— Кто это был? — спросил он.

— Грегори. Грегори Александер.

— Ты можешь сказать, где нам его искать? Это капитан Рон Гроувер, начальник полицейского участка.

Джаннет назвала несколько баров, где любил бывать Грегори, и его адрес. Правда, она не была уверена, что он и сейчас проживает там.

— Ничего, — мрачно сказал капитан Гроувер, — мы найдем его, даже если он попытается сбежать в Мексику.

Джаннет уложили на носилки и повезли в больницу.

— А теперь объясни мне, что произошло у тебя с Антонио и Эмм, — предложил ей Фредерик, когда в больнице Джаннет сделали снимок ноги и наложили гипс.

— Дядя, я должна признаться тебе в одном отвратительном поступке. Но лучше, наверное, если я тебе расскажу все сейчас, чем если потом это используют против меня в суде.

— Выкладывай, — хмуро велел Фредерик.

Джаннет начала рассказывать всю историю с того момента, как она решила пройти кастинг в труппу нового кабаре. Чем дальше она рассказывала, тем больше хмурился Фредерик. Когда Джаннет закончила, он был уже мрачнее тучи.

— Если бы ты не была больна сейчас, я бы ей-богу выпорол тебя! — гневно сказал он племяннице.

— Но, дядя, что мне оставалось делать! Ты никогда не разрешил бы мне пойти танцевать. А мне так этого хотелось!

— А что ты собираешься делать после того, как мы разберемся с этим делом?

— Еще вчера вечером я хотела тебя просить присмотреть мне какой-нибудь колледж с языковым уклоном. Учителя всегда говорили, что у меня есть способности к изучению иностранных языков.

— Хорошо, я завтра же поговорю со своими знакомыми.

— Только, дядя, одна просьба. — Джаннет смущенно улыбнулась. — Пусть этот колледж будет где-нибудь на Аляске. Штат Джорджия тоже подойдет, — быстро добавила она, увидев, как вытягивается лицо Фредерика.

— Хочешь сбежать? — сердито спросил он.

— Да, — тихо произнесла Джаннет.

— А ты не думала, что от себя никогда и никуда не сможешь убежать? Девочка, я пытаюсь убежать от себя уже тридцать шесть лет. Пока мне это не удалось. — Он вздохнул и поднялся. — Ты полежишь здесь до завтрашнего вечера, а потом я приеду и заберу тебя к себе. Думаю, не стоит тебе возвращаться в свою квартиру. А пока лежи, отдыхай. Может, завтра зайдет капитан Гроувер. Расскажи ему все, как рассказала мне. А потом мы вместе решим, что тебе стоит говорить в суде, а что не так уж важно. — Уже в дверях он обернулся и ободряюще улыбнулся племяннице.

Джаннет, засыпая, думала о том, как здорово, что у нее есть такой дядя. Она и представить себе не могла, что Фредерик не только простит глупую выходку с подменными именами, но и сможет понять ее.

С памятного разговора с Антонио прошло всего два дня, а Джаннет казалось, что за ее плечами многие месяцы страдания и боли. За эти два дня она повзрослела, хотя и не понимала, почему так произошло.

— Я подумаю об этом завтра, — прошептала Джаннет.

И невесело рассмеялась. Как часто она повторяет эту фразу в последнее время! Неужели у нее появилось так много проблем, о которых надо подумать?

Джаннет проснулась среди ночи и долго не могла понять, что же ее разбудило в такой час. Какая-то важная мысль постоянно ускользала от ее уставшего и взбудораженного мозга.

Мысль о том, что теперь все уладит дядя, что ей не о чем больше волноваться, успокоила Джаннет вечером. Она даже уснула, несмотря на все пережитое днем. А вот сейчас эта мысль упорно не покидала ее. Словно в этих рассуждениях было что-то неверное, что-то, что смогло бы помешать Джаннет быть прежней. Но что это было, она понять не могла.

Промучившись минут двадцать, Джаннет поняла, что не уснет. Она попыталась встать, и тут же резкая боль пронзила ее ногу.

А я даже не спросила, что с моей ногой, удивилась Джаннет. Еще три дня назад подобная травма показалась бы мне концом света. А сейчас… сейчас это уже не так важно. Что же со мной происходит? — уже в который раз задала она себе вопрос. Начнем сначала. Я потеряла двух самых дорогих мне людей. Антонио предал меня, причем не только когда я застала его с Мадленой, но и когда он отказался поверить и помочь мне. Нет, об этом я сейчас думать не буду, я расплачусь. Эмм тоже ушла и тоже предала меня. О Боже, кто угодно, но только не Грегори Александер! Что заставило ее пойти на этот шаг? Да, конечно, выбора у нее особенного не было, но все же… Эмм всегда разбиралась в людях. Вокруг нее были только хорошие, по-настоящему хорошие люди. И вдруг… И вообще, какого черта Грегори пошел к нам домой, причем, как я понимаю, сразу же после моей помолвки? Может, таким образом он пытался отомстить мне? Он всегда ненавидел меня, но не до такой же степени, чтобы спать с Эмм, которую он всегда считал чем-то вроде серого пятна? Да и вообще, как он вспомнил о ней! Со мной она ходила на вечеринки всего несколько раз. Ей там было совершенно не интересно.

Вопрос номер два. Откуда Грегори знает о Мадлене, о том, что она больше подойдет Антонио? Кто-то рассказал ему. Но кто? Общих знакомых у нас нет. Менеджер кабаре? Возможно. Ну хорошо, а почему Грегори позвонил Антонио, прежде чем идти ко мне? Хотел убрать его с дороги как конкурента? Откуда он знает телефон Антонио? Ни секретарь, ни кто-нибудь из служащих ни за что не дали бы номер шефа. Даже его любимой бабушке! Значит… значит, номер дал кто-то из близких знакомых Антонио. Может быть, тот, кто рассказал Грегори о Мадлене. Да, наверное, так и есть. Осталось выяснить, кто это и какой у него во всем этом деле интерес.

Завтра же поговорю с дядей. Он посоветует что-нибудь. Хотя, может, стоит позвонить мистеру Бреттоли? Он вроде неплохо относится ко мне. И должен же отец знать о знакомых и друзьях Антонио, настолько посвященных в семейные дела!

Лучше бы поговорить с Антонио, он точно знает, кто владеет такой информацией. Но не сейчас, сейчас я не смогу. Рана должна зажить.

А с другой стороны, пока я буду ждать исцеления, да еще где-нибудь в Джорджии, будет слишком поздно. Может, Антонио даже сдастся на милость Мадлены. И к чему тогда все мои усилия? «Доброжелатель» и эта стерва своего добьются. Я не должна бежать.

Когда Джаннет произнесла про себя эту фразу, она поняла, что за страхи мучили ее этой ночью. Она боялась проиграть. Ее сильная натура требовала действовать, а не прятаться.

Фредерик был прав. Нельзя убегать. Надо сражаться, надо биться за свое счастье, за людей, которые тебе дороги. Если Мадлена может сражаться за Антонио, то почему я не могу идти к своей цели? Я должна найти того, кто отнял у меня все, что мне дорого. Я должна отомстить за свое растоптанное счастье!

Только после этой мысли Джаннет успокоилась и смогла вновь уснуть.

В половине девятого утра Фредерик пришел проведать племянницу. От него Джаннет узнала, что Грегори задержан по обвинению в попытке изнасилования и сейчас его допрашивают.

— Парень он хлипкий, никакой силы воли. Думаю, проведет пару дней в не очень хорошей камере, и все сам нам расскажет. Ну, а у тебя как дела? Как настроение, Джаннет?

— Дядя, я остаюсь! — выпалила она на одном дыхании.

— Ты уверена?

Джаннет вместо ответа утвердительно кивнула.

— И ты сможешь спокойно жить, зная, что где-то рядом твой Антонио, твоя Эмм? — продолжал спрашивать Фредерик, чтобы по-настоящему поверить в то, что это решение — не очередная блажь сумасбродной племянницы.

— Да, дядя. Я понимаю, что мне будет тяжело. Я должна остаться, иначе перестану уважать себя.

— Я горжусь тобой, девочка, — сказал Фредерик. — И что ты теперь собираешься делать?

— Во-первых, разобраться, кому потребовалось разлучать меня с Антонио, используя при этом всех, включая Эмм. Это должен быть близкий друг Мадлены. Потому что все, что происходит, происходит исключительно в ее интересах.

— Хорошо, что ты поняла это. Теперь перечисли, пожалуйста, всех людей, которые могут быть заинтересованы в возрождении ее отношений с Антонио.