Великолепно! Она опять обращает внимание на вещи, которые прежде ее никогда не заинтересовали бы. Плохо. Даже очень плохо!

Нажав на ручку так, что та прорвала дырку в листе, молодая женщина сосредоточилась на записях – только бы не видеть ни губ, ни живота Этана.

– Неплохо. Значит, существуют парни, вроде вас, которые владеют ресторанами, и есть я, которая пробует фирменные блюда и рассказывает о них потенциальным клиентам.

Этан улыбнулся, показал на книжку и предложил:

– Тогда вперед. Расскажите мне что-нибудь интересное.

Тамара заглянула в записи, трепет возбуждения охватил ее. Женщина очень любила свою работу. Она пробовала блюдо, смаковала его, а потом описывала свои вкусовые ощущения. Ей приятно было делиться этим с гурманами.

Что же касается индийской кухни, то ничего подобного в мире просто не найти.

– Кима… – Этан приподнял бровь. Тамара объяснила: – Мелко нарезанное мясо молодого барашка, приправленное экзотической смесью из порошка сушеного манго, семян карамболя, мякоти сырой папайи с хорошей порцией лука, черного перца, имбиря и щепотки мускатного ореха.

– И все это вы поняли по одному кусочку?

Тамара, не сдержавшись, рассмеялась и отодвинула записную книжку. Ей стало смешно, когда Этан, подражая ей, попытался распробовать кушанье.

– Эти пряности использовала моя мама. Поэтому я помню их вкус с десяти лет, – объяснила она.

Смех Тамара оборвался, как только она вспомнила о том, что тогда произошло. Ее отец умер прямо на работе – аневризма аорты, – и привычный мир перестал существовать.

Она любила слушать разговоры родителей за столом, их воспоминания, рассказы о том, как они встретились. Тамара всегда хотелось, чтобы у нее был такой, как у родителей, один роман на всю жизнь. К сожалению, Ричард для этого оказался непригодным.

– Эй, вы в порядке?

Тамара кивнула и прикусила нижнюю губу, чтобы унять волнение:

– Да, просто я скучаю по маме.

Этан немного помедлил, но все же накрыл ее руку ладонью:

– Расскажите о ней.

О чем рассказать?

Как мама каждое утро перед школой неторопливо расчесывала ей волосы и заплетала косы, ни разу не причинив боли?

Как она стряпала к индийским праздникам рис и чечевицу со специями?

Как после смерти мужа защищала дочь, поддерживала ее и всегда была рядом?

Так ли уж ей хочется обсуждать с ним личные воспоминания? Поделиться ими с Этаном значило бы довериться ему, а Тамара всегда была недоверчива, особенно с такими парнями, как этот – упрямый, настырный и любой ценой добивающийся своего.

– Расскажите мне о том, что вы больше всего любили делать вместе, – попросил он.

– Смотреть болливудские фильмы, – с неохотой призналась она. Ее удивило его глубокое сочувствие. Такое уже не проигнорируешь.

Воспоминания несколько облегчали печаль, непременно при этом возникавшую. Тамара вспомнила воскресенья, когда они с мамой устраивались в гостиной на потертом диване, поставив между собой тарелку с джелеби, молочными барфи и мисоре пак – индийскими сластями, щедро приправленными сахаром, молоком и маслом. Вспомнила, как неотрывно они следили за блокбастером с Шахрукх Кханом в главной роли. Его слава нисколько не уступала славе суперзвезд Голливуда. Как смеялись над нарочитой театральностью действия, вздыхали над любовными приключениями и придирчиво изучали прекрасные сари.

Выросшая в Мельбурне с папой-австралийцем Тамара никогда не чувствовала тесной связи с Индией. Но в те счастливые воскресенья она словно переносилась в другой мир.

– Еще что?

– Мы любили ходить на пляж.

Неподдельный интерес Этана вызывал у нее желание поведать о воспоминаниях, в которые женщина погружалась вечерами в своей комнате, когда ей хотелось поплакать.

Терпения Ричарда хватило ненадолго. В конце концов он заявил, что пора ей от печали перейти к более важным занятиям. Например, подумать о завтрашнем приеме гостей. К тому времени знаменитый муж мало-помалу начал обнаруживать самые жестокие стороны своей натуры.

Он, разумеется, никогда не бил жену, но оскорбления и психологическое давление вполне можно считать синяками: они так же болезненны и так же унижают…

Этан, должно быть, почувствовал, что Тамара ушла в себя, и решил продолжить расспросы:

– Какой-нибудь особенный пляж?

Тамара покачала головой. Уголки ее губ слегка приподнялись.

– Это не обязательно был оборудованный пляж. Просто песок, солнце и океан.

Пляжи напоминали маме о первой встрече с отцом.

Но какова бы ни была причина, их обеих радовали эти прогулки. Им было хорошо вместе, и Тамара все отдала бы, чтобы сейчас, здесь, в вагоне-ресторане рядом с ней сидела Куши со счастливой улыбкой на лице.

– Звучит замечательно, – заметил Этан.

– Вот почему после «Дворца на колесах» я проведу неделю на пляжах Гоа. Это станет гвоздем путешествия. – Тамара выпила воды. У нее пересохло во рту. – Мои родители встретились там. Отец, австралиец, был, так сказать, человеком с рюкзаком, вроде путешественника автостопом. К тому времени он год как окончил среднюю школу. А мама работала в одном из отелей. – Она вздохнула. – Очевидно, это была любовь с первого взгляда. Папа называл маму своей экзотической принцессой с Востока. А мама шутила, что на Востоке таких полно.

– Почему же она не вернулась на родину, когда он умер?

Пожав плечами, Тамара поиграла ножом:

– Думаю, из-за меня. Она хотела дать мне хорошее образование. Хотела, чтобы я стала настоящей австралийкой. Об этом мечтал мой папа.

– Но вы же наполовину индианка.

– Если честно, я и сама не знаю, кто я больше.

Тамара призналась в своей самой большой проблеме.

Она не знает, кто она. Выйдя замуж за Ричарда, женщина утратила свою личность и какие только роли не играла. Сначала прекрасной жены, потом горюющей вдовы. Но все это было сплошное притворство.

Она должна была стать похожей на мужа. Она должна была заботиться о своей внешности, лгать и обманывать, хотя ей хотелось кричать о несправедливости и оскорблениях. А на похоронах пришлось лить приличествующие случаю слезы.

Этан встал, обошел стол и, нагнувшись, взял Тамара за подбородок так, чтобы она смотрела прямо на него:

– Я знаю, кто вы. Самая невероятная женщина в мире. – Он так ласково погладил ее по щеке, что у нее на глазах выступили слезы. – Никогда, никогда не забывайте, какая вы изумительная.

У Тамара сжалось горло и слезы застлали глаза. Говорить она не могла. А Этан наклонился и нежно поцеловал ее в губы.

На сердце стало немного легче – ведь ее поддерживает такой человек, как Этан Брукс.

Тамара долго ощущала его поцелуй – даже после того, как, удивленно глядя на нее потрясающими синими глазами, он наконец отодвинулся и пробормотал:

– Вы – особенная, вот кто вы.

Хотела бы она ему верить.

Но еще больше ей хотелось вновь ощутить волшебство короткого поцелуя.

И тем не менее в душе Тамара перепугалась. Потому что ее опять поцеловал человек, близких отношений с которым она не желала.

А Этан бросился к своему месту.

Она опять это сделала!

Опять заставила его утратить контроль над собой.

Это чертовы слезы затронули какие-то несуществующие сердечные струны и вынудили его поцеловать Тамара, чтобы как-то утешить. Чувствительность, черт бы ее побрал!

А он дурак, что заставил ее говорить о маме. Теперь Тамара посчитает его героем и будет надеяться, что он поможет ей справиться с демонами.

– Вы к тому же хороший, – заметила она.

Он впился в нее настороженным взглядом:

– К чему – к тому же?

– Знаете, когда и что сказать, чтобы девушке стало легче.

– Практика, полагаю.

Этот грубоватый комментарий, быть может, и достиг бы цели, если бы Этан более натурально пожал плечами.

Тем не менее Тамара это должно не понравиться. Ему и самому не нравилось.

Но это необходимо было сделать.

А сейчас ему нужна дистанция. Придется заново возвести разрушенные эмоциональные заграждения и вернуть контроль над ситуацией.