Похоже, началось то же самое, что и внизу в холле: насекомых неудержимо влекло к свету, и они, слепо подчиняясь инстинкту, устремлялись прямо в огонь.
Говард толкнул меня, чтобы окончательно вывести из оцепенения, и мы потащили Рона в холл, не забыв закрыть за собой дверь на замок. Треск и шипение огня в камине становились все громче, и на какое-то мгновение мне показалось, будто в щели под дверью появился мерцающий красный свет.
— Дальше! — задыхаясь от усталости, глухо произнес Говард. — В библиотеку, Роберт! Пожалуйста, быстрее!
Моль продолжала настойчиво биться в окна и дверь. Мы понимали, что осталось совсем немного времени и атака армии насекомых может увенчаться успехом. Даже крепкое свинцовое стекло под их натиском постепенно приходило в негодность, и я нисколько не удивился бы, если бы оно просто рассыпалось, превратившись в серую пыль. Каждая секунда сейчас шла за десятилетие.
Честно говоря, мне до сих пор не удалось преодолеть ужас и тягостное оцепенение, которые мешали здраво мыслить и принимать правильные решения.
— Поторопись! — нетерпеливо крикнул Говард. — Нам нужно в библиотеку…
Он вдруг осекся, и я услышал громкий, захлебывающийся крик, который донесся сверху:
— Оставайтесь внизу! Здесь западня!
Что-то загремело, затем раздался звук, подобный тому, как будто сталь вошла в плоть, и на верхней лестничной площадке появилась пошатывающаяся фигура Рольфа. Он как-то странно налетел на перила лестницы, развернулся, чтобы опереться обо что-нибудь, но у него ничего не получилось. Казалось, в его руках больше не было силы, чтобы выдержать тело. Он качнулся, споткнулся о ступеньку и тяжело упал, прислонившись к стене. Рольф пытался что-то сказать, но не мог произнести ни звука и только мучительно хватал ртом воздух.
Затем на площадке появился еще один человек. Он шел медленно, выпрямившись во весь рост и расправив широкие плечи. Это был высокий, довольно крупный мужчина. Черный платок закрывал его лицо, а на голове был повязан тюрбан, тоже черного цвета, как и все его одеяние. Казалось, этот черный цвет был темнее, чем сама ночь, и странным образом мог поглощать свет. И только полуметровая искривленная сабля в его руке, острая как лезвие, отражала свет мерцающей лампы.
От одного его вида я пришел в замешательство и застыл на месте, забыв о Рольфе, который скорчился в ногах у незнакомца, о Говарде, который что-то пробормотал, но мне не удалось разобрать ни слова, и о кучере, беспомощно лежавшем на полу. Я видел перед собой только незнакомца.
Это был воин крепости дракона, которого Некрон послал для завершения того, что ему не удалось сделать самому.
Я очнулся, когда у меня за спиной раздался невероятный грохот и входная дверь разлетелась в щепки. Фактически одновременно взорвались окна, словно в них ударили гигантским кулаком. В тот же миг огромное облако крохотных серых мотыльков моли со всей стремительностью ворвалось в дом…
От пронзительного крика Говарда у меня заложило уши. Словно сквозь вату я услышал, как посыпались оставшиеся в рамах осколки, и увидел, что все пространство над нами заполнилось миллионом серых мотыльков, которые мягко шуршали своими маленькими крылышками. Я невольно съежился от истеричного и пронзительного вопля Рона, но, к собственному ужасу, ничего не предпринял. Все, что сейчас происходило, я воспринимал лишь небольшой частью сознания, которую можно было сравнить с крошечным и уже не совсем ясным островком в хаосе бушующих эмоций, охвативших меня.
Итак, передо мной стоял воин крепости дракона.
Верный воин Некрона… Снова и снова я мысленно повторял эти слова и чувствовал, как во мне крепнет желание побыстрее подняться по лестнице и задушить его собственными руками. Это был один из тех бойцов, которые сопровождали старого колдуна, когда тот уходил, забирая с собой Присциллу.
Неожиданно рядом со мной шумно задвигался Говард; он поставил на ноги беспомощно распластавшегося на полу кучера и что-то крикнул, но я не захотел даже прислушаться к тому, что он говорил, и пропустил его слова мимо ушей. Когда откуда-то до меня донесся глубокий угрожающий звук, подобный мощному удару колокола, я тоже не обратил на него никакого внимания.
Что-то подсказывало мне о грозившей нам смертельной опасности, да я и сам понимал, что вот-вот здесь появится смертоносная моль, чтобы убить нас, но бушевавшие во мне чувства заглушали голос разума.
С громким криком я ринулся наверх, перепрыгивая сразу через три-четыре ступеньки. Я мельком увидел Рольфа, который что-то крикнул, явно предупреждая об опасности, но его слова отскочили от невидимой стены, которая неожиданно встала между моим сознанием и всем, что сейчас окружало меня.
Воин дракона стоял в спокойном ожидании. Наблюдая, как он я поднимаюсь наверх, он даже отступил на полшага назад, словно предоставляя мне место на площадке и возможность подготовиться к борьбе. Позвякивая саблей, боец одновременно поднял левую руку, будто приглашая меня на поединок. Но от меня не ускользнуло, что, несмотря на внешнее спокойствие, он весь напрягся.
Я даже не попытался отвлечь его, как это обычно бывает, когда вступаешь в борьбу, не имея в руках оружия. Ни секунды не колеблясь, я бросился на противника и лишь в самый последний момент немного отклонился в сторону. Острие сабли с характерным свистом разрезало ткань на моем сюртуке и царапнуло по ребрам, что было весьма болезненно. В тот же миг я навалился на него всем телом и, благодаря силе стремительного нападения, вывел из равновесия. Когда воин дракона упал на пол, с его губ сорвался удивленный возглас. Однако я не останавливался и, вцепившись в противника, ударил его коленом по ребрам.
Мы катались по полу, и я боролся как сумасшедший. При обычных обстоятельствах у меня не было бы никаких шансов против такого грозного соперника, но сейчас ярость, охватившая меня, придала мне сверхъестественных сил. К тому же я понимал, что теперь был ответственен не только за себя. Когда он поднял руку, собираясь воткнуть клинок мне в бок, я снова бросился вперед, оттолкнув его саблю в сторону, и насел на него, нанося яростные удары.
На этот раз боец закричал от боли, но я продолжал неистовую борьбу. Подняв его на ноги одним рывком, я изо всех сил толкнул его к стене. Сабля, выпавшая из рук воина, со звоном упала на пол. Молниеносным движением ноги я отбросил оружие в сторону и быстро повернулся к воину, нацелившись на его незащищенную шею.
Но той доли секунды, когда я отвлекся, чтобы отшвырнуть саблю, вполне хватило для того, чтобы воин успел поднять руку, нейтрализовать мой удар и вывести меня из равновесия. Почти в тот же миг другой рукой он нанес мне удар в живот, как-то по-особенному сложив пальцы в кулак. Вытянув руку вперед, боец ударил меня фактически одним большим пальцем.
Это было похоже на взрыв. Я отлетел к противоположной стене и едва не задохнулся. Перед глазами поплыли разноцветные круги. Все мое тело отяжелело. Казалось, из него ушли все силы, руки и ноги одеревенели, а движения стали мучительно медленными. Словно сквозь красную пелену я увидел, как воин дракона отошел на полшага назад, легко согнул одну ногу в колене и молниеносно обернулся вокруг своей оси.
В следующее мгновение я получил такой мощный удар по ребрам, что услышал треск собственных костей. В беззвучном крике — из-за невыносимой боли мне все еще не удавалось глубоко вдохнуть — я упал лицом вниз, вслепую пытаясь ухватиться за что-нибудь. Неожиданно я почувствовал между пальцами гладкую шелковую ткань. Следуя безотчетному порыву, я крепко сжал ее в руке и дернул изо всех сил, увлекая соперника за собой.
Воин дракона гневно крикнул, покачнулся и, отступив немного назад, инстинктивно схватился за мраморные перила лестницы. Но как только его пальцы прикоснулись к ним, камень превратился в пыль.
Глаза мужчины расширились от ужаса. Какое-то мгновение он висел в воздухе, дико размахивая руками и удерживаясь под невероятным углом наклона. Однако через несколько секунд он неожиданно резко прогнулся и с пронзительным криком полетел вниз. Звук от удара во время падения показался мне каким-то странно приглушенным и мягким.
