Я едва не загнал лошадь, прежде чем добрался до Эштон Плейс. Я промчался по центру города, словно за мной гнались черти, не обращая внимания на проклятия и ругань в мой адрес. Наверняка, когда я вернусь, у меня на письменном столе будет целая гора выписанных штрафов. Но в тот момент меня это совершенно не волновало.
ЗВЕРЬ — это было единственное, о чем я мог думать. Чудовище, которое я видел через глаза девушки с крысиной головой. Шуб-Ниггуратх, Страшная черная коза с тысячей козлят. Когда я скакал через довольно оживленный в это время квартал Эштон Плэйс, заставляя прохожих разбегаться в разные стороны и не обращая внимания на ожесточенно жестикулирующего полицейского, перед моими глазами стояли ужасающие картины.
Добравшись до своего дома, я прижался к шее лошади и проехал через открытые ворота сада. Лошадь остановилась перед парадной дверью, и я выпрыгнул из седла. Но прыжок оказался неудачным, я на секунду потерял равновесие, поскользнувшись на гравии, и упал во весь рост. Лошадь, облегченно фыркнув, развернулась и, пробежав по дорожке, принялась обгладывать ухоженный куст рододендрона. Я подумал, что моего садовника точно хватит удар.
Быстро вскочив на ноги, я взбежал вверх по лестнице. Дверь открыли как раз в тот момент, когда я хотел постучать, и слуга, оказавшийся передо мной, от удивления открыл рот. Я промчался мимо него, бросил шляпу и пальто возле гардероба и понесся по лестнице вверх, перепрыгивая через две-три ступеньки сразу.
— Но сэр! — изумленно воскликнул слуга. — Что…
Небрежно отмахнувшись, я побежал дальше, но на верхней лестничной площадке все-таки остановился и повернулся к нему.
— Не спрашивайте ничего, Генри, — сказал я, тяжело дыша. — У меня сейчас нет времени объяснять. Мне нужно сделать одну очень важную вещь. Я закроюсь в библиотеке. Позаботьтесь о том, чтобы меня никто не беспокоил. Потом я уеду, но ждать меня не нужно. Я могу вернуться после полуночи или даже позже.
— А завтра, сэр? — осведомился Генри.
— Я пока не знаю, — успев перевести дыхание, ответил я и пошел дальше. — Когда вернется Говард, скажите ему, что я обязательно дам о себе знать.
Затем я помчался дальше, оставив ошарашенного Генри стоять внизу. Как только я вбежал в библиотеку и закрыл за собой дверь на замок, я позволил себе небольшую передышку. Прислонившись к двери и сделав несколько глубоких вдохов, я закрыл глаза и попытался привести свои мысли в порядок.
Конечно, последнее мне так и не удалось сделать. Спустя пару минут я отошел от двери, медленно пересек комнату и остановился перед камином. Когда мои руки прикоснулись к позолоченной раме картины, которая висела над камином, раздался тихий щелчок. Написанная маслом картина, словно по волшебству, отъехала в сторону.
За ней показалась мощная дверца встроенного в стену сейфа. Я встал на цыпочки, чтобы дотянуться до кодовой ручки, набрал комбинацию цифр и нажал еще одну секретную кнопку. Одновременно я мысленно произнес тайные слова, чтобы снять заклинание, которое служило дополнительной защитой сейфа.
Я достаточно долго нарушал закон, чтобы быть уверенным в том, что сейф устоит перед профессиональным взломщиком. Но если кто-то попытается открыть этот сейф без моего согласия, ему придется столкнуться с настоящими чудесами. Прямой опасности это заклинание не представляло, но я уверен, что ни одному медвежатнику не понравилось бы целый месяц бегать от банды светло-зеленых гномов, которые будут взахлеб обсуждать, какой из его взломов был самым удачным.
Я открыл сейф, сдвинул содержимое в сторону и открыл тайное отделение, которое находилось за самим сейфом. Там было несколько небольших, величиной с монету, камней в форме звезд, выточенных из пористой каменной породы и украшенных абстрактным узором, который был сделан так грубо, что можно было подумать, что его вырезал ребенок.
Я осторожно вытащил один из камней шогготаи спрятал его в нагрудный карман. Закрыв сначала тайное отделение, а затем и сейф, я повесил картину на место и отошел от камина. У меня было пять магических амулетов, и, насколько я знал, именно они могли помочь в борьбе с ДОИСТОРИЧЕСКИМИ ГИГАНТАМИ. В принципе, эти камни не могли их уничтожить, да это, наверное, было невозможно, но они были единственным оружием, которое я мог противопоставить демонам из прошлого.
Неожиданно у меня за спиной раздался тихий писк. На какое-то мгновение я замер от страха, а затем, медленно развернувшись, вытащил шпагу из трости.
На моем письменном столе сидела крыса.
Это было особенно толстое и отвратительное животное, серое и взъерошенное, величиной с кота, с когтями, которые оставляли на обитой кожей столешнице глубокие царапины. Глаза крысы светились, а от взгляда, которым она уставилась на меня, по телу побежали мурашки.
Но я не стал атаковать ее. Это была всего лишь крыса, и, несмотря на ее впечатляющий внешний вид, она не представляла настоящей опасности. Я решил не тратить на нее время и заняться тем, для чего я сюда пришел.
Однако у крысы на этот счет были другие соображения. Когда я проходил мимо письменного стола, она снова издала отвратительный писк, резко прыгнула вперед и попыталась вцепиться мне в горло. Я отскочил в сторону, поднял шпагу и, как только она вновь напала на меня, вонзил в нее клинок.
Когда я приблизился к часам, мои колени начали дрожать и мне понадобились все силы и воля, чтобы поднять руку и дотронуться до латунной ручки замка. Три маленьких циферблата, один из которых находился над большим циферблатом, а два других — по бокам от него, казались мне глазами, со злорадством наблюдавшими за мной. Металлическая ручка замка была холодная как лед, а когда я поднял другую руку и прижал ее к дверце, то на долю секунды ощутил мягкое пульсирующее движение, от которого дрожала дверца. Я вдруг подумал о биении мощного, большого сердца.
Позади меня послышалось царапанье. Я повернул голову и заметил тень за оконным стеклом. Маленькие светящиеся глазки в упор смотрели на меня. Затем кто-то начал скрестись за запертой дверью. Почти одновременно с этим из камина полетела пыль и сажа.
Я не мог терять больше времени. Решительным движением повернув ручку, я открыл дверцу часов.
Ничего не изменилось. Там, где должен был быть механизм часов, зияло начало дрожащего и двигающегося туннеля, похожего на шланг. Его красные и желто-коричневые стенки блестели от влаги. Я почувствовал тяжелое дуновение с запахом органики.
Я никак не мог решиться на то, чтобы доверить себя магическим вратам. Однажды я уже сделал это, потому что, как и сегодня, у меня не оставалось другого выхода. Но сейчас вратавыглядели по-другому. Еще недавно магическая транспортная система ДОИСТОРИЧЕСКИХ ГИГАНТОВ функционировала без сбоев.
А теперь… Мой желудок взбунтовался, как только я мысленно представил, как моя нога утопает в этой отвратительно мягкой, живой массе. Перед моими глазами, словно мимолетное видение, снова возникли изувеченные крысы, которые вошли в этот коридор с противоположного конца и расстались с жизнью таким ужасным способом. Но царапанье позади меня становилось все громче. Где-то в доме разбилось стекло, и мне показалось, что я слышу, как сюда направляется множество семенящих маленьких лап.
Нет, у меня не было другого выбора. Крысы уже были здесь, в доме, и мне вряд ли удастся снова уйти от них. Нападение на арестантскую карету лишний раз свидетельствовало, что они сделают все возможное, чтобы не дать мне добраться до Сэйнт Эймса.
Собравшись с духом, я схватил свою шпагу, еще раз сунул левую руку в карман и нащупал там звезду шоггота.Убедившись, что она на месте, я сделал решительный шаг в часы.
Время потеряло всякое значение. Один шаг превратился в сто миль, один миг — в бесконечную вечность. Здесь не было никакого направления — ни верха, ни низа, никакого реального пространства. Дрожащий проход исчез сразу же, как только я закрыл за собой дверцу. И теперь вокруг меня не было ничего.
