Перед Мэрилин сидела усталая худая женщина.

— Добро пожаловать в нашу страну, — сказала она.

— Спасибо.

— Вы приехали сюда, чтобы что-то найти.

— Да. Как все.

— Но оно не здесь. Оно там, откуда вы приехали.

— Вы можете поговорить за меня с моим сыном?

— Он мертв?

— Да.

— Это не ваша вина, мадам.

— Моя. Я не должна была его отпускать.

— Я не могу говорить с мертвыми, мадам. — Глаза худой женщины лихорадочно горели. — Они покоятся с миром. Мы не должны их будить.

— Я хочу сказать ему, что мне очень жаль.

— Нет, мадам, это невозможно. Спящие не хотят, чтобы их беспокоили.

— Это возможно.

— Не для меня. Будьте любезны, покажите мне свою ладонь.

— Почему вы не можете поговорить с моим сыном, сказать ему, что мне очень жаль? Что я не должна была позволять ему уйти, не должна была соглашаться, чтобы они нажали на выключатель? Его отключили от аппарата всего через шесть месяцев. Может быть, потом они нашли бы способ вернуть его. Я сидела рядом и следила за его последним вздохом. — Миссис Коннор смотрела на Мэрилин с огромным сочувствием. — Я до самого конца держала его за руку и говорила на случай, если он меня слышит: «Дейл, мы с твоим отцом выключаем аппарат, чтобы освободить твой дух. Так и случится». Но этого не случилось. Я знаю. Его дух где-то томится, и я не буду знать покоя, пока не смогу хоть раз поговорить с ним. Неужели вы не можете его найти?

— Нет.

— Я прошу вас.

— Вы должны найти покой.

— Да. Иначе зачем мне было сюда приезжать?

— За тем же, что и все остальные. Люди приезжают, потому что они несчастны.

— И потому что надеются на небольшое чудо.

— Думаю, да, мадам.

— Что ж, миссис Коннор, спасибо за честность и потраченное на меня время. — Мэрилин встала.

— Заберите свои деньги, мадам. Я вам ничего не сказала.

— Нет. Я настаиваю.

— Нет, мадам. Я тоже настаиваю. Однажды вы найдете покой. В тот день вы выйдете из дома и отдадите эти деньги тому, кто в них нуждается.

По дороге домой Хилари тревожно спросила:

— Мэрилин, она вам чем-нибудь помогла?

— Она очень мудрая.

— Но она не стала говорить за вас с мертвым?

— Нет. Сказала, что он спит.

— И она не смогла его разбудить для вас?

Мэрилин почувствовала жалость к одинокой, не внушающей симпатии сестре Рии.

— Ну, мы согласились, что не стоит будить того, кто спит с миром.

— Неужели дело того стоило? Я имею в виду… Вы не думаете, что переплатили ей?

— Ничуть. Я была рада узнать, что он спит с миром.

— И что, после этого вам полегчало? — с надеждой спросила Хилари.

— Очень полегчало, — солгала Мэрилин Вайн. — А теперь расскажите, что она поведала вам.

— Сказала, что мне пора искать деревья. Что теперь у нас достаточно денег, чтобы выбирать, где жить.

— А вы действительно хотели бы жить в окружении деревьев? — спросила Мэрилин.

— Да нет. Я ничего не имею против деревьев, но никогда по ним не тосковала. Однако, если так написано мне на роду, думаю, придется поискать.

Когда они уезжали, машин в очереди стало еще больше. Люди хотели маленького чуда, которое могло бы им помочь. Эта женщина сказала, что все, кто приезжает к ней, несчастны. Зрелище было грустное, но в нем таилась какая-то странная сила. У всех сидевших в этих машинах было свое горе. Мэрилин Вайн была не единственной женщиной на свете, страдавшей от потери и чувства вины. Другие переживали то же самое. Как больные, нуждающиеся в лекарстве, они приезжали в это место и ему подобные в надежде на то, что существует магия, способная им помочь.

Мэрилин невольно улыбнулась. Хилари увидела эту улыбку и обрадовалась.

Рия поменяла текст на автоответчике. «Это дом Грега Вайна, который сейчас на Гавайях, и Мэрилин Вайн, которая сейчас в Ирландии. В данный момент здесь живет Рия Линч. Она будет рада передать ваши сообщения Вайнам или перезвонить вам». Она прокрутила пленку несколько раз и кивнула. Долг платежом красен. Пусть Мэрилин почешется.

Потом она позвонила Хейди.

— Я хочу устроить у себя небольшую вечеринку и пригласить вас с Генри. Придет Карлотта, та симпатичная пара, с которой мы познакомились, изучая Интернет, и двое мужчин из кулинарии, о которой вы мне рассказывали. Похоже, я нашла с ними общий язык, но мне нужно продемонстрировать, как я готовлю. Надеюсь, что они дадут мне работу.

— Мам?

— Хай, Энни.

— Забавно. Ты говоришь «хай» вместо «алло».

— Просто сорвалось с языка.

— Ты не позвонила, поэтому мы сами решили тебе позвонить.

— Я звонила вам. И оставила сообщение твоему отцу. На которое он еще не ответил. Напомни ему, ладно?

— Мам, его нет. Он все время где-то бегает.

— Ну, когда он все-таки придет, скажи ему, что я жду.

— Мам, но в этом сообщении говорится только о делах.

— Да. И все же я хочу, чтобы он ответил.

— Будете ссориться?

— Если он перезвонит мне, то нет.

— Как ты, мам?

— Нормально. А как вы сходили с бабушкой в пиццерию? — Энни заметила, что в голосе матери прозвучала сталь.

— Хорошо. Бабушка подарила мне замечательный жилет. Ты его увидишь. Я возьму его с собой.

— А Китти к вам присоединилась?

— Нет. Не получилось.

— Почему не получилось?

— Потому что Бернадетта позвонила бабушке и сказала, что папа решительно возражает против Китти.

— Очень жаль.

— Нет, это мне жаль, а тебе ни чуточки. Вы с папой не любите Китти. Что же я могу поделать?

— Я рада, что твой отец следит хотя бы за этим.

— Ему не до того. Он даже не знает, какой сегодня день недели. Говорю тебе, это Бернадетта.

— Расскажи мне, как ты ходила по магазинам с Мэрилин.

— Мам, ты что, наняла целую команду сыщиков?

— Нет, просто кое-что рассказывают друзья и родные. Мне интересно, вот и всё.

— Мам, ты не интересуешься одеждой. Ты ее терпеть не можешь.

— Что ты купила? — прошипела Рия.

— Розовые джинсы и сине-розовую блузку.

— Потрясающе…

— Мам, ты на меня за что-то сердишься?

— А есть за что?

— Не думаю. Честно говоря, лето в этом году паршивое. Все друг на друга обижаются. Мне не разрешают встречаться с Китти. Бабушка хочет переселиться в дом престарелых. Мистер Маккарти куда-то уехал и ничего не сказал папе. Розмари Райан выпрыгивает из штанов, потому что ей нужно найти папу и передать ему срочное сообщение, а она не может. Брайан снова связался с Декко и Майлсом, они орут, дерутся и сводят друг друга с ума. Кажется, папа поссорился с Финолой, и она больше к нам не приходит. Бернадетта почти все время спит. Тетя Хилари окончательно рехнулась и продолжает искать дом с деревьями. Климента рвало шерстью, и его пришлось везти к ветеринару. Это сделал Колм. Ничего серьезного, но сначала мне было страшновато. Потом я позвонила тебе, а ты набросилась на меня непонятно за что… Честно говоря, если бы не Мэрилин, здесь можно было бы сойти с ума.

— Она тебе помогает?

— Ну, по крайней мере, она нормальный человек. И советует, какие книги читать. Дала мне «Убить пересмешника». Ты читала этот роман, мам?

— Я люблю тебя, Энни.

— Мам, ты что, пьяная?

— Конечно нет. А что?

— Я спросила, читала ли ты книгу, а ты ответила, что любишь меня. Разве так разговаривают?

— Нет. Но я сказала правду.

— Что ж, ясно. Спасибо тебе, мам. Большое спасибо.

— А ты? Ты любишь меня?

— Мам, ты слишком долго прожила в Америке, — ответила Энни.

Дэнни Линч стоял на крыльце и звонил в дверь дома, когда-то бывшего его собственным.

Он переминался с ноги на ногу, поглядывал на часы и не видел Мэрилин, стоявшую на коленях под высоким деревом у ворот. «Он действительно красив, — думала Мэрилин. — От него исходит та же кипучая нервная энергия, которая запомнилась мне много лет назад. Но теперь в нем появилось что-то еще. То, что я заметила тогда в ресторане Колма. Что-то тревожное, почти затравленное». Потом он достал какие-то ключи и вошел. Мэрилин была готова встать и подойти к нему, но она вскочила, побежала к дому и быстро поднялась на второй этаж.