Самая большая перемена ждала его мать. Хоторн намеревался разослать письма всем кредиторам матери с уведомлением о том, что больше он не будет оплачивать ее экстравагантные покупки. В дополнение к этому граф собирался сократить число прислуги в ее доме и установить незнакомый матери прежде режим строгой экономии. Дни расточительства, когда он искал себе в жены подходящую богатую наследницу, остались позади. Перед графом Монтрейном открывалось широкое поле деятельности.

Единственное, о чем Хоторн всерьез сожалел, так это о необходимости продать несколько земельных наделов в Шотландии, оставленных ему бабушкой по материнской линии. До принятия этого решения Монтрейн надеялся, что сможет передать их своему ребенку, который будет владеть землей без каких-либо ограничений.

Во всяком случае, подумал граф Монтрейн, мельком взглянув на Маргарет, он позаботился о том, чтобы не оставить ребенка в нужде.

Кучер притормозил, карета свернула на улочку, ведущую к коттеджу Маргарет. Погода начала портиться, но тучи уже не могли испортить настроение влюбленным. Карета остановилась напротив коттеджа, затем прокатилась еще несколько футов и замерла.

Маргарет переглянулась с Майклом. Возможно, она в последний раз вот так открыто и спокойно смотрит на него. Интересно, кого он видит? Женщину, почти готовую уступить уговорам? Или измученное существо, которое из последних сил цепляется за гордость и достоинство, словно бедняк, опасающийся потерять свой рваный плащ, и молит Бога только том, чтобы он не дал ей разрыдаться?

Откинув ступеньки, Монтрейн соскочил на покрытую гравием дорожку. Затем он повернулся и подал Маргарет руку. Она молча вышла из экипажа.

Всю дорогу Маргарет ждала, что Хоторн начнет снова упрашивать ее остаться с ним, приводя какие-то новые, все более убедительные доводы. Он будет соблазнять ее обещаниями и лестью. Но похоже, Маргарет заразила графа Монтрейна своим молчанием. Или, возможно, гнев настолько охватил его, что он не смог бы терпеть ее дальнейших возражений. Не исключено также, что Хоторн понял: бывают в жизни мгновения, когда слов попросту не хватает.

Мгновения ползли медленно. Маргарет хотелось о многом поговорить с Монтрейном, но она боялась и рот открыть, чтобы не сказать лишнего. Ну как, например, может женщина отблагодарить мужчину за страсть? За то, что он обучил ее испытывать желание, понимать его? За то, что так хорошо обращался с ней, делился радостью и всегда был тактичен?

Хоторн молча подошел к дверям домика. Маргарет корила себя за то, что они вот-вот расстанутся, между тем она надеялась, что Хоторн не станет затягивать мучительные минуты прощания.

«Пожалуйста, оставь меня немедленно!» Эти слова так громко звучали у Маргарет в голове, что ей казалось, будто она слышит их наяву. Отвернувшись, она прижала руку к груди. Молчаливая благодарность за его доброту. Маргарет очень не хотела, чтобы Монтрейн видел, как она плачет.

Хоторн взял Маргарет за подбородок и приподнял ее голову. Она ждала поцелуя. Последнего сладостного поцелуя и прощального горького объятия, которые она запомнит навсегда. Вместо этого граф долго разглядывал ее лицо, потом провел большим пальцем по верхней губе Маргарет. Время спрессовалось настолько плотно, что казалось, она может видеть сквозь него.

– Выходи за меня, Маргарет, – тихо проговорил Майкл.

Она оторопело уставилась на Монтрейна.

– Ч... что? – хрипло переспросила Маргарет. И добавила: – Я не могу стать твоей женой.

– Почему же? – мрачно поинтересовался Хоторн.

– Ты делаешь мне предложение только из-за ребенка, – едва слышно выдохнула она.

– Что ж, если тебе отрадна мысль о том, что дело обстоит именно так, я не возражаю, – промолвил Хоторн.

Маргарет, моргая, смотрела на него.

– Есть ли еще какая-то причина? – нерешительно поинтересовалась она. Сердце замерло в тревожном ожидании.

– Рядом с тобой я испытываю необыкновенные эмоции – таких я раньше даже не знал, – приподнимая одну бровь, произнес Майкл.

Маргарет стало трудно дышать. Он пристально смотрел прямо ей в глаза.

– Выходи за меня замуж, – повторил Хоторн.

Маргарет посмотрела через его плечо на карету. Похоже, кучер был полностью поглощен их разговором. Отвернувшись, женщина сунула большой палец в щеколду и отворила дверь.

Хоторн вошел в дом следом за ней, озираясь по сторонам.

– Что ж, – проговорил он, – тут все именно так, как я себе представлял.

Маргарет ожидала, что Монтрейн начнет критиковать ее жилище. Вместо этого он принялся мерить маленькую комнату большими шагами, то и дело бросая на нее яростные взгляды.

Маргарет молча наблюдала за ним.

– Ты снова хочешь что-нибудь разбить? – спросила она наконец.

– Вполне могу сделать это! – прорычал Хоторн. – Во всяком случае, настроение у меня подходящее. – Он остановился на мгновение, глядя, пол, а потом поднял глаза на Маргарет. – Тебе и в голову не приходит хотя бы в данной ситуации не противиться, да? Обязательно нужно все усложнить, даже сейчас?!

Было очевидно – Майкл абсолютно не владеет собой. Впрочем, в такое состояние он впал еще в тот момент, когда запустил фарфоровой собачкой в окно. Кстати, тогда у него был очень довольный вид. Зато теперь в его глазах пылал боевой задор.

Подойдя к двери, Хоторн махнул рукой кучеру. Маргарет подошла к двери следом за Монтрейном и увидела, как кучер кивнул хозяину и спрыгнул с козел, держа в руках большой чемодан.

– Что это значит? – спросила она.

– Там некоторые вещи, – спокойно объяснил Хоторн. – Я же предполагал, что осада будет долгой. В конце концов, ты достаточно ясно дала мне понять, как относишься к знати.

– Но ты не можешь здесь остаться, Монтрейн! – воскликнула Маргарет, в ужасе уставившись на графа.

Тут ее внимание отвлек стук колес приближавшегося экипажа. Миссис Эстерли изумленно смотрела на гигантскую повозку, доверху груженную мебелью, подушками и даже парочкой больших матрасов. Если она не ошибалась... Нет, не ошибалась – на самом верху всей этой огромной пирамиды были привязаны даже два ночных горшка. Однако больше всего Маргарет удивили не все эти вещи, а напряженная фигура Смайтона, мрачно восседавшего рядом с возницей. Его седые волосы растрепались, обычно безупречно черный костюм на сей раз покрылся пылью, а на лице застыло выражение чрезвычайного раздражения.

– Боже мой, Смайтон?! – ошеломленно прошептала Маргарет.

Майкл утвердительно кивнул.

– Если захочешь, он возьмет на себя роль твоей дуэньи, – заявил Хоторн. – Правда, не стану спорить, из старика выйдет неважный компаньон, но это все же лучше, чем оставаться в Лондоне. – Оглянувшись, Майкл наградил Маргарет яростным взглядом. – Разве не так?

Она в ответ лишь всплеснула руками.

– Кстати, хочу поставить тебя в известность, что я не намерен позволить тебе остаться здесь, – объявил Монтрейн. – Но пока... – Он оглядел коттедж, убогую меблировку, одинокое окошко, выходящее на запад. – Да уж, тут не разгуляешься, но я уверен, что Смайтон сумеет что-нибудь сделать. Надеюсь, старик не храпит. Между прочим, у тебя найдется для него подходящий угол?

К собственному удивлению, Маргарет обнаружила, что кивает графу в ответ.

– Для... для цыплят, – запинаясь, пробормотала она, лишь спустя несколько мгновений осознав, что сказала. Маргарет покачала головой и попятилась.

– Или ты можешь без проволочек выйти за меня замуж, – безучастно заметил Готорн.

– Не может быть, чтобы ты говорил это серьезно, – прошептала Маргарет. – Графы не женятся на бедных вдовах.

Монтрейн подошел к Маргарет, положил руки ей на плечи и привлек к себе. Одной рукой он приподнял ее подбородок, а пальцы другой запустил в нежные мягкие локоны на затылке.

– Я абсолютно серьезен, – промолвил Хоторн. – Мы сможем жить здесь или в Лондоне.

– Ты не можешь жениться на мне, – задыхаясь, вымолвила Маргарет. В ее сердце забрезжила слабая, но совершенно нелепая надежда. – Тебе нужна богатая знатная наследница.