— Но ты же ее друг. Ради нее ты пошел на всё. Убедил Барни купить этот участок — Рия никак не могла опомниться от неблагодарности Розмари.
— Ерунда, Рия. Барни ничего не делает из чувства дружбы. Для него это тоже бизнес.
— Но она сказала, что будет следить за стройкой и всем остальным. Я не знала, куда спрятать глаза.
Дэнни засмеялся.
— Радость моя, Барни славится умением оставить лучший кусок себе. Розмари это знает. Она подходит к делу очень вдумчиво и пытается предусмотреть всё. Именно это качество позволило ей сделать головокружительную карьеру.
Известие о том, что Розмари переезжает на Тара-роуд, заставило Хилари фыркнуть.
— Если уж и она едет на Тара-роуд, это одобрение в последней инстанции, — проворчала она.
— Почему ты ее не любишь? Она не сказала о тебе ни одного худого слова, — обиделась Рия.
— А разве я сказала о ней что-нибудь плохое? — с невинным видом спросила Хилари.
— Нет, все дело в тоне. Знаешь, я думаю, Розмари слегка одиноко. Нам с тобой хорошо. У тебя есть Мартин, у меня дети… и Дэнни, когда я его вижу… а у нее никого.
— Ну, думаю, от недостатка мужского внимания она не страдает.
— Да, конечно. Так же, как мы не страдали от него в молодости. Но что толку, если тобой интересуются только такие дураки, как Кен Марри?
— Розмари может выбрать кого-нибудь получше, чем Кен Марри.
— Да, но подходящего человека она так и не нашла… Разве не замечательно, что она будет жить как раз между нами и мамой? Теперь осталось перетащить сюда и тебя, и тогда можно будет вздохнуть спокойно.
— Где мы с Мартином возьмем такие деньги, чтобы жить на Тара-роуд? — тут же заявила Хилари.
Рия предпочла сменить тему.
— У Герти нелады с матерью.
— У всех нелады с матерями, — сказала Хилари.
— Ну, наша с тобой еще ничего.
— Ты так говоришь, потому что она все время сидит с твоими детьми.
— Нет, очень редко. Она слишком занята. Но мать Герти больше не берет детей. Говорит, если бы она хотела возиться с малышами, то родила бы сама.
— И что Герти собирается делать?
— Выкручиваться. Как всегда. Я сказала, что она может на время приводить детей сюда, но… — Рия закусила губу.
— Но Дэнни это не понравилось.
— Он боится, что Джек Бреннан придет искать их, затеет драку и напугает Энни и Брайана.
— И что теперь будет?
— Я буду брать их на день, но самое тяжелое время — это вечер. Она не хочет, чтобы дети были дома вечером.
— Вот незадача… — Лицо сестры сочувственно сморщилось. Это было не в духе завистливой Хилари, которая обычно говорила только о том, что другие зарабатывают больше.
— Слушай, не могли бы вы с Мартином взять ребятишек на этот уик-энд? А там мало ли что. Вдруг мать Герти образумится или этот чокнутый спьяну разобьет себе башку и попадет в больницу. Герти будет тебе благодарна по гроб жизни.
— Ладно, — удивленно сказала Хилари. — А что они едят?
— Фасоль, рыбные палочки, чипсы и мороженое, — ответила Рия.
— Ну, это мы можем себе позволить.
— Я бы с радостью взяла их сама, — начала оправдываться Рия. Ее голос звучал грустно.
Хилари простила ее.
— Знаю. Но так уж вышло, что я замужем за куда более щедрым человеком, чем ты. Видишь, как все обернулось.
У Рии отвисла челюсть. Непосредственного, ласкового Дэнни Линча считали менее щедрым, чем заурядного скопидома Мартина Морана. Просто поразительно, как некоторые люди не видят бревна в собственном глазу.
— Значит, леди Райан собирается почтить Тара-роуд своим присутствием, — сказала Нора Джонсон. Она пришла представить свое новое приобретение — щенка неизвестной породы. Даже дети, любившие животных, были сбиты с толку. Казалось, у него было слишком много ног (хотя на поверку выходило всего четыре), а голова превышала размерами туловище (что было невозможно). Он нетвердыми шагами обошел кухню, затем взбежал по лестнице и обдул ножки всех стульев, стоявших в гостиной. Энни доложила об этом с радостью, а Брайан смеялся, как никогда в жизни.
Рии пришлось скрыть досаду.
— Мама, как его зовут? — спросила она.
— Просто тридцать два, без всяких изысков.
— Ты хочешь назвать собаку Тридцать Два? — остолбенела Рия.
— Нет, я говорю про дом, где строят пентхаус для леди Райан. А собаку зовут Плайерс. [4]Я уже говорила. — На самом деле она ничего не говорила, но это не имело значения. — Все знают, что она переезжает на Тара-роуд. О ней слышал каждый.
— Вот и хорошо. Людям не надо будет наносить ей визиты, чтобы познакомиться.
— Нет, они читают о ней в газетах. Там о леди Райан пишут не меньше, чем о вашем друге Барни Маккарти. — Нора не одобряла и его тоже; об этом говорило новое фырканье.
— Поразительно. Неужели Розмари так знаменита? — сказала Рия. — Знаешь, мать все еще считает ее тринадцатилетней девочкой и велит брать пример с меня. Это Розмари-то!
Теперь имя Розмари Райан появлялось на финансовых полосах газет не реже, чем на женских. Ее компания набирала обороты и заключила несколько зарубежных контрактов. Они печатали открытки с видами знаменитых средиземноморских курортов и имели свои рекламные щиты на всех спортивных сооружениях вплоть до западного побережья Америки. Она скупала акции, и переход компании в ее полную собственность был только делом времени. Человек, который когда-то принял ее на работу в маленькую полиграфическую компанию, сейчас с изумлением смотрел на уверенную и хладнокровную женщину, полностью перестроившую его бизнес. В последнее время гольф интересовал его больше, чем поездка в Белфаст на утреннем поезде, проведение двух деловых совещаний во время ланча и возвращение дневным поездом с контрактом на сумму, о которой он и не мечтал.
Розмари не видела причин, мешавших жителям Северной Ирландии печатать свои материалы на юге, если обслуживание было профессиональным, цена — разумной, а качество — высоким. Она давно убедила руководство сменить название компании с «Шемрок [5]Принтинг» на куда более приемлемое и менее обязывающее «Партнерс Принтинг».
Но с мужчинами ей не везло. Их вокруг было множество, однако Розмари не могла найти среди них своего единственного. Люди изумлялись: такая привлекательная, даже кокетливая женщина — и не замужем. Нет, она не была фригидной: мимолетные увлечения и немногие свидания, приглашения на которые она позволяла себе принять, доставляли ей удовольствие. Все думали, что ее любовная жизнь куда богаче и интереснее, чем было на самом деле. И Розмари по мере сил поддерживала это широко распространенное заблуждение.
Во всяком случае, оно не позволяло людям считать ее лесбиянкой, последовавшей примеру старшей сестры.
— Неужели это так ужасно? — спрашивала ее Эйлин.
— Нет. И не надо меня подкалывать. Я отношусь к однополой любви спокойно. Просто мне не хочется оправдываться в том, что меня не привлекает. Вам со Стефани нравится так жить, но это не мой случай.
— Что ж, справедливо, — отвечала Эйлин. — Я только не понимаю, почему ты так кипятишься. Ради бога, сейчас не пятидесятые годы. Каждый имеет право жить так, как ему хочется.
— Конечно. Но я не могу вынести того, что люди от меня чего-то ждут.
— Может быть, ты уже встретила его, но не узнала.
— Что ты имеешь в виду?
— Может быть, Мистер Совершенство находится у тебя перед носом, а ты этого не замечаешь. Но в один прекрасный вечер вы упадете в объятия друг друга.
Розмари задумалась.
— Это возможно, — сказала она.
— И кто, по-твоему, это мог бы быть? Конечно, не тот, кто тебя отверг, потому что тебя, Ро, отвергнуть невозможно. Может, это тот, с кем тебе и в голову не приходило лечь в постель?
Розмари никому не рассказывала о Ричарде, с которым она изредка сталкивалась в самых разных местах. Когда Роч прочитал по ее лицу, что на самом деле никакой спутник жизни ей не нужен, ей было очень обидно.
