На полу валялась груда тряпья. Спрятаться в ней? Но Вероника не успела сделать и шагу.

– Стой! – прогремел голос, от которого у Вероники зашевелились волосы.

Она обернулась. Пронзительный, горящий взгляд пригвоздил ее к месту. Пламя светильника отражалось от темных волос незнакомца, бросая на его черты зловещие тени. И в то же время в этом волевом, мрачном лице было нечто странно притягательное…

– Подумать только, – сказал он. – Похоже, я случайно набрел на ведьму из рода Каор. Коих, если не ошибаюсь, осталось всего две. Не считая их папаши, конечно.

– Сэр… Вы… вы ошибаетесь, – пробормотала она. – Моя фамилия – Катерс, Вероника Катерс. И никакая я не ведьма. Как и мой… как и все, кого я знаю.

По лицу незнакомца пробежала тень сомнения, однако, поразмыслив, он покачал головой и сказал:

– Чепуха. Как тебя ни назови, сущности твоей это не меняет. Вы, моя дорогая мисс, – ведьма, и никто иная.

– Да нет же! – вскричала Вероника, попятившись.

«Всего лишь вдова, – прорыдал внутренний голос. – Вдова… О боже, мой любимый мертв! Моя единственная любовь… Мой суженый… Жан…»

Импозантный незнакомец улыбнулся и вскинул правую руку. В ладони блеснул огненный шар. Странный господин тряхнул ладонью, и шар медленно полетел на Веронику. Она открыла рот, готовясь завизжать, но вместо крика с ее губ слетели непонятные слова. Шар зашипел и растаял в воздухе.

От изумления у нее подогнулись ноги. Хватая ртом воздух, Вероника ухватилась за стул. На лбу выступил холодный пот, и ей стало нестерпимо жарко, хотя на ней была всего лишь ночная рубашка и пеньюар.

Незнакомец злорадно расхохотался.

– Ну вот, видишь? Ты ведьма.

В голове все смешалось. Вероника попятилась еще дальше.

– Уходите. Пожалуйста, – взмолилась она.

Незнакомец усмехнулся.

– Ну нет, дорогуша. Ни за что! Разрешите представиться: Марк Деверо, из рода Деверо. Колдун. А также твой кровный враг.

– Мой… враг? – медленно повторила она.

«А вдруг он как-то связан с тем, что случилось с Чарльзом? Вдруг это он убил… утопил…»

«Non[6]. Это Жан. Возлюбленный мой, враг мой, мой муж, – прошептал голос. – Жан вернулся ко мне в облике этого человека. Ты останешься. Позволишь ему тебя ласкать, целовать, любить тебя. А потом… ты убьешь его. Ради меня».

Марк Деверо склонил голову к плечу, и в его глазах появилось странное выражение, словно он тоже слышал некий голос.

– Изабо… – прошептал он.

– Жан, – отозвалась Вероника.

Его лицо смягчилось. Он протянул руку.

– Любовь моя. Mon amour, ma femme, tu est ici, avec moi[7]…

– Oui. Я здесь… Je suis ici, mon homme, mon seigneur[8]…

Будто во сне, Вероника протянула руки и шагнула к нему.

– Нет… – прошептала она. И повторила, на этот раз яростно: – Нет!

Ее крик разорвал тишину и стер мечтательное выражение с лица Марка.

– Так умри же! – вскричал он и, вскинув руку, швырнул еще один огненный шар – на этот раз со всей силы.

Вероника взвизгнула и метнулась в сторону. Шар упал на груду тряпья, в которой она собиралась спрятаться и которая теперь превратилась в пылающий костер.

Откуда-то из глубины, из тумана детских воспоминаний, всплыл зыбкий образ: красавица с распущенными волосами, бормочущая на непонятном языке. Вероника раскрыла рот, и с ее губ полились те же слова, подсказанные стремительно проясняющейся памятью. В воздухе материализовался огненный шар. Силой мысли Вероника толкнула его вперед.

Марк отпрыгнул. Шар чиркнул его по плечу и поджег рукав. Изрыгая проклятия на французском, незнакомец, отрекомендовавшийся заклятым врагом Вероники, поспешно стянул с себя куртку.

Они долго кружили друг перед другом, примеряясь к противнику. Пламя расползалось по подвалу, Вероника чувствовала его жар. Вскоре огонь лизал потолок в дальнем углу. Бочком, незаметно, она пыталась подобраться к спасительной лестнице. И вдруг раздался треск, а за ним далекие крики.

«Может, кто-нибудь заглянет сюда», – с надеждой подумала Вероника.

Внезапно Марк вскрикнул. Стены, потолок – весь подвал начал как будто бы складываться. Вокруг вихрем кружились какие-то инструменты, пустые канистры, обломки горящего дерева. Вероника пригнулась, уворачиваясь от летящего в голову фонаря.

Шагнула назад – щиколотки уперлись в ступеньку. Наверху снова закричали. Марк Деверо приближался.

В углу обрушилась часть потолка, рассыпав дождь искр. Дверь подвала распахнулась, и мужской голос крикнул: «Горим!»

Вероника развернулась и, не чуя под собой ног, понеслась по ступенькам. Марк следовал за ней по пятам. Протянув руку, он ухватил ее за подол. Послышался треск, тонкая ткань пеньюара порвалась, и Вероника вылетела из подвала, чуть не столкнувшись с мужчиной, чей крик она слышала раньше.

Тот чертыхнулся и заорал:

– Эй, дамочка! Что тут происходит?

Не обращая на него внимания, Вероника помчалась дальше. С разбегу толкнула входную дверь и вылетела на свежий воздух. Легкие горели, сердце рвалось из груди. Позади слышались крики, но Вероника не оборачивалась.

Она бежала, не останавливаясь, пока ночь не укрыла ее своим пологом.

Марк Деверо рвался из рук непрошеных спасителей, наперебой расспрашивающих его о пожаре. В душе кипела ярость: ведьма ускользнула! Он взглянул на лоскут, оставшийся у него в руке, и медленно потер ткань между большим и указательным пальцами.

В душе его разгорался огонь, не имевший ничего общего с бушующим вокруг пожаром.

«Вероника Катерс! Мы найдем тебя, Изабо! – прорыдал голос у него в голове. – Вернись, любовь моя! Вернись!»

Сиэтл

Оставив Барбару в мотеле, друзья отправились взглянуть на то, что осталось от их лесного убежища. Слабая надежда отыскать и других уцелевших таяла с каждым шагом: казалось, над этим выжженным краем витает дух смерти. В сумерках поблекли последние краски, и маленький отряд брел по мертвой пустыне, которая в точности соответствовала представлениям Аманды о чистилище.

Сильвану она увидела сразу же за границей леса: та лежала, устремив широко раскрытые глаза в небо. На восковом лице застыла печать ужаса. Аманда упала на колени возле той, что многие годы была ее лучшей подругой, а когда начался весь этот кошмар, поспешила на помощь вместе с тетей. А теперь обе погибли.

«Из-за меня».

Аманда сжала кулаки. Нет, Майкл Деверо – вот кто виновен в их смерти. Это он сеет в мире зло и горе!

Но отчего же погибла Сильвана? Аманда осторожно переложила ее голову себе на колени. Ладони стали липкими. И тут ее чуть не вырвало: на затылке мертвой подруги зияла огромная дыра.

Аманду захлестнул гнев. Сильвана не заслуживала смерти! Проникший сквозь пелену боли крик Томми заставил ее вскочить на ноги.

Томми стоял на дымящемся пепелище и неотрывно смотрел в одну точку. Что именно привлекло его внимание, издалека было не разглядеть. Пробираясь меж груд обломков, Аманда подошла поближе и увидела, что Томми застыл перед книжной полкой. Рассеченная пополам, она сложилась наподобие вигвама, а под ней, зажатый между двумя половинками, лежал человек. Аманда потянулась к полке. Руку словно ударило током. Этот пятачок земли окружала сильная защита.

– Оно… он жив? – спросила она.

Человек перед ней или зверь, было не понять, а уж определить, какого «оно» пола, – и подавно.

– Не знаю, – тихо ответил Томми. – Я не могу к нему прикоснуться. Без помощи тут не обойтись.

– А еще кого-нибудь ты видел?

Томми покачал головой.

– А ты?

– Сильвану – то, что от нее осталось.

Он схватил ее руку и крепко, до боли, стиснул.

– А что остальные? Нашли они кого-нибудь?

– Не знаю. Давай…

Договорить ему помешал протяжный, полный нечеловеческой муки вопль. Томми бросил на Аманду мрачный взгляд, и они побежали на звук.