– За сколько времени я смогу добраться до Сурсамена?

– Одну минутку, – сказал Батра и замолчал. Анаплиан решила, что он справляется с расписанием кораблей дальнего следования. Почему он так и не запомнил или хотя бы не накопил эту информацию? Возможно, он молчит намеренно, в знак осуждения: как ей пришло в голову оставить свой пост? – От ста тридцати до ста шестидесяти дней, – сказал Батра. – Разброс связан с переходом в мортанвельдское пространство.

Мортанвельдское пространство. Мортанвельды были наивысшим видом эволютов около Сурсамена. В ходе подготовительного курса Анаплиан была поражена полной трехмерной картой различных видов, населявших галактику и распространившихся настолько далеко от исходного места, чтобы понять: мы, безусловно, НЕ ОДНИ.

Стандартная звездная схема с подробным указанием влияния игроков, лучше других овладевших способами перемещения, была сказочно сложна, но все равно показывала только главные цивилизации. Группы, занимавшие две-три планетные системы, вообще не отображались, даже на голографических картах, заполняющих все поле зрения наблюдателя. Такие карты обычно перекрывали друг друга, часто были глубоко взаимосвязаны, медленно смещались, претерпевали непрерывные, постепенные, а иногда и резкие изменения. В итоге казалось, будто их составлял безумец, пробравшийся на картографическую фабрику.

Мортанвельды властвовали над огромным объемом пространства, и один его крохотный карман приходился на звезду, вокруг которой вращалась родная планета Анаплиан. Они присутствовали там или медленно распространялись в этом направлении дольше, чем существовала Культура. Потом две эти цивилизации пришли к соглашению о мирном и взаимовыгодном сосуществовании. Правда, мортанвельды считали, что их космический флот может использоваться лишь в самых неотложных случаях, когда затрагиваются их интересы.

Отдав два года, полных упорной и самоотверженной работы, изучению политики, географии, технологии и мифологии Прасадала – и почти не обращая внимания на события за его пределами, – Анаплиан поняла: она совсем упустила из виду, что Культура является не всегалактическим сообществом, а лишь небольшой его частью, обладая при этом немалой мощью и едва ли не вызывающей вездесущностью.

– Мне дадут отпуск? – спросила она у Батры.

– Джан Серий, – сказал проволочный куст; впервые у него не только шевельнулось мнимое лицо, но и расширились бока: так человек раскидывает руки, выражая определенную эмоцию, – вы сами себе хозяйка. Вас здесь ничто не держит, только вы сами. Можете уехать в любое время.

– Но примут ли меня назад? Сохранится ли за мной место в ОО, если я сейчас вернусь домой? Смогу ли я потом вернуться на Прасадал?

– Все это решаю не один я.

Батра отвечал уклончиво. Его слово, несомненно, имело вес, даже если окончательное решение, вероятно, принималось группкой корабельных Разумов, разбросанных по Культуре и галактике.

Анаплиан подняла одну бровь:

– Попробуйте высказать предположение.

– Я думаю, что в ОО вас снова примут. Сюда? Могу только догадываться. Как по-вашему, сколько вы будете отсутствовать?

– Не знаю, – сказала Анаплиан.

– Мы тоже не знаем. Вряд ли вы отправитесь обратно спустя несколько дней после прибытия. Возможно, вас не будет в течение стандартного года. Или дольше. Кто знает? Придется найти вам замену.

Конечно, система имела известную долю гибкости. Коллеги могли ее заменить – по крайней мере, на время. Лееб Скоперин лучше других знал, чем занимается Анаплиан в своей части планеты, и, казалось, инстинктивно понимал ее цели и методы. Он мог бы взять на себя ее обязанности без особого вреда для дела. К тому же на его попечении был начинающий агент, который принял бы часть нагрузки. Правда, так не могло продолжаться вечно. Одно дело, когда у тебя есть возможность немного расслабиться, и совсем другое – когда человек долго чувствует себя бездельником. Поэтому, с учетом поставленных задач, платформа не была переукомплектована персоналом. Батра был прав – придется подыскивать ей замену.

– Вы могли бы дать мне корабль, – сказала Анаплиан. Это позволило бы ей быстрее добраться туда и обратно.

– Гм, – сказал Батра. – Проблематично.

Эта формула была для него одним из нескольких способов отказа. Культура в данный момент проявляла максимум такта, чтобы никоим образом не задеть мортанвельдов. Официально причина не объяснялась, но существовали любопытные объяснения, а одно даже было принято всеми по умолчанию.

Анаплиан вздохнула:

– Понятно.

Впрочем, она вполне могла и остаться. Зачем возвращаться домой? Чтобы отомстить за отца? Но согласно сарлским традициям, месть не являлась дочерним долгом. К тому же сарлы, видимо, собирались с лихвой отомстить – и задолго до того, как Анаплиан успеет попасть на планету. Так или иначе, ее отца признают агрессором. Упреждающий удар, предпринятый делдейнами, несомненно, был именно упреждающим ударом – попыткой помешать сарлским войскам под предводительством короля Хауска захватить страну.

Ее возвращение может лишь ухудшить и без того плохую ситуацию. И так хватало всякой свистопляски. Слишком уж долго она отсутствовала. Люди, наверное, не помнят ее, многое изменилось. К тому же она была женщиной. Прожив пятнадцать лет в Культуре, Анаплиан почти забыла, что воспитывалась в крайне женоненавистническом обществе. Она, конечно, может вернуться и попытаться что-то изменить, но станет лишь объектом насмешек, издевательств, презрения. Орамен умен, хотя слишком молод. Но ведь ему ничто не угрожает? Тил Лоэсп о нем позаботится.